Демон? Это ваша профессия или сексуальная ориентация?
Название: Свет во тьме светит
Автор: Муравьиный лев
Персонажи: Локи
Рейтинг: PG-13
Жанр: джен, OOC, отсылки к "Мстителям"
Размер: мини
Саммари: Что еще можно сделать, придя в наш мир, как не сойти с ума?
От автора: писалось не как фанфик, но я соскучилась по сообществу и рискую выложить текст здесь. )
читать дальшеТьма пришла легко.
Началось с того, что мир сделался серым. Хотя, если точнее, началось с целой серии событий, приведших к столь бесцветному результату. Не помню, что это были за события, наверно, их и не стоило запоминать, ведь они – лишь декорация, причина моего состояния в другом. Причина в том, что я – чужак в этом мире. Чужаками, одиночками, странниками любят называть себя шизофреники и неудачники. Хотел бы я числить в своем активе шизофрению: все лучше, чем числить за собой неудачу в столь крупном деле.
А дело-то поначалу выглядело красиво. Славно выглядело. Выглядело дело.
Нет, не думайте, я не шизофреник, я и выгляжу совсем по-другому. Больным я выгляжу, это правда. По утрам из зеркала на меня смотрит кто-то с больными блестящими глазами, которые он зачем-то обвел черным. Голубые глаза не надо обводить черной тушью, у них от этого появляется странное выражение. Ах нет, это не тушь, это черные круги, я слышал, такое бывает, когда долго не спишь. Еще этот кто-то очень бледен, наверное, он долго не выходил из дома, возможно, оттого и черные круги. А может быть, круги – поцелуи тьмы? Долгие, горячие поцелуи, страстные объятия, в которых он покоится, обладая тьмой, как женщиной, забыв о своей унизительной неудаче? Он может быть красивым, этот обладающий тьмой покойник. Может быть никаким. Он слишком долго был никаким, потому что его не замечали. Не замечали, не верили и даже, в сущности, не подозревали о его существовании.
Но сейчас заметили и подозревают в злом умысле. В умысле – точно. Он ведь все делал с умыслом, правда, был убежден, что благим. Благие намерения и привели его в этот мир, где он стал чужаком.читать дальше
Подождите, кто он? Он – это я. А кто я? Кто я еще, кроме отражения, смотрящего на меня из зеркала?
Отворачиваюсь от отражения, в нем все равно не найдешь ответа. В бледно-голубых глазах уместился целый космос, но ответа на простейший вопрос там нет. Я не предполагал простейшие вопросы, соответственно, не предусмотрел на них ответы. Совет тому, кто захочет повторить мою ошибку: предполагать и предусматривать надо все. Все, а простое и примитивное в первую очередь.
Я должен был догадаться, что со временем они захотят простого и подменят душу набором животных рефлексов. Душа – это слишком элитарно. Слишком расточительно. Слишком сложно. Теперь я знаю: мир, в котором очутился, боится сложности, как раньше боялись норманнов и чумы. «Боже, храни нас от диких норманнов!» – молились в давние времена. «Боже, избавь нас от сложности!» – молились бы сейчас, если бы верили в силу молитвы. Но вера для них – это тоже сложно. Кажется, они не верят ни во что такое, что нельзя потрогать и на чем нельзя заработать.
Впрочем, на Боге можно заработать, в этом я убедился, побывав в кинотеатре напротив дома, в котором сейчас обитаю. Из окон дома хорошо видны афишы; на них одинаково накачанные парни с одинаково пустыми глазами размахивают, в общем-то, одинаковым оружием (по крайней мере, я не нашел разницы между копьями, пистолетами и «оружием будущего», из которого вот-вот вылетят шарики для пейнтбола). Взгляд зацепил одну такую афишу, где было особенно много мышц, брони, пустых глаз и размашистых жестов. Мне приглянулась броня одного из героев, я решил посмотреть фильм. Создатели фильма на протяжении двух часов с лишком доказывали зрителям, что Бог – жалкое, слабоумное и беспринципное создание, которое необходимо если не уничтожить, то, по крайней мере, изолировать от всех живых существ на всю оставшуюся ему вечность. Зрители похохатывали, а финальную сцену, где Богу довольно удачно пытаются сломать ребра, встретили ревом восторга и украсили пол оброненными от избытка чувств завитками попкорна. Я смотрел на одутловатые, болезненного цвета завитки и пытался понять, когда это началось. Когда душа человеческая приобрела желтушную одутловатость попкорна.
Я творил душу не такой. В те времена я был молод, мои глаза еще не выцвели, как воздух над пустыней, я смеялся, когда создавал душу, счастливым смехом. Так счастливо смеются лишь влюбленные, а я любил ее. Смеясь, я вложил в нее свое дыхание, а потом из собственной крови и грез соткал ей одежду. И была к лицу душе человеческой та одежда, и я решил: пусть будут они нераздельны…
Оторвавшись от пола, я увидел, как нераздельные тела и души выходили из зала, громко комментируя финальную сцену и стараясь незаметно уронить себе под ноги смятые картонные стаканчики. Один из стаканчиков издал неприятный чавкающий звук, когда на него наступила пухлогубая, похожая на подростка девушка (о таких говорят: метр с кепкой). Девушка подскочила и посмотрела испуганными темными глазами, которые стали еще больше и испуганнее, обнаружив меня. Она долго смотрела, не в силах принять то, что поняла, а я смотрел на нее и с неумолимой ясностью осознавал: моей первой ошибкой были нераздельные душа и тело.
Нераздельные душа и тело стали иным существом, чем задумывал я изначально. Оно все еще было прекрасно, это существо, но не знало свободы, которую знала нагая душа. Оно все время спрашивало меня, как ему поступать и дозволено ли то или это, а, получив ответ, старалось сделать наоборот. Это существо было похоже на ребенка, который изо всех сил старается доказать родителям, что он им неродной. И тогда я создал мир, в котором мой ребенок мог бы жить по своему усмотрению, и сказал: у тебя есть душа, сердце и разум, они помогут найти верный путь. Я не знал тогда, что человек – ребенок, который никогда не вырастет, и что красивая одежда, подаренная мною, со временем превратится в саван и задушит самое прекрасное мое творение.
Вот вторая моя ошибка, думал я, возвращаясь домой, самое прекрасное надо беречь. Впрочем, поздно сожалеть об ошибках, и нет времени их исправлять. Странно, раньше у меня была вечность, а теперь нет времени. Впрочем, на то, чтобы приготовить ужин, времени хватит.
Я приготовлю ужин на двоих, но это будет не романтический вечер, а ритуальная трапеза.
Я иду на кухню и приступаю к приготовлениям. Мне многое потребуется приготовить. Потребуется хрусталь, в гранях которого притаились звезды первых ночей творения, и металл, поющий победную песнь, и да, свет, это главное, без света я ничего не смогу приготовить. Включаю свет на кухне, но все равно обнаруживаю себя в темноте. Ладно, попробую в темноте, ведь мне обязательно надо приготовить трапезу.
Трапезу я разделю с моей возлюбленной. Я попрошу у возлюбленной души прощения за то, что отяготил ее грузом одежд, показавшихся мне дивным украшением, а оказавшихся на поверку банальными тряпками. Этот грех тяготит меня, но я спокоен: люди помогут его сбросить. Поможет, для начала, та «метр-в-кепке» с перепуганными глазами, которая уже наверняка сообщила всем и каждому, что видела меня в кинотеатре.
С того момента, как «все-и-каждый» услышали ее, они перестали быть непохожими друг на друга. Они перестали быть людьми. Или, может быть, именно сейчас они стали людьми? Сплоченной человеческой массой, движимой тем, что, как они думают, помогает им выжить: страхом и ненавистью. Они сплотились, слились в одно существо, громадное, могучее и слепое. Могучее тело, лишенное души. Тело, которое жаждет расправиться со своим создателем, ибо не знает и никогда не знало, как употребить дарованную ему свободу. А когда чего-то не знаешь, очень хочется найти виноватого.
Виноват, конечно же, я. И, конечно же, мне не стоило совершать третью ошибку и приходить в этот мир, чтобы посмотреть, как живут нераздельные тела и души. Я уже знал, что в мире что-то не так, и мог предполагать, что тела управляют душами. Я лишь не мог предположить, что встречу только тела. В глазах каждого встречного я искал душу – и не находил. Я встречал злые, хмурые, недоверчивые и встречал добрые, приветливые, улыбчивые глаза, но это были глаза неразумных существ, а ведь я когда-то вложил в них разум. Я не мог понять, куда они дели разум? куда подевали душу?
Под стук ножа о деревянную доску я задавал себе все те же вопросы о душе и разуме, все еще пытаясь понять, почему их не задают люди. Для людей мир без разума и души оказался вполне, как говорят, комфортным. Они очень любят слово «комфорт». Очень дорожат комфортом, панически боятся его потерять и люто ненавидят все, что посягает на их комфорт. Разум – это некомфортно. Душа – некомфортно. Любовь – некомфортно. Разум лучше заменить бизнесом, любовь – сексом, душу – психологией. Все при деле, все зарабатывают, всем хорошо. А если нехорошо, что же, есть оружие, из которого можно уложить пару десятков или пару сотен человек, и так выпустить пары. В ответ могут уложить тебя самого, но могут и не уложить, и сделать почти героем. То есть называть будут негодяем, но относиться как к киногерою. В этом мире кино переживается сильнее, чем реальность. И всегда найдется уйма желающих заработать на страхе, смерти, стыде и позоре. Из стыда и позора возведен этот комфортный мир.
Я горел в стыде и позоре. Позор – первое, что пришло в голову, когда я здесь очутился. А потом я очутился во тьме… Она пришла легко, я уже говорил. Пришла и обняла меня, обвила горячими непроницаемыми руками и шептала неслышные, непроницаемые слова. В ее руках мне было хорошо и покойно, и я удивлялся: мне казалось, я уже никогда не буду ведать покоя. Не знаю, сколько прошло таких покойных темных дней, баюкавших разум. Наверно, я и в самом деле слаб, если мой разум не выдержал увиденного и помрачился. Но даже в помрачении я слышал зов моей возлюбленной. Я слышал зов души. Они куда-то заточили душу, замкнули в неведомую мне тайную темницу, но не убили. Я должен отомкнуть темницу и вывести пленницу на свободу. Вывести ее на свет. В мире, который я создавал, был свет, там не было тьмы.
Хотя, если я скажу им о тьме, они не поймут. Для них тьма и есть свет. Свет во тьме светит. Им не жутко, что это свет рекламы новой разновидности фастфуда. Они и сами уже похожи на разновидность наскоро приготовленной еды, брошенные на конвейер дней и неуклонно движущиеся к главному своему потребителю – смерти. Почти забавно, что в этом мире еда и секс считаются главными признаками человеческого. Никто не замечал, что в кино «хорошие парни» всегда что-нибудь едят или пьют и обязательно занимаются сексом? У «плохих парней» с аппетитом в любом смысле большие проблемы. Кажется, это и моя проблема, и ее тоже пытаются решить. Решают по-разному, цинично и сентиментально, слезливо и насмешливо, с брезгливостью и обожанием, но с неизменным упорством, решив за меня, что я имею подругу или друга (подруг, друзей), либо подруга (друг, подруги, друзья) имеют меня, и от этого именья получаются дети самых разных форм и видов. Особенно им нравится история о том, как меня поимели в виде лошади и я родил чудного восьминогого коня. Еще им нравится какая-то женщина, видимо очень красивая, но слегка помешанная, она непременно хотела растереть мне ноги своими волосами, и, может быть, именно от этого у нас появились дети, вплетенные в историю какого-то знаменитого нынешнего писателя. Литературный фастфуд, в котором женщина играет роль кетчупа: нет кетчупа – нет еды.
За что они любят кетчуп и подобные истории? Историй, к слову, много, но я их не запомнил, хотя попадаются довольно смешные. Узнавая их, я понял: Бог в этом мире должен быть смешным. Жалким и смешным или сексуальным и смешным, но обязательно забавным. Они любят, когда забавно. Забавляются всем: едой, любовью, смертью. Впрочем, про любовь это слишком. Любви я не нашел. Нашел секс, благотворительность, рекламные акции. Здесь даже дети – часть рекламы, верное средство создать имидж «хорошего парня». «Я так люблю своих детей, что не остановлюсь ни перед чем ради их блага». Интересно, может ли любовь не остановиться ни перед чем, даже перед гибелью других детей?
Гибель Бога для них тоже станет забавой. Или нет, они найдут другую забаву, получше. Закроют Бога в тюрьме и время от времени будут сообщать новости: идет судебный процесс, нашлись новые улики, по делу Бога вызвали свидетелей, к Богу допустили адвокатов, Бог подал на апелляцию… А вот этого не дождетесь, это вы можете подавать на апелляцию после любого преступления, я не стану мараться.
Я свое преступление знаю: беспечность. Доверчивость и беспечность влюбленного.
Я последний раз окидываю взглядом трапезу, приготовленную с беспечным тщанием, отличающим влюбленность.
Что-то еще осталось во мне от былой влюбленности, и я беспечно выйду навстречу тем, кого уже ведет обладательница чуточку капризных припухлых губ. Я надеваю костюм, в котором выходил однажды: похожие капризные губки присвистнули тогда и сказали вслед: «Сексуален как бог!» Бог должен выглядеть сексуально, если хочет, чтобы о нем вспомнили. Не знаю, есть ли что-то сексуальное в жертве, но моя жертвенная трапеза – хлеб и вино – готова. Говорят, меня много раз приносили в жертву, а еще говорят, что я приду судить человечество. Что ж, поглядим, каково это на самом деле.
Я смотрю на часы, аккуратно закрываю за собой дверь и сбегаю по винтовой лестнице, так, будто тороплюсь на свидание.
Еще можно что-то исправить. Я чувствую это. Тьма отступает. Нехотя, медленно, тяжело, но она сдается. Я смотрю сквозь тех, кто, ощетинившись, наступает на меня. Я вижу первый луч света.
Автор: Муравьиный лев
Персонажи: Локи
Рейтинг: PG-13
Жанр: джен, OOC, отсылки к "Мстителям"
Размер: мини
Саммари: Что еще можно сделать, придя в наш мир, как не сойти с ума?
От автора: писалось не как фанфик, но я соскучилась по сообществу и рискую выложить текст здесь. )
читать дальшеТьма пришла легко.
Началось с того, что мир сделался серым. Хотя, если точнее, началось с целой серии событий, приведших к столь бесцветному результату. Не помню, что это были за события, наверно, их и не стоило запоминать, ведь они – лишь декорация, причина моего состояния в другом. Причина в том, что я – чужак в этом мире. Чужаками, одиночками, странниками любят называть себя шизофреники и неудачники. Хотел бы я числить в своем активе шизофрению: все лучше, чем числить за собой неудачу в столь крупном деле.
А дело-то поначалу выглядело красиво. Славно выглядело. Выглядело дело.
Нет, не думайте, я не шизофреник, я и выгляжу совсем по-другому. Больным я выгляжу, это правда. По утрам из зеркала на меня смотрит кто-то с больными блестящими глазами, которые он зачем-то обвел черным. Голубые глаза не надо обводить черной тушью, у них от этого появляется странное выражение. Ах нет, это не тушь, это черные круги, я слышал, такое бывает, когда долго не спишь. Еще этот кто-то очень бледен, наверное, он долго не выходил из дома, возможно, оттого и черные круги. А может быть, круги – поцелуи тьмы? Долгие, горячие поцелуи, страстные объятия, в которых он покоится, обладая тьмой, как женщиной, забыв о своей унизительной неудаче? Он может быть красивым, этот обладающий тьмой покойник. Может быть никаким. Он слишком долго был никаким, потому что его не замечали. Не замечали, не верили и даже, в сущности, не подозревали о его существовании.
Но сейчас заметили и подозревают в злом умысле. В умысле – точно. Он ведь все делал с умыслом, правда, был убежден, что благим. Благие намерения и привели его в этот мир, где он стал чужаком.читать дальше
Подождите, кто он? Он – это я. А кто я? Кто я еще, кроме отражения, смотрящего на меня из зеркала?
Отворачиваюсь от отражения, в нем все равно не найдешь ответа. В бледно-голубых глазах уместился целый космос, но ответа на простейший вопрос там нет. Я не предполагал простейшие вопросы, соответственно, не предусмотрел на них ответы. Совет тому, кто захочет повторить мою ошибку: предполагать и предусматривать надо все. Все, а простое и примитивное в первую очередь.
Я должен был догадаться, что со временем они захотят простого и подменят душу набором животных рефлексов. Душа – это слишком элитарно. Слишком расточительно. Слишком сложно. Теперь я знаю: мир, в котором очутился, боится сложности, как раньше боялись норманнов и чумы. «Боже, храни нас от диких норманнов!» – молились в давние времена. «Боже, избавь нас от сложности!» – молились бы сейчас, если бы верили в силу молитвы. Но вера для них – это тоже сложно. Кажется, они не верят ни во что такое, что нельзя потрогать и на чем нельзя заработать.
Впрочем, на Боге можно заработать, в этом я убедился, побывав в кинотеатре напротив дома, в котором сейчас обитаю. Из окон дома хорошо видны афишы; на них одинаково накачанные парни с одинаково пустыми глазами размахивают, в общем-то, одинаковым оружием (по крайней мере, я не нашел разницы между копьями, пистолетами и «оружием будущего», из которого вот-вот вылетят шарики для пейнтбола). Взгляд зацепил одну такую афишу, где было особенно много мышц, брони, пустых глаз и размашистых жестов. Мне приглянулась броня одного из героев, я решил посмотреть фильм. Создатели фильма на протяжении двух часов с лишком доказывали зрителям, что Бог – жалкое, слабоумное и беспринципное создание, которое необходимо если не уничтожить, то, по крайней мере, изолировать от всех живых существ на всю оставшуюся ему вечность. Зрители похохатывали, а финальную сцену, где Богу довольно удачно пытаются сломать ребра, встретили ревом восторга и украсили пол оброненными от избытка чувств завитками попкорна. Я смотрел на одутловатые, болезненного цвета завитки и пытался понять, когда это началось. Когда душа человеческая приобрела желтушную одутловатость попкорна.
Я творил душу не такой. В те времена я был молод, мои глаза еще не выцвели, как воздух над пустыней, я смеялся, когда создавал душу, счастливым смехом. Так счастливо смеются лишь влюбленные, а я любил ее. Смеясь, я вложил в нее свое дыхание, а потом из собственной крови и грез соткал ей одежду. И была к лицу душе человеческой та одежда, и я решил: пусть будут они нераздельны…
Оторвавшись от пола, я увидел, как нераздельные тела и души выходили из зала, громко комментируя финальную сцену и стараясь незаметно уронить себе под ноги смятые картонные стаканчики. Один из стаканчиков издал неприятный чавкающий звук, когда на него наступила пухлогубая, похожая на подростка девушка (о таких говорят: метр с кепкой). Девушка подскочила и посмотрела испуганными темными глазами, которые стали еще больше и испуганнее, обнаружив меня. Она долго смотрела, не в силах принять то, что поняла, а я смотрел на нее и с неумолимой ясностью осознавал: моей первой ошибкой были нераздельные душа и тело.
Нераздельные душа и тело стали иным существом, чем задумывал я изначально. Оно все еще было прекрасно, это существо, но не знало свободы, которую знала нагая душа. Оно все время спрашивало меня, как ему поступать и дозволено ли то или это, а, получив ответ, старалось сделать наоборот. Это существо было похоже на ребенка, который изо всех сил старается доказать родителям, что он им неродной. И тогда я создал мир, в котором мой ребенок мог бы жить по своему усмотрению, и сказал: у тебя есть душа, сердце и разум, они помогут найти верный путь. Я не знал тогда, что человек – ребенок, который никогда не вырастет, и что красивая одежда, подаренная мною, со временем превратится в саван и задушит самое прекрасное мое творение.
Вот вторая моя ошибка, думал я, возвращаясь домой, самое прекрасное надо беречь. Впрочем, поздно сожалеть об ошибках, и нет времени их исправлять. Странно, раньше у меня была вечность, а теперь нет времени. Впрочем, на то, чтобы приготовить ужин, времени хватит.
Я приготовлю ужин на двоих, но это будет не романтический вечер, а ритуальная трапеза.
Я иду на кухню и приступаю к приготовлениям. Мне многое потребуется приготовить. Потребуется хрусталь, в гранях которого притаились звезды первых ночей творения, и металл, поющий победную песнь, и да, свет, это главное, без света я ничего не смогу приготовить. Включаю свет на кухне, но все равно обнаруживаю себя в темноте. Ладно, попробую в темноте, ведь мне обязательно надо приготовить трапезу.
Трапезу я разделю с моей возлюбленной. Я попрошу у возлюбленной души прощения за то, что отяготил ее грузом одежд, показавшихся мне дивным украшением, а оказавшихся на поверку банальными тряпками. Этот грех тяготит меня, но я спокоен: люди помогут его сбросить. Поможет, для начала, та «метр-в-кепке» с перепуганными глазами, которая уже наверняка сообщила всем и каждому, что видела меня в кинотеатре.
С того момента, как «все-и-каждый» услышали ее, они перестали быть непохожими друг на друга. Они перестали быть людьми. Или, может быть, именно сейчас они стали людьми? Сплоченной человеческой массой, движимой тем, что, как они думают, помогает им выжить: страхом и ненавистью. Они сплотились, слились в одно существо, громадное, могучее и слепое. Могучее тело, лишенное души. Тело, которое жаждет расправиться со своим создателем, ибо не знает и никогда не знало, как употребить дарованную ему свободу. А когда чего-то не знаешь, очень хочется найти виноватого.
Виноват, конечно же, я. И, конечно же, мне не стоило совершать третью ошибку и приходить в этот мир, чтобы посмотреть, как живут нераздельные тела и души. Я уже знал, что в мире что-то не так, и мог предполагать, что тела управляют душами. Я лишь не мог предположить, что встречу только тела. В глазах каждого встречного я искал душу – и не находил. Я встречал злые, хмурые, недоверчивые и встречал добрые, приветливые, улыбчивые глаза, но это были глаза неразумных существ, а ведь я когда-то вложил в них разум. Я не мог понять, куда они дели разум? куда подевали душу?
Под стук ножа о деревянную доску я задавал себе все те же вопросы о душе и разуме, все еще пытаясь понять, почему их не задают люди. Для людей мир без разума и души оказался вполне, как говорят, комфортным. Они очень любят слово «комфорт». Очень дорожат комфортом, панически боятся его потерять и люто ненавидят все, что посягает на их комфорт. Разум – это некомфортно. Душа – некомфортно. Любовь – некомфортно. Разум лучше заменить бизнесом, любовь – сексом, душу – психологией. Все при деле, все зарабатывают, всем хорошо. А если нехорошо, что же, есть оружие, из которого можно уложить пару десятков или пару сотен человек, и так выпустить пары. В ответ могут уложить тебя самого, но могут и не уложить, и сделать почти героем. То есть называть будут негодяем, но относиться как к киногерою. В этом мире кино переживается сильнее, чем реальность. И всегда найдется уйма желающих заработать на страхе, смерти, стыде и позоре. Из стыда и позора возведен этот комфортный мир.
Я горел в стыде и позоре. Позор – первое, что пришло в голову, когда я здесь очутился. А потом я очутился во тьме… Она пришла легко, я уже говорил. Пришла и обняла меня, обвила горячими непроницаемыми руками и шептала неслышные, непроницаемые слова. В ее руках мне было хорошо и покойно, и я удивлялся: мне казалось, я уже никогда не буду ведать покоя. Не знаю, сколько прошло таких покойных темных дней, баюкавших разум. Наверно, я и в самом деле слаб, если мой разум не выдержал увиденного и помрачился. Но даже в помрачении я слышал зов моей возлюбленной. Я слышал зов души. Они куда-то заточили душу, замкнули в неведомую мне тайную темницу, но не убили. Я должен отомкнуть темницу и вывести пленницу на свободу. Вывести ее на свет. В мире, который я создавал, был свет, там не было тьмы.
Хотя, если я скажу им о тьме, они не поймут. Для них тьма и есть свет. Свет во тьме светит. Им не жутко, что это свет рекламы новой разновидности фастфуда. Они и сами уже похожи на разновидность наскоро приготовленной еды, брошенные на конвейер дней и неуклонно движущиеся к главному своему потребителю – смерти. Почти забавно, что в этом мире еда и секс считаются главными признаками человеческого. Никто не замечал, что в кино «хорошие парни» всегда что-нибудь едят или пьют и обязательно занимаются сексом? У «плохих парней» с аппетитом в любом смысле большие проблемы. Кажется, это и моя проблема, и ее тоже пытаются решить. Решают по-разному, цинично и сентиментально, слезливо и насмешливо, с брезгливостью и обожанием, но с неизменным упорством, решив за меня, что я имею подругу или друга (подруг, друзей), либо подруга (друг, подруги, друзья) имеют меня, и от этого именья получаются дети самых разных форм и видов. Особенно им нравится история о том, как меня поимели в виде лошади и я родил чудного восьминогого коня. Еще им нравится какая-то женщина, видимо очень красивая, но слегка помешанная, она непременно хотела растереть мне ноги своими волосами, и, может быть, именно от этого у нас появились дети, вплетенные в историю какого-то знаменитого нынешнего писателя. Литературный фастфуд, в котором женщина играет роль кетчупа: нет кетчупа – нет еды.
За что они любят кетчуп и подобные истории? Историй, к слову, много, но я их не запомнил, хотя попадаются довольно смешные. Узнавая их, я понял: Бог в этом мире должен быть смешным. Жалким и смешным или сексуальным и смешным, но обязательно забавным. Они любят, когда забавно. Забавляются всем: едой, любовью, смертью. Впрочем, про любовь это слишком. Любви я не нашел. Нашел секс, благотворительность, рекламные акции. Здесь даже дети – часть рекламы, верное средство создать имидж «хорошего парня». «Я так люблю своих детей, что не остановлюсь ни перед чем ради их блага». Интересно, может ли любовь не остановиться ни перед чем, даже перед гибелью других детей?
Гибель Бога для них тоже станет забавой. Или нет, они найдут другую забаву, получше. Закроют Бога в тюрьме и время от времени будут сообщать новости: идет судебный процесс, нашлись новые улики, по делу Бога вызвали свидетелей, к Богу допустили адвокатов, Бог подал на апелляцию… А вот этого не дождетесь, это вы можете подавать на апелляцию после любого преступления, я не стану мараться.
Я свое преступление знаю: беспечность. Доверчивость и беспечность влюбленного.
Я последний раз окидываю взглядом трапезу, приготовленную с беспечным тщанием, отличающим влюбленность.
Что-то еще осталось во мне от былой влюбленности, и я беспечно выйду навстречу тем, кого уже ведет обладательница чуточку капризных припухлых губ. Я надеваю костюм, в котором выходил однажды: похожие капризные губки присвистнули тогда и сказали вслед: «Сексуален как бог!» Бог должен выглядеть сексуально, если хочет, чтобы о нем вспомнили. Не знаю, есть ли что-то сексуальное в жертве, но моя жертвенная трапеза – хлеб и вино – готова. Говорят, меня много раз приносили в жертву, а еще говорят, что я приду судить человечество. Что ж, поглядим, каково это на самом деле.
Я смотрю на часы, аккуратно закрываю за собой дверь и сбегаю по винтовой лестнице, так, будто тороплюсь на свидание.
Еще можно что-то исправить. Я чувствую это. Тьма отступает. Нехотя, медленно, тяжело, но она сдается. Я смотрю сквозь тех, кто, ощетинившись, наступает на меня. Я вижу первый луч света.
Ваш бог - Иисус, знакомый всем персонаж. Точнее - вы-Иисус, ищущий вас же - живую душу (ведь та сияющая живая душа - это же тоже вы?). В принципе, в этом нет ничего плохого - большинство из нас воспитывались в христианской традиции, и, как бы мы себя не называли - буддистами, язычниками или еще как-то, по-сути, мы все-таки усвоили именно христианскую морально-нравственную систему. Оттуда и культ жертвы, и любовь к страданиям, возвышающим душу, даже душу бога (а то как же, если бог не будет страдать - разве он будет достаточно высок?). Но причем тут Локи?? Он - совсем другой мир, не надо его втискивать в узкие рамки христианской морали, которая вам так нравится, возьмите Христа (его не жалко).
Вы сами посмотрите, что вы сделали со своим горячо любимым Локи-Томом-Иисусом - он же у вас дохнет. Нет, спасет-то его только чистая душа, которая тоже вы, но - право, такое надо писать в дневник и никому не показывать. Потому что это уже дурной тон - довести любимого персонажа до смерти, чтобы он спелой грушей упал в объятия авторши. Потому как иначе Локи никак не уловить в свои тенета и не исполнить мечты даже в фантазиях. )
Из-за того, что все вышеизложенное слишком явно, текст уныл, как пустыня Палестины. И особенно уныло брюзжание Локи о несовершенстве мира - так бабушки на лавочке у подъезда рассуждают. Причем бабушки вечны - из века в век они старятся, садятся у подъезда, сменяя предыдущих, и осуждают остальное человечество за повреждение нравов, потому что в их время все было иначе. Но это смертные бабушки, которым жалко молодости и завидно - ибо мир вечно молод, весел и равнодушен в своем веселье.
А вы взяли живого, веселого, злого, беспринципного абсолютно стихийного бога, состарили его, лишили сил, жизни и ума и посадили на лавочку. Так он стал вам понятнее? Но это труп, вы разве не видите? Это распятый труп у вас - вы приготовили себе декорации для пьеты.
Опять же - хедканон свят и каждый верит в такого бога, в какого ему удобнее и приятнее. Но ваш хэдканон не только к Локи, но и вообще к язычеству не имеет никакого отношения. Вы ищете что-то внутри себя. Видимо, внутри нет того, что вы ищете. Выйдете, что ли, языческие боги снаружи. Посмотрите на огонь, на воду - вот стихии. Они счастливы и сильны, они выше любых человеческих рассуждений о морали.
Люди придумали религию с распятым мертвым страдальцем, чтобы впихнуть стихийное в человеке в узкие рамки. Эти рамки придуманы людьми для людей. И люди же богов в эти рамки пытаются запихнуть. Они не помещаются туда, боги-то, потому что у них вообще нет никаких рамок.
И вы же можете писать о живом Локи. Это был правильный путь. В смысле - писать о нем, а не о себе и не о нем в себе - вы человек, потому что, внутри человека мелкие обиды и ограниченные мечты, причем ограниченные усвоенной подсознательно христианской моралью.
И вот вы засунули своего личного Локи в свои личные рамки. И что вышло? Он у вас сдох. Поздравляю. )
*Локи, который страдает из-за того, что в детском фильме зеленый компьютерный эффект побил смазливого актера об землю - все, ничего более унизительного придумать про Локи просто невозможно*
Выйдете, что ли, языческие боги снаружи. Посмотрите на огонь, на воду - вот стихии. Они счастливы и сильны, они выше любых человеческих рассуждений о морали.
Некто смутно знакомый , вы пишете так, будто "распятого мертвого страдальца" придумали люди, в рамках своих представлений о боге, а вот языческие боги - они существуют в реале, в отличие от.
Между тем как и языческие представления о боге (богах), и христианские - в сущности, явление одного и того же порядка.
И вы же можете писать о живом Локи. Это был правильный путь. В смысле - писать о нем, а не о себе и не о нем в себе - вы человек, потому что, внутри человека мелкие обиды и ограниченные мечты, причем ограниченные усвоенной подсознательно христианской моралью.
Ну, у каждого свой Локи, что я могу сказать.
фольклорный элементмифологический типаж, зачем так серьезно - "правильный путь", "ограниченный христианской моралью"...Можно, конечно, сказать, что "ООС, по мифам он трикстер и весельчак, давайте будем придерживаться канона!" Да, если взять целиком и только мифологического Локи, то ООС можно углядеть, но авторский Локи - это не только
ценный мехмифологический демиург, но еще и отчасти герой фильма "Тор". А уж сколько он рефлексировал на экране!Так что никаких серьезных несоответствий канону, а точнее, канонам, я тут не вижу.
Если автору нравится христианская идея, зачем брать языческих богов, есть уже готовый Иисус, его даже уже заблаговременно распяли. Зачем брать Локи и делать его вторым распятым, куда их девать-то в таком количестве? ))
но авторский Локи - это не только ценный мех мифологический демиург, но еще и отчасти герой сериала "Тор". А уж сколько он рефлексировал на экране! Так что никаких серьезных несоответствий канону, а точнее, канонам, я тут не вижу.
В мувиверсии Локи - симпатичный неврастеник, он и не бог, и не демиург, и вообще непонятно, кто, три фильма не может выбраться из подростковых комплексов - впрочем, именно за это его и любят. Девы любят, жалеючи. Ну и духовные у него терзания на ровном месте, невесть от чего - это тоже нравится подросткам и дамам разного возраста. В фильмах вообще асов трудно назвать богами - они типа Халка или Таноса - просто мэрисьюшные ребята с супер-способностями.
Опять же - хэдканон свят и каждый про Локи придумывает то, что позволяет наиболее эффективно получать удовольствие. )) И детский мультик можно посмотреть и рассуждать о его философских глубинах и великих смыслах. Но, вроде бы, локианцы считают, что главное - дух Локи, его трикстерская суть, а тут автор не просто эту суть убил, он ее в асфальт закатал и гранитной плитой припечатал.
Бог, что приведет мир к рагнарёку?
Бог обманувший всех? Переживший своих детей? Отец самой Хель?
Да ни в жись моя истово верующая душа и любящее сердце не поверят что бог-трикстер, бог огня, судьбы, лжи и обмана может так выглядить. Сама суть Локи противоречит этому.
А если это Локи марвела, то разве у него не зеленые печальные глазюки? И не полное безразличие ко всем кроме своих близких? И то и их он отторгает.
Ну и справедливости ради классическое изображение локи идет с зелеными глазами.
В общем это скорее Бальдр или Фрейр золотые жертвенные боги.
По Кевину Филану ЛОКИ это внеморальное божество. Последнее спасение. Последний рубеж. Он в терминологии ницшеанства Локи это Воля к Власти.
То что у вас настолько личный хэдканон, что ставить надо "личная трава автора"
Ну, по мифо-канону Локи хуже чем распяли...
Представим, что за пару тысяч лет лежания привязанным к камням, со змеиным ядом по темечку, у Злокозненного сильно так испортился характер.
Но, вроде бы, локианцы считают, что главное - дух Локи, его трикстерская суть, а тут автор не просто эту суть убил, он ее в асфальт закатал и гранитной плитой припечатал.
Ну, может автор не язычник-локианец, и просто развлекается, как и создатели "Тора", показывая Локи то так, то этак. Мне лично нравится - потому как разнообразие в локи-фанфиках, а разнообразие - это всегда хорошо, в том числе и с точки зрения самого Локи.
Я тут распинаться чуть не начала, но сдержалась слегка выпустив пар, надо наверное в удобочитаемый вид привести наверное.......
В смысле приятно видеть что не одна я слегка удивлена иисусисостью Локи.
Ага. Так испортился, что, освободившись, Локи начал скорбеть из-за того, что Халк побил Хиддлстона об пол. )) И у него внезапно образовалась такая уж мораль, как будто на него не змея ядом капала, а десять христианских проповедников над ним пели псалмы круглосуточно все две тысячи лет (а почему две, кстати? Дольше, много дольше). ))
Разнообразие - это весело, конечно... Одни авторы трахают Локи всеми ётунами мира и превращают в няшу, а тут автору нравится унылая няша, которую можно спасать и стать ему лучом света. ) Хэдканон - основа фана. Я просто выразил личное отношение к такой вот форме хэдканона, в которой от Локи не осталось ничего. ))
Простите, уже начала лекцию =__=
простите локкианца
Superbia la Fey non muore, а если человек - не верующий в язычество? Увлекается мифами, но чисто на поразвлечься?
Не нравится Локи - он не имеет принципов, у него нет морали, он недобр (как и вообще все асы не имеют отношения к понятиям зла и добра, асы появились раньше), не нравится, плохой он, не совпадает с личными представлениями о страдающем идеале. Но так уж нравится Хиддлстон в гриме, что приходится Локи любить, а для этого его переделывют под свои представления о "прекрасном".
Массы так называемых локидов и автор, в частности, Локи не просто не любят, он им неприятен в каноне. Причем во всех канонах.
Поэтому Локи просто выкинули куда-то, оставили иконку с Хиддлстоном в гриме и - фап-фап. Духовный фап-фап автора - он все равно фап на иконку. )
Некто смутно знакомый, ну, у каждого своя трава. Пусть в одном фике Локи будет оттрахан ётунами, в другом - отлюблен Сиф, в третьем - станет унылой няшей. И каждый из читателей сможет найти себе Локи по вкусу
мне парочку заверните, пожалуйста.Обсуждаемый текст произвел на вас впечатление развлечения? Мне кажется, это написано на полном серьезе, почти - новую библию от Христо-Томо-Локи автор сочинил.
Впрочем, если это развлечение, то оно все равно не смешно, не остроумно и все-равно не о Локи.
Некто смутно знакомый, мне кажется, любой фанфик, даже в жанре ангст - это чисто развлечение для автора и читателей, никакая не библия, не руководство к действию и т.п.
и все-равно не о Локи.
Повторюсь - Локи у каждого свой. У кого-то - ётунами из...мученный,
Вам парочку унылых няш или парочку оттраханных ётунами? Потому что тот, который Сиф отлюбил, сбежал, прихватив приходскую кассу. А няши - вот они, лежат, слабо ручками шевелят и плачут. Самое то для усиленного поклонения. ))) Возьмете. Есть Локи, трахнутый читаурью - могу дать трех по цене четырех. ))
И вообще - пожертвуйте на ремонт провала с целью капитального ремонта, чтобы не слишком проваливался. (с)
Откровенно говоря будь здесь хоть что то от Локи я бы и слова не сказала. Но тут НЕТ НИЧЕГО от моего бога. Полное отсутствие даже минимальных представлений о том как выглядел этот бог и какой у него характер.
О каком услечении мифами речь? Что, знание имен богов уже увлечение? Да я тогда знаток римской, греческой, славянской, индейской (а чо? Великого кролика я знаю), иудейской, буддийской, японской и китайской и черт знает какой еще мифологии просто потому что не только имена знаю, но еще и множество мифов, правил и прочего.
Но я не знаток. Я просто увлекающаяся и я никогда не напишу о Амон-Ра как боге тьмы, а о Зевсе как на диво верном муже.
Здесть нет Локи. Тут есть имя.
И не надо оправдывать все своим виденьем. Свое виденье это любит или нелюбит Персефона мужа, любил ли Локи Сигюн или Ангбоду и почему отверг великаншу Скади (та что змею ядовитую над ним повесила)
Кто сказал, что отверг???? )))))
Некто смутно знакомый, жжош!
Superbia la Fey non muore, за мной уже выехали?
Некто смутно знакомый, переспал, но не женился, редиска этакий!
И так уж женился от трех, до пяти раз, посчитать точно невозможно и детей, детей тоже не сосчитать. Нельзя на всех жениться, тем более часть переспатых асиний и прочих женских существ были замужем.
Он не всепрощающь, он плевал на вашу "греховность", он вообще в миллион раз дальше от идеалов христианства чем это возможно вообще.
И все эти многочисленные подстраивания..... ну обычно там хоть что то от реальности. А тут вообще даже от марвела ничего нет. Чо уж там.
Superbia la Fey non muore, а что реального, к примеру, в пейринге Тор/Локи NC-21?
По мифам он его вроде бы как не того... хотя, если подключить воображение...
Некто смутно знакомый, ну не женился и я вижу в этом единственный обоснуй ее жестокости хд
Про брак с переспавшими. Его тогда асы попытались бы убить намного скорее. А так ну привязали и привязали. Я верю, что это не мешает ему гулять по 9 мирам и отвечать на воззвания.
Почему и отчего вообще возникает это желание сделать Локи достойным любви - то есть превратить его в страдающего, слабого, скорбящего и пр и пр. Потому что подсознательно идет отторжение его, неприятие Локи из любого канона.
Люди в массе своей очень далеко ушли от той жизни, которую вели предки, придумавшие богов для стихий. А у них было понимание очень важной вещи - что добро и зло условно, ситуативно. Огонь, сжигающий жилище - зол. Но огонь, который согревает жилище - добр. Огонь факелов, которыми поджигают селение оппонентов - на нашей стороне, он к врагам злой. Нет ничего доброго и ничего злого. И второе - хтонические боги не зависят от людей, они могут интересоваться людьми, но у них другой мир, другие проблемы и интересы. Богов можно просить о чем-то, можно им приносить жертвы - но они и без жертв не погибнут. Это было понимание человека, живущего в природе. И оно было очень правильным.
Потом человек постепенно от природы отгородился, формировалось общество и, соответственно, управление этим самым обществом, хтонические боги уже никак не помогали держать в подчинении простых людей. Потребовалась мораль. Ну что это - удачно своровал - молодец, неудачно - ща накажем. Надо было дать людям правила, за нарушение которых на них будет гневаться бог. Для этого был нужен новый бог. Чтобы коротко - так появилось христианство - успех этой религии именно в том, что она идеально помогает управлять народными массами. Добрый бог, скорбящий, любящий, карающий от любви, проявляющий любовь через наказание, так как он сам был жертвой. Жертвенные боги были у язычников, это все знают - умирание-воскресение природы. Взять одного жертвенного бога и раскрутить - прекрасная была идея, в смысле все получилось.
Собственно, к чему я. Хэдканон - хэдканоном, но когда берутся имена божеств языческих и даются каким-то христоподобным страдальцам, возникает же логичный вопрос - зачем? Христианство и так язычество уничтожало долго и вдумчиво. Язычество прорастало сказками, суевериями, местными святыми, но все равно - оно было трансформировано в главном. Зачем сейчас -то добивать, называя христианизацию - любовью? Нет в этом любви, есть внутреннее несогласие и неприятие того же Локи. Зачем себя насиловать и Локи насиловать, заодно?
Право слово, Марвелы, превратившие Локи в персонажа комиксов, меньше его покалечили, чем вот такие хэдканоны, как у автора текста.
Superbia la Fey non muore, недолго ждать осталось!
41dom.com/fsb-hochet-vzyat-polzovateley-interne...
По мифам локи андрогенен временами. )
Но зачем так серьезно относиться к обычному фику? Убей меня Локи, не понимаю...
Marita~, локи никого не убивает.
И лично меня просто достало. А Некто смутно знакомый, наверное тоже.
Про новость прекрасно вкурсе