Genius loci
Название: Выковать бурю
Автор: Eishi
Пейринг: Тор/Локи, ОМП/Локи
Рейтинг: R
Жанр: adventure, action, romance, drama
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.
Глава 12Глава 12
Стук в дверь заставляет Локи вздрогнуть.
- Господин, - голос Скьёльда глух и как обычно ровен. - Слуга пришел сказать, что вас ждут в обеденном зале. Я могу войти?
Локи не отвечает. Его взгляд устремлен в огонь, которому уже недолго осталось: с каждым мигом языки пламени становятся все меньше, и холод, раньше заставлявший Локи вздрагивать, ныне приветствуем им, как давний друг.
Не получив ответа, Скьёльд осторожно приоткрывает дверь и переступает порог. Тонкие веточки инея, стянувшие выстеленный шкурами пол, тихо хрустят под его сапогами. Изо рта воина вырывается облачко пара.
- Господин?
- Пошли его к ётунам, Скьёльд, - рычит Локи. - Впрочем, ему недалеко идти.
- Святые скалы! - неожиданно тоненьким голоском пищит цверг, высовываясь из-за ноги гвардейца. Он зажимает себе рот руками, совсем мальчишка еще, безбородый, нескладный — необработанный слепок человека, которому по нелепой прихоти даровали жизнь.
Локи чувствует его страх и невольно наслаждается им.
Покои разгромлены. Цветные гобелены, что висели на стенах, сорваны и смяты, тяжелый кованый сундук для вещей валяется в углу с открытым зёвом, скамья сломана, будто кость неприятеля. Багряными отсветами затухающего в камине пламени блестят сквозь слой инея осколки разбитого зеркала. Но даже не это заставляет маленького цверга сжаться так, будто каждым вдохом он рискует навлечь на себя неминуемую кару.
Стены, потолок, разбитая утварь и даже ложе с восседающим на нем Локи и кем-то еще, кого слуге не разглядеть из-за тьмы, покрыты изморозью. Она щетинится ледяными иглами, искрится и дышит холодом Ётунхейма, и чем дальше от умирающего огня, тепла и слабого света, тем сильнее стынет кровь в жилах.
- Кор... - испуганно икает цверг. - Король Эг... вальд ждет вас... в обеден... ном зале. Я пр... провожу.
- Пошел прочь, - цедит сквозь зубы Локи, и каждое его слово, как кинжал под ребра. - Скьёльд!
- Да, господин.
Не дожидаясь приказа, воин хватает цверга за ворот и вышвыривает в коридор. Когда дверь за ним закрывается, в покои возвращается ледяное безмолвие.
Локи делает глубокий вдох и выдыхает морозным ветром.
- Вам нужно поесть, мой принц.
- Замолчи.
Локи поднимает к лицу руку, разглядывая отдающую синевой кожу и бугристые узоры на ней с каким-то отстраненным равнодушием. Еще недавно он стыдился этого своего облика, старался сдерживать позывы ледяной крови, скованный запретом Одина.
Еще недавно он думал, что Тор не считает его чудовищем.
- Он не видел.
- Что?
- Слуга, - уточняет Рауд. - Он не заметил вашего облика. Со страху таращился только в пол.
- Кажется, я велел тебе замолчать.
Рауд поворачивается на спину, чтобы видеть лицо своего господина. Губы у него посинели, на ресницах иней, а на скулах тончайшая корочка льда, но он усмехается, говоря:
- Накажете меня за это, мой принц?
Локи возвращает себе обличье аса, чтобы смахнуть со скул Рауда лед, - прикосновение ётуна может стать для него смертельным.
- Возможно, - отвечает он.
Рауд беззвучно смеется, а затем слизывает выступившую на потрескавшихся от холода губах кровь.
Сколько времени прошло с того мига, как ярость Локи утихла, свернувшись ледяной змеей в груди? Сколько уже Рауд лежит вот так, на его коленях, в объятьях стужи?
Трудно сказать.
Локи закрывает глаза и сводит брови, вспоминая.
Никогда прежде он не видел, чтобы Тор бежал. Тот всегда шел напролом, слишком уверенный в своей силе и правоте, чтобы оглянуться и задуматься о том, не может ли он ошибаться. Но в эту ночь он бежал от собственного брата, от того, во что тот превращается, и Локи вынужден признать: это задело его сильней, чем когда-либо задевали любые торовы подначки или поражения от его руки.
Бешенство сдавило горло тугой петлей и сжимало до тех пор, пока Локи не начал кричать. Дальше была только ярость: слепая, выжигающая. Бесновалось пламя, скрипели камни в стенах, опаленные шкуры на полу корчились в агонии, а Локи рвал и метал, уничтожая все, что попадалось под руку, и в каждой вещи видел лишь лицо Тора.
Тора, который пришел, чтобы взять то, что считал своим. Чтобы сломить сопротивление, завоевать и утвердить свое право. Локи нужно было остановить его, пока он еще мог, пока оставался еще хотя бы шанс решить все по-другому. Но Локи не сделал ничего лишь по одной простой, ясной, как полдень, причине: он и в самом деле хотел прикосновений брата. Осознание этого пришло в тот миг, когда Тор схватил его за затылок и дернул на себя, напористый и яростный, как весенний гром.
Тогда Локи казалось, что брат все поймет.
Пустая, глупая надежда. Она только полоснула по сердцу, мерзавка, не оставив после себя ничего взамен.
Возможно, будь все чуть иначе, Локи лишь посмеялся бы тому, как Тор удирал. Однако он снова ошибся — затеял игру без расчета на то, что сам увлечется ей настолько, что перестанет различать явь и морок. А ведь увлекся. Оттого и сжимались так кулаки, и резало в груди, и кричало и билось в ней что-то острое, незнакомое, больное.
Гвардейцы ворвались в покои почти сразу же, среагировав на шум, но толку от этого было чуть. Пламя вздымалось, послушное ярости Локи, окружало его плотным кольцом, ревя и бушуя и не подпуская никого даже на шаг. Оно спалило бы все, наверное, даже сами камни, будь у него чуть больше времени.
Но Рауд ему помешал. Он прошел сквозь него, перемахнул одним прыжком, закрыв лицо плащом, и схватил занесенную для удара руку Локи.
Кажется, Локи кричал. Кажется, велел убираться прочь и грозил смертью хуже, чем медленное сожжение. Рауд же не произнес ни слова. Только прижал его руки к бокам и притиснул к себе, не давая вырваться.
И пламя опало, растерянное и сбитое с толку, как и его хозяин. Зато на место ему пришла молчаливая стужа.
Локи открывает глаза. Пламя в каменной нише теперь не выше ладони, оно дрожит несмело и зябко, заиндевевшие стены смотрят на него с немым укором. По плечам Рауда пробегает дрожь, его глаза прикрыты.
Холодно, слишком холодно для аса.
Локи делает глубокий вдох, выдыхает и подталкивает Рауда за плечи, принуждая поднять голову с его колен. Слабый хруст инея отмечает движения воина: его плащ, опаленный спизу, припорошен снежной крупой на плечах; на доспехах — разбегающиеся ледяные узоры. Рауд осторожно садится, сжимает и разжимает кулаки, вспоминая, каково это — чувствовать собственные руки. Локи наблюдает за ним с мрачной усмешкой, а затем поворачивается и спускает ноги на пол, чтобы дотянуться до брошенного подле ложа камзола. В облике аса он слаб перед холодом так же, как и они.
- Вы пойдете, мой принц?
Локи неопределенно ведет плечами, застегивая ворот.
Рауд так и не спросил у него, что же случилось здесь этой ночью, и никогда не спросит. Ни один из них не хочет услышать ответ на этот вопрос.
- Глупо отказываться, пока еду тебе подносят не как пленнику. К тому же хочется посмотреть на лицо братца. Быть может, впредь он поостережется напиваться до такого состояния. Впрочем, о чем я? Это же Тор.
Рауд на это не отвечает, да Локи и не ждет от него ответа.
- Скьёльд!
- Да, господин, - дверь отворяется, пропуская гвардейца внутрь.
- Этот дрянной карлик еще здесь?
- Я велел ему убираться, но он вцепился мне в ногу, как краб на побережье. Все причитал, что без Злокозненного ему лучше не возвращаться. Вон, сидит у стены.
- Веди его.
- А ну иди сюда, - грубовато подзывает Скьёльд цверга, скрывшись за приоткрытой дверью. - Господин желает поговорить с тобой.
Карлик влетает в покои носом вперед и валится на пол, кряхтя и потирая зад после пинка.
- Отведешь меня к королю, - приказывает ему Локи. - А затем вернешься к горячему источнику за моими гвардейцами.
- Но, мой принц...
- Дорогу найдешь сам, ты там уже был, - недосказанный протест Рауда Локи отметает небрежным взмахом ладони. - Мне не нужен воин, который едва может держать меч в стылых пальцах. То же касается и тебя, Скьёльд. Можешь не прятать руки под плащом, я знаю, что для такого холода дверь не помеха.
Скьёльд коротко, сдержанно кивает.
- И чтоб прибрались здесь к тому времени, как я вернусь, ясно?
- Все будет исполнено, Злокозненный! - пищит карлик и, отлепив себя от пола, пятится назад в коридор, не поднимая головы.
Локи выходит вслед за ним.
На сей раз карлик ведет его в другую сторону, но Локи начинает считать повороты и запоминать путь быстрей, чем понимает, что это не мешало бы сделать. Внутри у него пусто, как на пепелище: все, что можно, сожжено и повергнуто в прах, и эта пустота делает тело легким, а мысли — восхитительно отстраненными. Но лишь до того момента, как они входят в обеденный зал.
У Тора лицо приговоренного к казни, причем казнь эту, судя по всему, он желал бы провести сам и как можно скорее. Локи не собирается гадать, что послужило тому причиной: расплата за излишек медовухи или же душевные муки, на которые Тор, по мнению Локи, способен так же, как Фандрал — на обет молчания и затворничество. В любом случае Тор этого заслуживал.
Локи не противится разливающемуся в груди злорадству; наоборот, встречает его с мрачным восторгом.
Не сыщется во всех девяти мирах того, кто смог бы выжечь саму суть бога обмана. Даже он сам.
При появлении нового гостя король Эгвальд поднимает свой кубок в знак приветствия — жест, исполненный больше усталой небрежности, нежели должного уважения. Локи отвечает ему кивком не большей степени значимости. В отличие от остальных асов с ним Эгвальд не церемонится, и Локи считает, что вправе ответить ему тем же. Будь здесь Фригг, она бы, конечно, была недовольна столь явным непочтением сына к хозяину пещер, но даже Локи не поручился бы за ее благодушие, узнай она то, что ведомо ему.
За длинным столом гостям отведены те же места, что и на пире, но помимо асов, короля и пары слуг, которые появляются на пару мгновений, чтобы переменить блюда, а затем вновь исчезают, в зале никого, и это заставляет думать, что Эгвальд хочет переговорить с сынами Асгарда без лишних свидетелей.
Впрочем, пока все заняты лишь едой, и Локи решает, что нужно хотя бы сделать вид, что он увлечен тем же, хотя особого аппетита и не испытывает. Едва он опускается на скамью, как Сиф сжимает его запястье под столом в стальной хватке. Сегодня на ней темно-зеленое платье с окаймленным золотой нитью воротником, шею обнимает изумрудное ожерелье, а волосы собраны на затылке в тяжелый пучок под украшенным россыпью драгоценных камней гребнем. Несколько непокорных прядей выбились из прически — Сиф, конечно же, вряд ли сидела спокойно, пока служанки ее причесывали. Покорность и терпение — не ее удел.
Она сильнее сжимает пальцы, и Локи, никогда прежде не знавший ее прикосновений, едва сдерживается, чтобы не скривиться от боли — хватка у девы-воительницы достойна ее титула.
- Как низко — силиться сломать мне руку, даже не попытавшись вызвать на поединок, леди Сиф. Я в тебе разочарован.
- Что? У тебя не язык, а жало, Локи, конечно, нет! - шипит Сиф тихо, но пальцы все же разжимает.
- Тогда к чему такой напор?
- Я все равно уже в долгу перед тобой.
- Не спорю, - хмыкает Локи. Беседа определенно становится интересней. - К слову, новое платье весьма недурно, хотя вырез на груди, пожалуй, чересчур дерзок для девы, не жаждущей излишнего внимания достойных мужей.
- О том и речь, - Сиф сердито поджимает губы. Локи слышит, как слабо стонет ткань под ее пальцами, когда она сжимает лежащие на коленях руки в кулаки. - Это платье — подарок короля, его нельзя отвергнуть, пока мы пользуемся гостеприимством цвергов.
Локи едко усмехается. И впрямь редкое радушие — встретить гостей с топором за спиной. Впрочем, Сиф о том не ведает, а раз так, Локи малодушно позволит себе насладиться ее смятением, пока это возможно.
- Разве это не честь — быть одаренной королем?
- Для меня нет чести в том, чтобы быть обряженной в платье куклой, - отрезает Сиф. - Дай мне свой кинжал. Я не прикоснусь к еде, пока не буду уверена, что в нее ничего не подмешано.
- Впервые вижу, чтобы ты была столь обеспокоена и подозрительна, леди Сиф. Неужто общение со мной так дурно на тебя влияет?
- Если бы мне было дозволено выбирать сейчас, я бы лучше выбрала тебя, Локи, уж поверь, - сердито фыркает Сиф.
Локи становится смешно, но это сумрачное, ядовитое веселье.
- За что же такая немилость?
Сиф бросает на него острый взгляд.
- Служанка, которая помогала мне одеться, обмолвилась ненароком, какой славной госпожой я стану для ее короля. А теперь дай мне кинжал, Локи. Я не отказываюсь от своего долга.
- Я увеличу его вдвое, помни об этом, - ласково предупреждает Локи, и это ласка, которой веет из скованного льдами могильного кургана.
Сиф зябко ведет плечами, но все же берет кинжал с его ладони.
Дальнейшая трапеза проходит в молчании, однако не кажется от этого для Локи более терпимой. После разговора с Сиф он удостаивается пары угрюмых взглядов со стороны короля, но это по большей части смешно, а не угрожающе. Зато взгляды Тора ощущаются совсем иначе. С таким же успехом он, пожалуй, мог бы стоять рядом и давить пальцем Локи на лоб, убирая руку лишь тогда, когда младший брат все-таки поднимал бы на него глаза.
Как в далеком детстве, когда они переглядывались через стол, безмолвно соревнуясь в том, кто не выдержит первым, и зачастую мать просто приказывала им прекратить это баловство. Сейчас же о соревновании не идет и речи.
Упрямое, молчаливое, но бесцельное противостояние. Им нечего делить и нечего завоевывать, каждый просто хочет доказать, что он прав. Правда, суть собственной правоты, думается Локи, оба они представляют весьма смутно. Для этого в самом Локи слишком много обидной злости, а в Торе — самодовольного упрямства.
И все же Тор смотрит на брата. Смотрит, не таясь и отводя взгляд лишь тогда, когда Локи отвечает ему тем же. Это изрядно нервирует.
- Ты не притронулся ни к одному из блюд, Громовержец, - угрюмо басит Эгвальд. - Отчего же?
Тор медлит с ответом ровно столько, сколько это дозволено, а затем произносит:
- Благодарю, король, я сыт вчерашним.
Он мрачен и неприветлив и по-прежнему смотрит лишь на брата.
Локи вскидывается под его взглядом, злость поднимается внутри новой горячей волной.
- Незавидна участь того, кто решил побыть бочкой для медовухи, - ядовито цедит он сквозь стиснутые зубы. - И утро не в радость, и блюда не манят. Или я неправ, брат?
Тор мрачнеет еще больше. Бока золотого кубка под его пальцами беззвучно стонут, сминаемые силой сына Одина.
- Для воина есть вещи и пострашней хмельного тумана поутру.
- Неужели? Не чудовище ли у края его ложа? - слова стекают с языка легко и быстро. Локи нравится их горький привкус. - Или, быть может, и того хуже — воин у ложа чудовища?
- Ты забываешься, брат, - рычит Тор, поднимаясь. Стол жалобно вздрагивает от грохота его кулака, кубок летит на пол.
- Только ли я, Тор? - язвит Локи в ответ. - Ты уверен?
- Прекратите! - Оклик Сиф, как пощечина. И Тор, и Локи замирают, сцепившись взглядами едва ли не до искр. В зале такая тишина, что слышно их тяжелое дыхание. - Да что на вас обоих нашло?
В глотке Тора глухо рокочет далеким громом. Два спелых плода на ближайшем к Локи блюде разворачиваются скрученными в клубок змейками, поднимают крохотные головки и, встав на хвостах, шипят в ответ. Столь острого и нестерпимого желания вцепиться брату в глотку Локи не испытывал уже давно.
- Тор, - рука Огуна сжимает плечо друга. Он предупреждающе качает головой.
Тор недовольно сбрасывает с плеча его ладонь и, шумно выдохнув, опускается на скамью, все еще не разжимая кулаков.
Что ж, не в этот раз.
Не важно.
Локи уверен, что подходящая возможность еще представится.
Только сейчас он замечает, что Эгвальд, откинувшись назад, поглаживает свою рыжую бороду, довольно усмехаясь. Золотые кольца на его косицах тускло поблескивают, но их блеск не сравним с сиянием массивного перстня на руке короля — отлитый из красного золота и украшенный узорами он сжимает указательный палец Эгвальда в кольце чешуйчатого драконьего тела, увенчанного шипастой рогатой головой, невольно приковывая взгляд. Помнится, на пиру этого кольца у короля не было.
- Прошу простить столь неподобающее поведение, Ваше Величество, - напряженно говорит Сиф. - Виной тому избыток хмеля, мне думается.
- Не стоит, милая, - мгновенно смягчается Эгвальд. - Порой мужам надобно говорить напрямую, не таясь.
Да что ты знаешь о прямоте и чести, алчный карлик, хочется сплюнуть Локи. В пещере шамана такие мелочи Эгвальда мало заботили.
- Довольно меда и речей, король. Ты обещал нам показать свои кузницы, - мрачно напоминает ему Тор. - Так веди же.
Эгвальд проглатывает эту дерзость, не моргнув и глазом. Уже одного этого, пожалуй, хватило бы, чтобы заподозрить здесь недобрый умысел, будь Тор чуть умнее и не столь упрям. Но это все пустые грезы. Тор всегда идет напролом, и на этот раз Локи не собирается его одергивать. Отказать себе в удовольствии посмотреть на то, как братец с ходу врежется лбом в стену? О, нет, такое Локи не пропустит ни за что на свете.
Автор: Eishi
Пейринг: Тор/Локи, ОМП/Локи
Рейтинг: R
Жанр: adventure, action, romance, drama
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.
Глава 12Глава 12
Стук в дверь заставляет Локи вздрогнуть.
- Господин, - голос Скьёльда глух и как обычно ровен. - Слуга пришел сказать, что вас ждут в обеденном зале. Я могу войти?
Локи не отвечает. Его взгляд устремлен в огонь, которому уже недолго осталось: с каждым мигом языки пламени становятся все меньше, и холод, раньше заставлявший Локи вздрагивать, ныне приветствуем им, как давний друг.
Не получив ответа, Скьёльд осторожно приоткрывает дверь и переступает порог. Тонкие веточки инея, стянувшие выстеленный шкурами пол, тихо хрустят под его сапогами. Изо рта воина вырывается облачко пара.
- Господин?
- Пошли его к ётунам, Скьёльд, - рычит Локи. - Впрочем, ему недалеко идти.
- Святые скалы! - неожиданно тоненьким голоском пищит цверг, высовываясь из-за ноги гвардейца. Он зажимает себе рот руками, совсем мальчишка еще, безбородый, нескладный — необработанный слепок человека, которому по нелепой прихоти даровали жизнь.
Локи чувствует его страх и невольно наслаждается им.
Покои разгромлены. Цветные гобелены, что висели на стенах, сорваны и смяты, тяжелый кованый сундук для вещей валяется в углу с открытым зёвом, скамья сломана, будто кость неприятеля. Багряными отсветами затухающего в камине пламени блестят сквозь слой инея осколки разбитого зеркала. Но даже не это заставляет маленького цверга сжаться так, будто каждым вдохом он рискует навлечь на себя неминуемую кару.
Стены, потолок, разбитая утварь и даже ложе с восседающим на нем Локи и кем-то еще, кого слуге не разглядеть из-за тьмы, покрыты изморозью. Она щетинится ледяными иглами, искрится и дышит холодом Ётунхейма, и чем дальше от умирающего огня, тепла и слабого света, тем сильнее стынет кровь в жилах.
- Кор... - испуганно икает цверг. - Король Эг... вальд ждет вас... в обеден... ном зале. Я пр... провожу.
- Пошел прочь, - цедит сквозь зубы Локи, и каждое его слово, как кинжал под ребра. - Скьёльд!
- Да, господин.
Не дожидаясь приказа, воин хватает цверга за ворот и вышвыривает в коридор. Когда дверь за ним закрывается, в покои возвращается ледяное безмолвие.
Локи делает глубокий вдох и выдыхает морозным ветром.
- Вам нужно поесть, мой принц.
- Замолчи.
Локи поднимает к лицу руку, разглядывая отдающую синевой кожу и бугристые узоры на ней с каким-то отстраненным равнодушием. Еще недавно он стыдился этого своего облика, старался сдерживать позывы ледяной крови, скованный запретом Одина.
Еще недавно он думал, что Тор не считает его чудовищем.
- Он не видел.
- Что?
- Слуга, - уточняет Рауд. - Он не заметил вашего облика. Со страху таращился только в пол.
- Кажется, я велел тебе замолчать.
Рауд поворачивается на спину, чтобы видеть лицо своего господина. Губы у него посинели, на ресницах иней, а на скулах тончайшая корочка льда, но он усмехается, говоря:
- Накажете меня за это, мой принц?
Локи возвращает себе обличье аса, чтобы смахнуть со скул Рауда лед, - прикосновение ётуна может стать для него смертельным.
- Возможно, - отвечает он.
Рауд беззвучно смеется, а затем слизывает выступившую на потрескавшихся от холода губах кровь.
Сколько времени прошло с того мига, как ярость Локи утихла, свернувшись ледяной змеей в груди? Сколько уже Рауд лежит вот так, на его коленях, в объятьях стужи?
Трудно сказать.
Локи закрывает глаза и сводит брови, вспоминая.
Никогда прежде он не видел, чтобы Тор бежал. Тот всегда шел напролом, слишком уверенный в своей силе и правоте, чтобы оглянуться и задуматься о том, не может ли он ошибаться. Но в эту ночь он бежал от собственного брата, от того, во что тот превращается, и Локи вынужден признать: это задело его сильней, чем когда-либо задевали любые торовы подначки или поражения от его руки.
Бешенство сдавило горло тугой петлей и сжимало до тех пор, пока Локи не начал кричать. Дальше была только ярость: слепая, выжигающая. Бесновалось пламя, скрипели камни в стенах, опаленные шкуры на полу корчились в агонии, а Локи рвал и метал, уничтожая все, что попадалось под руку, и в каждой вещи видел лишь лицо Тора.
Тора, который пришел, чтобы взять то, что считал своим. Чтобы сломить сопротивление, завоевать и утвердить свое право. Локи нужно было остановить его, пока он еще мог, пока оставался еще хотя бы шанс решить все по-другому. Но Локи не сделал ничего лишь по одной простой, ясной, как полдень, причине: он и в самом деле хотел прикосновений брата. Осознание этого пришло в тот миг, когда Тор схватил его за затылок и дернул на себя, напористый и яростный, как весенний гром.
Тогда Локи казалось, что брат все поймет.
Пустая, глупая надежда. Она только полоснула по сердцу, мерзавка, не оставив после себя ничего взамен.
Возможно, будь все чуть иначе, Локи лишь посмеялся бы тому, как Тор удирал. Однако он снова ошибся — затеял игру без расчета на то, что сам увлечется ей настолько, что перестанет различать явь и морок. А ведь увлекся. Оттого и сжимались так кулаки, и резало в груди, и кричало и билось в ней что-то острое, незнакомое, больное.
Гвардейцы ворвались в покои почти сразу же, среагировав на шум, но толку от этого было чуть. Пламя вздымалось, послушное ярости Локи, окружало его плотным кольцом, ревя и бушуя и не подпуская никого даже на шаг. Оно спалило бы все, наверное, даже сами камни, будь у него чуть больше времени.
Но Рауд ему помешал. Он прошел сквозь него, перемахнул одним прыжком, закрыв лицо плащом, и схватил занесенную для удара руку Локи.
Кажется, Локи кричал. Кажется, велел убираться прочь и грозил смертью хуже, чем медленное сожжение. Рауд же не произнес ни слова. Только прижал его руки к бокам и притиснул к себе, не давая вырваться.
И пламя опало, растерянное и сбитое с толку, как и его хозяин. Зато на место ему пришла молчаливая стужа.
Локи открывает глаза. Пламя в каменной нише теперь не выше ладони, оно дрожит несмело и зябко, заиндевевшие стены смотрят на него с немым укором. По плечам Рауда пробегает дрожь, его глаза прикрыты.
Холодно, слишком холодно для аса.
Локи делает глубокий вдох, выдыхает и подталкивает Рауда за плечи, принуждая поднять голову с его колен. Слабый хруст инея отмечает движения воина: его плащ, опаленный спизу, припорошен снежной крупой на плечах; на доспехах — разбегающиеся ледяные узоры. Рауд осторожно садится, сжимает и разжимает кулаки, вспоминая, каково это — чувствовать собственные руки. Локи наблюдает за ним с мрачной усмешкой, а затем поворачивается и спускает ноги на пол, чтобы дотянуться до брошенного подле ложа камзола. В облике аса он слаб перед холодом так же, как и они.
- Вы пойдете, мой принц?
Локи неопределенно ведет плечами, застегивая ворот.
Рауд так и не спросил у него, что же случилось здесь этой ночью, и никогда не спросит. Ни один из них не хочет услышать ответ на этот вопрос.
- Глупо отказываться, пока еду тебе подносят не как пленнику. К тому же хочется посмотреть на лицо братца. Быть может, впредь он поостережется напиваться до такого состояния. Впрочем, о чем я? Это же Тор.
Рауд на это не отвечает, да Локи и не ждет от него ответа.
- Скьёльд!
- Да, господин, - дверь отворяется, пропуская гвардейца внутрь.
- Этот дрянной карлик еще здесь?
- Я велел ему убираться, но он вцепился мне в ногу, как краб на побережье. Все причитал, что без Злокозненного ему лучше не возвращаться. Вон, сидит у стены.
- Веди его.
- А ну иди сюда, - грубовато подзывает Скьёльд цверга, скрывшись за приоткрытой дверью. - Господин желает поговорить с тобой.
Карлик влетает в покои носом вперед и валится на пол, кряхтя и потирая зад после пинка.
- Отведешь меня к королю, - приказывает ему Локи. - А затем вернешься к горячему источнику за моими гвардейцами.
- Но, мой принц...
- Дорогу найдешь сам, ты там уже был, - недосказанный протест Рауда Локи отметает небрежным взмахом ладони. - Мне не нужен воин, который едва может держать меч в стылых пальцах. То же касается и тебя, Скьёльд. Можешь не прятать руки под плащом, я знаю, что для такого холода дверь не помеха.
Скьёльд коротко, сдержанно кивает.
- И чтоб прибрались здесь к тому времени, как я вернусь, ясно?
- Все будет исполнено, Злокозненный! - пищит карлик и, отлепив себя от пола, пятится назад в коридор, не поднимая головы.
Локи выходит вслед за ним.
На сей раз карлик ведет его в другую сторону, но Локи начинает считать повороты и запоминать путь быстрей, чем понимает, что это не мешало бы сделать. Внутри у него пусто, как на пепелище: все, что можно, сожжено и повергнуто в прах, и эта пустота делает тело легким, а мысли — восхитительно отстраненными. Но лишь до того момента, как они входят в обеденный зал.
У Тора лицо приговоренного к казни, причем казнь эту, судя по всему, он желал бы провести сам и как можно скорее. Локи не собирается гадать, что послужило тому причиной: расплата за излишек медовухи или же душевные муки, на которые Тор, по мнению Локи, способен так же, как Фандрал — на обет молчания и затворничество. В любом случае Тор этого заслуживал.
Локи не противится разливающемуся в груди злорадству; наоборот, встречает его с мрачным восторгом.
Не сыщется во всех девяти мирах того, кто смог бы выжечь саму суть бога обмана. Даже он сам.
При появлении нового гостя король Эгвальд поднимает свой кубок в знак приветствия — жест, исполненный больше усталой небрежности, нежели должного уважения. Локи отвечает ему кивком не большей степени значимости. В отличие от остальных асов с ним Эгвальд не церемонится, и Локи считает, что вправе ответить ему тем же. Будь здесь Фригг, она бы, конечно, была недовольна столь явным непочтением сына к хозяину пещер, но даже Локи не поручился бы за ее благодушие, узнай она то, что ведомо ему.
За длинным столом гостям отведены те же места, что и на пире, но помимо асов, короля и пары слуг, которые появляются на пару мгновений, чтобы переменить блюда, а затем вновь исчезают, в зале никого, и это заставляет думать, что Эгвальд хочет переговорить с сынами Асгарда без лишних свидетелей.
Впрочем, пока все заняты лишь едой, и Локи решает, что нужно хотя бы сделать вид, что он увлечен тем же, хотя особого аппетита и не испытывает. Едва он опускается на скамью, как Сиф сжимает его запястье под столом в стальной хватке. Сегодня на ней темно-зеленое платье с окаймленным золотой нитью воротником, шею обнимает изумрудное ожерелье, а волосы собраны на затылке в тяжелый пучок под украшенным россыпью драгоценных камней гребнем. Несколько непокорных прядей выбились из прически — Сиф, конечно же, вряд ли сидела спокойно, пока служанки ее причесывали. Покорность и терпение — не ее удел.
Она сильнее сжимает пальцы, и Локи, никогда прежде не знавший ее прикосновений, едва сдерживается, чтобы не скривиться от боли — хватка у девы-воительницы достойна ее титула.
- Как низко — силиться сломать мне руку, даже не попытавшись вызвать на поединок, леди Сиф. Я в тебе разочарован.
- Что? У тебя не язык, а жало, Локи, конечно, нет! - шипит Сиф тихо, но пальцы все же разжимает.
- Тогда к чему такой напор?
- Я все равно уже в долгу перед тобой.
- Не спорю, - хмыкает Локи. Беседа определенно становится интересней. - К слову, новое платье весьма недурно, хотя вырез на груди, пожалуй, чересчур дерзок для девы, не жаждущей излишнего внимания достойных мужей.
- О том и речь, - Сиф сердито поджимает губы. Локи слышит, как слабо стонет ткань под ее пальцами, когда она сжимает лежащие на коленях руки в кулаки. - Это платье — подарок короля, его нельзя отвергнуть, пока мы пользуемся гостеприимством цвергов.
Локи едко усмехается. И впрямь редкое радушие — встретить гостей с топором за спиной. Впрочем, Сиф о том не ведает, а раз так, Локи малодушно позволит себе насладиться ее смятением, пока это возможно.
- Разве это не честь — быть одаренной королем?
- Для меня нет чести в том, чтобы быть обряженной в платье куклой, - отрезает Сиф. - Дай мне свой кинжал. Я не прикоснусь к еде, пока не буду уверена, что в нее ничего не подмешано.
- Впервые вижу, чтобы ты была столь обеспокоена и подозрительна, леди Сиф. Неужто общение со мной так дурно на тебя влияет?
- Если бы мне было дозволено выбирать сейчас, я бы лучше выбрала тебя, Локи, уж поверь, - сердито фыркает Сиф.
Локи становится смешно, но это сумрачное, ядовитое веселье.
- За что же такая немилость?
Сиф бросает на него острый взгляд.
- Служанка, которая помогала мне одеться, обмолвилась ненароком, какой славной госпожой я стану для ее короля. А теперь дай мне кинжал, Локи. Я не отказываюсь от своего долга.
- Я увеличу его вдвое, помни об этом, - ласково предупреждает Локи, и это ласка, которой веет из скованного льдами могильного кургана.
Сиф зябко ведет плечами, но все же берет кинжал с его ладони.
Дальнейшая трапеза проходит в молчании, однако не кажется от этого для Локи более терпимой. После разговора с Сиф он удостаивается пары угрюмых взглядов со стороны короля, но это по большей части смешно, а не угрожающе. Зато взгляды Тора ощущаются совсем иначе. С таким же успехом он, пожалуй, мог бы стоять рядом и давить пальцем Локи на лоб, убирая руку лишь тогда, когда младший брат все-таки поднимал бы на него глаза.
Как в далеком детстве, когда они переглядывались через стол, безмолвно соревнуясь в том, кто не выдержит первым, и зачастую мать просто приказывала им прекратить это баловство. Сейчас же о соревновании не идет и речи.
Упрямое, молчаливое, но бесцельное противостояние. Им нечего делить и нечего завоевывать, каждый просто хочет доказать, что он прав. Правда, суть собственной правоты, думается Локи, оба они представляют весьма смутно. Для этого в самом Локи слишком много обидной злости, а в Торе — самодовольного упрямства.
И все же Тор смотрит на брата. Смотрит, не таясь и отводя взгляд лишь тогда, когда Локи отвечает ему тем же. Это изрядно нервирует.
- Ты не притронулся ни к одному из блюд, Громовержец, - угрюмо басит Эгвальд. - Отчего же?
Тор медлит с ответом ровно столько, сколько это дозволено, а затем произносит:
- Благодарю, король, я сыт вчерашним.
Он мрачен и неприветлив и по-прежнему смотрит лишь на брата.
Локи вскидывается под его взглядом, злость поднимается внутри новой горячей волной.
- Незавидна участь того, кто решил побыть бочкой для медовухи, - ядовито цедит он сквозь стиснутые зубы. - И утро не в радость, и блюда не манят. Или я неправ, брат?
Тор мрачнеет еще больше. Бока золотого кубка под его пальцами беззвучно стонут, сминаемые силой сына Одина.
- Для воина есть вещи и пострашней хмельного тумана поутру.
- Неужели? Не чудовище ли у края его ложа? - слова стекают с языка легко и быстро. Локи нравится их горький привкус. - Или, быть может, и того хуже — воин у ложа чудовища?
- Ты забываешься, брат, - рычит Тор, поднимаясь. Стол жалобно вздрагивает от грохота его кулака, кубок летит на пол.
- Только ли я, Тор? - язвит Локи в ответ. - Ты уверен?
- Прекратите! - Оклик Сиф, как пощечина. И Тор, и Локи замирают, сцепившись взглядами едва ли не до искр. В зале такая тишина, что слышно их тяжелое дыхание. - Да что на вас обоих нашло?
В глотке Тора глухо рокочет далеким громом. Два спелых плода на ближайшем к Локи блюде разворачиваются скрученными в клубок змейками, поднимают крохотные головки и, встав на хвостах, шипят в ответ. Столь острого и нестерпимого желания вцепиться брату в глотку Локи не испытывал уже давно.
- Тор, - рука Огуна сжимает плечо друга. Он предупреждающе качает головой.
Тор недовольно сбрасывает с плеча его ладонь и, шумно выдохнув, опускается на скамью, все еще не разжимая кулаков.
Что ж, не в этот раз.
Не важно.
Локи уверен, что подходящая возможность еще представится.
Только сейчас он замечает, что Эгвальд, откинувшись назад, поглаживает свою рыжую бороду, довольно усмехаясь. Золотые кольца на его косицах тускло поблескивают, но их блеск не сравним с сиянием массивного перстня на руке короля — отлитый из красного золота и украшенный узорами он сжимает указательный палец Эгвальда в кольце чешуйчатого драконьего тела, увенчанного шипастой рогатой головой, невольно приковывая взгляд. Помнится, на пиру этого кольца у короля не было.
- Прошу простить столь неподобающее поведение, Ваше Величество, - напряженно говорит Сиф. - Виной тому избыток хмеля, мне думается.
- Не стоит, милая, - мгновенно смягчается Эгвальд. - Порой мужам надобно говорить напрямую, не таясь.
Да что ты знаешь о прямоте и чести, алчный карлик, хочется сплюнуть Локи. В пещере шамана такие мелочи Эгвальда мало заботили.
- Довольно меда и речей, король. Ты обещал нам показать свои кузницы, - мрачно напоминает ему Тор. - Так веди же.
Эгвальд проглатывает эту дерзость, не моргнув и глазом. Уже одного этого, пожалуй, хватило бы, чтобы заподозрить здесь недобрый умысел, будь Тор чуть умнее и не столь упрям. Но это все пустые грезы. Тор всегда идет напролом, и на этот раз Локи не собирается его одергивать. Отказать себе в удовольствии посмотреть на то, как братец с ходу врежется лбом в стену? О, нет, такое Локи не пропустит ни за что на свете.
-
-
13.03.2012 в 22:51-
-
14.03.2012 в 13:57мой любимый фик в этом фандоме ^^
-
-
14.03.2012 в 17:17-
-
14.03.2012 в 17:28Дорогому автору вдохновения и свободного времени, побольше
-
-
14.03.2012 в 17:40буду стараться)
-
-
14.03.2012 в 18:10Ссора за ужином, это блиииииин ... И Локи так на Тора, но вообще правильно, так ему и надо, и за языком пусть следит, но все равно так переживательно и волнительно.
И Локи его не предупредил насчет ловушки. Ну он же все равно как-то ему поможет, правда же? не надо не отвечай, я дождусь продолжения, не могу так интересно.
-
-
14.03.2012 в 18:32Тор понимает, да. Ему оттого так и хреново
И Локи его не предупредил насчет ловушки. Ну он же все равно как-то ему поможет, правда же?
я думаю над этим вот прямо сейчас
-
-
14.03.2012 в 19:17-
-
15.03.2012 в 04:17-
-
16.03.2012 в 13:55Ну как же проду хочется, ну просто невыносимо, только бы не помереть))) Эх автор, задели вы наши сердца своим чудесным фиком)))))))
-
-
04.06.2012 в 06:55У вашего творчества +1 поклонник, который с нетерпением ждет продолжения
вдохновения вам
-
-
04.06.2012 в 07:04Милая летучая мышка, Тор пригреет, Тор ооох как пригреет, можете не сомневаться