Genius loci
Название: Выковать бурю
Автор: Eishi
Пейринг: Тор/Локи, ОМП/Локи
Рейтинг: PG-13
Жанр: adventure, action, romance, drama
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.
Глава 7Глава 7
Огун передвигает толстый двояковыпуклый костяной кругляш на три клетки вправо и встает рядом с главной фигурой противника. Черный король Тора оказывается окружен чужими тавлеями уже с двух сторон.
- Проклятье, Огун, как ты это делаешь? - не выдерживает Тор. Несмотря на изначальное преимущество он бесславно проигрывает, и чем дольше длится игра, тем ближе он к окончательному поражению.
Огун пожимает плечами.
- В свой предыдущий ход ты передвинул короля на четыре клетки вперед, - терпеливо поясняет он. - Зачем?
- Ну как же! - вскидывается Тор. - Ведь моя цель — дойти до края доски. Это моя победа.
- Верно. Но как ты добьешься этого, если мои тавлеи окружат тебя со всех сторон? Мертвый, ты уже не король.
Тор задумчиво чешет пробивающуюся на подбородке щетину. Кажется, еще недавно, она росла гораздо медленней, а теперь будто бы взбесилась. Надо бы узнать, нет ли у цвергов чего-нибудь подходящего, чтобы расправиться с ней перед пиром. Впрочем, вряд ли. Подгорные карлики не бреют бород, а волосы на голове, если те отрастают уж слишком, попросту обрубают топорами. Тор проводит ладонью по собственному коротко стриженному затылку и мысленно благодарит Фрейю за то, что та не зашла так далеко в своем желании получить плату за украденную у нее Локи прядь.
При мысли о брате Тор хмурится. Почему Локи столь явно стремился поскорее отделаться от сопровождения цвергов и даже асов? Он неважно выглядел последние пару часов, это верно, но ведь он сам сказал Тору, что с ним все в порядке, когда тот спросил.
Тор чувствует, что где-то в цепочке его рассуждений немалая брешь, и тратит несколько секунд на то, чтобы понять, в чем дело.
Локи.
Сам сказал.
Честный, бесхитростный Локи, он ведь не стал бы лгать брату, верно?
В следующий миг издевательская во всей своей прямоте истина заставляет Тора почувствовать себя едва ли не последним глупцом на свете. Совсем, как в детстве, когда они играли в прятки, и Локи никогда не сидел в одном месте, а ловко, под самым носом у Тора, менял свои убежища, каждый раз оставляя его ни с чем, когда тому казалось, что еще чуть-чуть, и он, наконец, сможет ухватить брата за ворот.
Желание немедленно вскочить и нестись к Локи, пылая праведным гневом, подавить удается не сразу. Ну в самом деле, что Тор ему скажет? Здравствуй, брат, я только что понял, что ты мне лгал, давай поговорим об этом? В лучшем случае Локи просто закроет перед ним дверь, а в худшем — если будет достаточно зол тем, что его побеспокоили, — и вовсе спустит на Тора целую свору язвительных насмешек.
Нет уж. Не надо.
Тор делает над собой усилие, приказывая сосредоточиться на игре. Просить отменить свой предыдущий ход ниже его достоинства, поэтому он спрашивает Огуна, что он посоветует в таком случае. Огун, очевидно, счевший затянувшееся молчание противника признаком его усиленных раздумий над положением тавлей, добродушно усмехается.
- Не рвись вперед без оглядки. Нет славы в победе, если ее некому отпраздновать. Разумней действовать неспешно и продвигать короля к краю доски под защитой. Смотри, у тебя есть четыре тавлея, прямо за королем.
- Как ты, Фандрал, Вольстагг и Сиф, - замечает Тор.
- Как я, Фандрал, Вольстагг и Сиф, - кивает Огун.
- Но такое движение замедлит короля, - упирается Тор. Тактика, построенная на ожидании, всегда выводит его из себя. Какой смысл сидеть и ждать, когда можно решить все в битве? Быстро, прямо и просто.
- Есть время для ожиданий, а есть время для действий, - замечает Огун. - Ты сам должен решить, когда из них какое, Тор.
И Тор решает. В одно мгновение.
- Мне нужно к Локи.
Он порывисто поднимается со скамьи и в несколько широких шагов преодолевает расстояние до двери. Огун не окликает его, чтобы остановить, и Тор благодарен ему за это, равно как и за достойную, хотя и проигрышную для Тора, партию в тавлеи, которую они решили сыграть в ожидании момента, когда им принесут высушенную одежду.
О ней Тор, кстати говоря, вспоминает, уже распахивая дверь. В тот же миг по ушам бьет женский визг.
На пороге его покоев стоят три женщины-цверга. Визжит из них только одна — та, что на шаг впереди служанок, но ее голоса с лихвой хватает, чтобы Тор, кривясь, схватился за уши. Его гвардейцы, опустив мечи, пытаются уговорить незваную гостью уняться, но их просьбы тонут в пронзительном визге равно, как и увещевания служанок.
- Женщина! - рявкает Тор, разом перекрывая всеобщий гвалт. - А ну тихо!
Гостья громко икает и, закрыв лицо ладошками, испуганно замолкает.
- Неотесанный чурбан! - гневно шипят наперебой служанки, заслоняя собой маленькую госпожу. - Ростом вымахал, а ума не понабрался! Посмотри, что ты наделал, асово отродье! Ее Величество напугана до смерти!
- Это кто здесь асово отродье?! - громыхает Тор и тут же осекается. - А ну постойте... Ее Величество?
- Дочь Эгвальда, сына Хьёлинга, Ормхильд* Прекрасная. Узри же, недостойный ас! - торжественно провозглашает служанка.
Тора начинают раздражать эти постоянные оскорбления, так что он скрещивает на груди руки и грозно сдвинув брови, предупреждает:
- Придержи язык, женщина, иначе я, Тор Одинсон, клянусь, ты пожалеешь.
Служанка открывает рот, чтобы ответить, толкаемая вперед то ли безрассудной храбростью, то ли простой неразумностью, но тут из-за ее спины выглядывает виновница всеобщего переполоха, и служанка, забыв о перебранке с Тором, тут же начинает ворковать над своей подопечной.
- Госпожа, вам не стоило приходить сюда, ведь я же говорила. Негоже дочери короля наведываться в покои мужчин. Если ваш отец узнает, о, если он узнает...
- Помолчи, Нанна*, - отмахивается от нее принцесса. - От тебя больше шума, чем толку.
И выступив вперед, гордо вздергивает подбородок, глядя на Тора снизу вверх так, что тому на миг кажется, будто это он ниже ростом, а вовсе не эта крохотная женщина. Впрочем, вряд ли она уже переступила порог совершеннолетия. Ее лицо выглядит молодо, оно свежо, как гладь омытого дождем драгоценного камня, и даже по-своему красиво. Свежая кровь среди бесплодных скал. Очевидно, подарок от матери-асиньи. А вот цвет волос у Ормхильд от отца: две толстые рыжие косы спускаются ей на пока что плоскую грудь, еще две — на спину, и Тор впервые замечает, что на голове у нее тускло поблескивающий золотой обруч.
- Так вот ты какой, Тор Одинсон, - улыбается она ему. - Прости мне мое поведение, я никогда не видела раньше столь статного и высокого мужчину. Среди цвергов таких нет. Я испугалась.
Тор хмыкает, немало польщенный, а потом, заметив, как разливается по щекам юной принцессы смущенный румянец при взгляде на его торс, вспоминает, что из одежды на нем одна лишь обмотанная вокруг бедер шкура.
- Прости, что встречаю тебя в неподобающем виде, принцесса, - искренне сожалеет он. - Путь сюда лежал через подземную реку, и наша одежда вымокла. Слуги унесли ее, чтобы высушить.
- Подземная река? - удивленно вскидывает рыжие брови Ормхильд. - Вам совсем необязательно было пересекать ее вброд, ведь там же есть навесной мост. Мои предки построили его одиннадцать поколений назад.
Тор чувствует, что начинает проникаться к их проводнику схожим неприятием, что выказывал ему Локи.
- Кто вел вас? - требовательно спрашивает Ормхильд. - Я прикажу его наказать.
- Цверг по имени Двалин. Но не волнуйся, принцесса, я думаю, свое наказание он уже получил.
- Что ж, хорошо, - смягчается та и, отодрав от подола своего платья пальцы вцепившейся в него служанки, делает шаг вперед, переступая порог.
Тор отступает назад, позволяя гостье пройти. Служанки страшным шепотом умоляют госпожу вернуться, пока никто не узнал, что они сюда приходили, но Ормхильд не обращает на них никакого внимания.
- Что привело тебя сюда, принцесса? - спрашивает Тор, опускаясь на скамью и жестом приглашает Ормхильд присесть напротив. Огун почтительно кланяется дочери короля, уступая ей свое место и неподвижно замирает у стены, отступив в тень.
Ормхильд забирается на низкую скамью и, сложив ладони на коленях, с интересом смотрит прямо в глаза Тору. Достойная уважения храбрость для столь юной и маленькой женщины. Тору это нравится.
- Расскажи мне об Асгарде, - просит она смущенно и требовательно одновременно. - Я никогда его не видела.
- Разве мать не рассказывала тебе о нем? - спрашивает Тор удивленно.
- Она умерла, когда я была совсем маленькой, - на лицо Ормхильд набегает тень забытой печали. - Я ее совсем не помню. Но даже будь она жива, вряд ли она смогла бы поведать мне о тех местах, где никогда не бывала. Она была смертной женщиной, отец выкрал ее из одного селения в Мидгарде, когда понял, что хочет сделать своей.
Тор невольно хмурится при этих словах. Мидгард? Разве карликам под силу туда добраться? Он думал, что только Радужный мост может соединять миры, и хочет спросить об этом у Ормхильд, но та снова начинает говорить, и ему приходится слушать.
- Зато мать очень чтила тебя, Тор-громовержец, - улыбается она искренне, по-детски и так гордо, что Тор не может не ответить ей тем же, когда она демонстрирует ему крохотный амулет в виде исписанного рунами молоточка. - Это ее подарок. Видишь, у меня тоже есть молот Тора. А ты покажешь мне свой?
- Почему бы и нет.
Тор наклоняется, чтобы подхватить прислоненный к скамье Мьёльнир, и легко вздергивает его над полом. Грозное оружие послушно руке своего хозяина: молот взлетает под потолок и падает в ладонь Тора, будто и вовсе не имеет веса.
- Мне, конечно, его не поднять, - немного грустнеет Ормхильд, когда Тор протягивает Мьёльнир, позволяя ей прикоснуться к нему маленькой ладошкой.
- Тебе и не нужно, принцесса. У тебя есть воины, которые всегда тебя защитят. Когда-нибудь ты станешь достойной королевой своего народа, я уверен.
- Почему ты так думаешь? - в голосе Ормхильд и сомнения, и горячая, жгучая вера.
- Потому что ни одна женщина цвергов не была настолько выше своих подданных, - смеется Тор, аккуратно подхватывает принцессу под мышки и поднимает ее над полом на вытянутых руках, выше собственной головы.
Служанки тут же принимаются охать на все лады, Варди и Ульвар, второй гвардеец Тора, едва сдерживают ухмылки, а Ормхильд смеется звонко и радостно, восторженно распахнув глаза. Однако примчавшиеся на недавний визг принцессы цверги-воины всеобщего веселья не разделяют. Тору начинает казаться, что чуть что — хвататься за оружие, особое выражение гостеприимства для их народа.
Варди взглядом испрашивает разрешения, но Тор отрицательно качает головой. Нет смысла размахивать мечами — проявление преданности не стоит считать оскорблением.
- Ваше Величество! - в ужасе громыхает предводитель отряда.
- Все в порядке, Ауд, - машет ему рукой Ормхильд, удобно устроившись на плече Тора. - Не позорь имя нашего рода, изводя гостей глупыми подозрениями. Я не в плену, мы просто разговаривали.
Коренастый, похожий на говорящий валун карлик натужно крякает, встряхиваясь и опуская свою секиру. Остальные воины следуют его примеру.
- Вам не следует быть здесь, Ваше Величество.Это пещеры мужчин, - угромо басит Ауд.
- Я говорила, о, великие скалы, я говорила! - вопит Нанна, и обе служанки бросаются в ноги Ауду с таким отчаянием, что, должно быть, отбивают себе все колени.
Ормхильд обреченно вздыхает и просит Тора опустить ее вниз. Тот кивает и бережно снимает ее со своего плеча. Несмотря на малый рост, принцесса отнюдь не легкая: все-таки наполовину она из рода цвергов, а их плоть, говорят, будто камень.
Поблагодарив Тора, Ормхильд поправляет свое платье и, воинственно закинув передние две косы за спину, делает шаг к отряду воинов.
- Я вынужден буду донести об этом королю, принцесса, - продолжает Ауд. - Прошу, не сердитесь.
- Я вовсе не сержусь, храбрый Ауд, - успокаивает его Ормхильд, доставая из мешочка на поясе горсть странной, серебристой пыли. Она делает еще шаг — тяжелый, решительный — и, подняв руку к лицу, дует на свою ладонь. Искрящаяся пыть взмывает в воздух от ее дыхания и оседает на лицах воинов, заставляя их чихать и тереть носы короткопалыми кулачищами. - Мне ведь не за что на тебя злиться.
Глаза цвергов стекленеют на миг, а затем проясняются.
- Вы шли своей дорогой, доблестный Ауд, - втолковывает ему Ормхильд. - Ты и твой отряд. Вы не слышали никаких визгов в этой части дворца. Вы не видели меня здесь. А сейчас вы продолжите свой путь, как ни в чем не бывало. Прочь.
Ауд вздрагивает, будто последним словом ему разрешили дышать, молча разворачивается и отдает приказ уходить. Отряд воинов откатывается назад, как закованная в броню гигантская гусеница, вытягивается в ровную струну и слитным, чеканным шагом марширует прочь от покоев Тора.
- А вы маленькая колдунья, Ваше Величество, - одобрительно хмыкает Ульвар.
По щекам Ормхильд разливается кокетливый румянец.
Служанки поднимают головы от пола и поначалу не могут понять, куда делся Ауд и его воины, а затем Нанна хватается за голову и, горестно постанывая, начинает причитать:
- Вы опять это сделали, Ваше Величество! Сколько же раз мне говорить вам, что не стоит брать у Радсвинна все эти порошки! Это все магия, запрещенная магия! Негоже дочери короля марать руки о колдовство...
Нанна бормочет что-то еще, подвывая и стискивая в узловатых пальцах платье Ормхильд, но та ее не слушает, озабоченно растягивая горловину мешочка с волшебной пылью и рассматривая его содержимое.
- Осталось совсем немного, - расстроенно бормочет она. - Хватит причитать, Нанна, завтра наведаемся к Радсвинну. И замолчи немедленно, твои вопли здесь никому не нужны.
Служанка обиженно всхлипывает, но перечить госпоже не решается.
Тор с интересом наблюдает за их маленькой перебранкой. Несмотря на причитания Нанны, он не видит в случившемся ничего столь уж страшного. Локи бы на месте Ормхильд поступил точно так же, Тор уверен. Хотя вряд ли он удержался бы от того, чтобы добавить к потере памяти еще какое-нибудь малоприятное для стражников свойство.
Внезапная мысль о брате заставляет Тора вздрогнуть.
- Прости мое непочтение, принцесса, но сейчас мне нужно идти. Увижу ли я тебя на сегодняшнем пиру?
- Конечно, - Ормхильд грустнеет на миг, но тут же улыбается, воодушевленная мыслью о скорой встрече. - Только я сделаю вид, будто вижу тебя впервые в жизни, Тор Одинсон.
Тор смеется в ответ на ее лукавство. Достойная будет смена королю Эгвальду, воистину достойная!
- А потом ты расскажешь мне про Асгард? - вновь спрашивает Ормхильд уже на пороге.
- Когда-нибудь я тебе его покажу, принцесса, - обещает Тор уверенно. - В Золотом городе тебе всегда будут рады, даю слово сына Одина.
- Я хочу другую клятву, - весело говорит Ормхильд. - У Всеотца ведь двое сыновей, и слову Злокозненного не принято верить.
- Хорошо. Тогда слово Тора Одинсона.
Ормхильд удовлетворенно кивает и, поманив за собой служанок, выходит в коридор. Варди и Ульвар коротко кланяются ей, выражая свое почтение, и это впервые, когда они склоняют головы перед кем-то из рода цвергов. Маленькая принцесса умеет завоевывать сердца.
- До встречи на пиру, - прощается она. - И познакомь меня со своим братом, я наслышана о нем не меньше.
- Непременно, - отзывается Тор, но при воспоминании о Локи на душе у него отчего-то становится тяжело, будто на грудь давит огромный камень.
- Дальше по коридору есть выход к подземным горячим источникам. Уверена, ни ты, ни Злокозненный не откажетесь согреться там после долгого пути сюда. Наши пещеры холодны и неприветливы, с этим ничего не поделать. Я прикажу, чтобы слуги принесли вам туда чистую одежду.
И не дожидаясь ответа, Ормхильд исчезает за поворотом коридора.
Тор добродушно усмехается ей вслед.
- Ульвар, Варди, остаетесь здесь, - приказывает он. - Можете отдыхать. И если кто-то из вас сумеет победить Огуна в тавлеи, с меня горсть золотых.
- Я первый, - воодушевленно заявляет Ульвар, протискиваясь внутрь. - Хочу играть за черные.
Огун только разводит руки, приглашая гвардейца за игровую доску.
- А я, пожалуй, посмотрю, как Огун выбьет из тебя эту самоуверенность, - замечает Варди, тоже переступая порог.
Он говорит что-то еще, но его голос кажется Тору приглушенным — он уже за дверьми, спешит к брату. До его покоев недалеко, всего лишь пройти коридор и свернуть в конце. Тор оказывается у поворота, делает еще шаг и растеряно застывает на месте, потому что видит, что именно в этот момент Локи в сопровождении своих гвардейцев покидает покои, удаляясь в том направлении, где, как сказала принцесса, находятся подземные источники. Ни брат, ни его охрана Тора не видят — для этого им пришлось бы намеренно повернуться в его сторону, и Тор уже поднимает руку, собираясь окликнуть Локи, но слова будто застревают в глотке, когда один из гвардейцев, пропустив вперед второго и дождавшись, пока тот отвернется, тянет шкуру с плеча Локи и наклоняется, чтобы оставить на его коже клеймо легкого поцелуя.
Кулаки Тора сжимаются быстрее, чем он понимает: Локи не торопится осадить наглеца. Всего лишь наклоняет голову, открывая доступ к шее и, когда гвардеец получает свое, подтягивает шкуру, зябко передергивая плечами от холода.
Грохот молотов в кузницах цвергов всего лишь жалкий шепот по сравнению с тем, как колотится сейчас сердце Тора. Он отшатывается назад, за каменный выступ, все еще не веря в то, что видел. В ушах гремит далекий гром, грудь ходит ходуном — Тор дышит, как кузнечные меха, силясь унять бушующую внутри ярость.
Локи ведь никого не подпускает к себе так близко. Никого, кроме Тора.
Почему же он не отшатывается от прикосновений этого воина? Почему принимает их столь же благосклонно, как и касания брата?
На последней мысли Тор невольно останавливается. Ярость еще не утихла, хочется врезать кулаком в стену, и пусть хоть вся гора пойдет трещинами, но уже, занеся руку для удара, Тор вдруг меняет решение.
Желание догнать брата и выяснить, наконец, все, от чего у него так неспокойно на сердце, становится почти нестерпимым. Тор опускает занесенный для удара кулак. Он не знает, что скажет Локи, и скажет ли вообще, ведь достойного оправдания своему гневу он так и не находит, но стоять здесь, изводя себя напрасными сомнениями, еще хуже.
За покоями брата коридор раздваивается, и Тору приходится немало поплутать, свернув не в то ответвление. Когда становится очевидно, что тропа уводит его куда-то наверх, он решает вернуться, чтобы выбрать другой путь, и довольно скоро понимает, что движется в правильном направлении. Воздух в коридоре становится ощутимо теплее, и Тор ускоряет шаг. Матово светящиеся шары в металлических чашах, вмурованных в стену, дают достаточно света, чтобы можно было не опасаться налететь на острый камень или угодить ступней в расщелину на каменном полу. Тор с тоской вспоминает свои сапоги, которые сейчас были бы весьма кстати: все-таки разгуливать по стылым камням босиком — то еще удовольствие.
Завидев его в конце ведущего к источникам коридора, гвардейцы Локи ощутимо напрягаются. Они не делают ни одного резкого движения и вообще, кажется, остаются неподвижны, но Тор знает реакции воинов слишком хорошо, чтобы эта показная расслабленность могла его обмануть. Один из гвардейцев - высокий, светловолосый, с пересекающим лицом шрамом от когтей - якобы невзначай поправляет свой щит — на самом деле лишь для того, чтобы под его прикрытием поудобнее перехватить меч; второй — рыжий, самоуверенный, тот самый, кто позволил себе дотронуться до Локи, — отводит правую руку назад, пряча ее под зеленым плащом и не позволяя увидеть, как он сжимает пальцами рукоять своего клинка. Впрочем, Тору и не нужно видеть. Если они попытаются задержать его, для них же хуже.
- Прочь, - рявкает он, подходя ближе, но воины будто не слышат приказа.
- Господин не звал тебя, Тор, - сдержанно роняет шрамолицый. - Если бы он хотел тебя видеть...
- Я сказал, прочь!
Тор не опускается до просьб. Он просто бьет — резко, без замаха, но силы в этом ударе столько, что с лихвой хватило бы на десяток противников. Гвардеец не успевает ни уклониться, ни поднять щит: его впечатывает в стену, вышибая дыхание и заставляя сползти на пол, хватаясь за грудь. Рыжий оказывается ловчее. Они сцепляются с Тором, как голодные псы в борьбе за кость, и, снеся дверь, вваливаются в утопающую в горячем пару пещеру. Драка разгоняет кровь, и Тор даже рад, что ее не удалось избежать. Теперь у него есть лишний повод впечатать кулак в лицо этому рыжему выскочке, и он пользуется им, не считая нужным сдерживаться.
Они катятся по полу, осыпая друг друга ударами, от которых у любого смертного уже давно бы оказались сломаны чуть ли не все ребра. Наконец, Тору удается оказаться сверху, и, уперев колено противнику в грудь, он заносит руку для нового удара.
- А ну успокоились, оба, - раздается рядом знакомый голос.
Тора хватает поперек торса невидимой лапищей и швыряет прямиком в каменный бассейн. Он барахтается в воде, будто не умеющий плавать щенок, а когда выныривает, отфыркиваясь и утирая с лица воду, горячка боя его уже отпускает.
- Рауд, оставь нас, - приказывает Локи.
В клубах поднимающегося пара, его фигура кажется зыбкой и нереальной, и Тор трет глаза тыльной стороной ладони, чтобы увериться в том, что видит.
- Здешние сквозняки выдули тебе остатки разума, Тор? Что ты творишь?!
Локи по пояс в воде, его руки скрещены на груди, брови сведены к переносице. Он явно не в духе, и под его недовольным взглядом Тор чувствует себя не более, чем провинившимся мальчишкой.
Но упрямым, уверенным в своей правоте мальчишкой.
Тор выпрямляется во весь свой немалый рост и скрещивает на груди руки, копируя позу брата. Оправдываться он не собирается. Кулаки саднят содранными костяшками пальцев, и сердце заходится в бешеном ритме, но о случившемся Тор не сожалеет. Бой для него прост и понятен: есть ты, и есть твой противник. Одержи победу, и будешь обласкан славой, вот только сейчас Тор дрался не ради нее.
- Твой гвардеец осмелился встать у меня на пути.
Локи закатывает глаза, бессильно разводя руками.
- Конечно, Тор, он ведь выполнял мой приказ! Как будто нужно объяснять тебе, что за понятия в чести у воинов.
Тор рассерженно сопит, а затем кривится и неожиданно чихает от щекочущей ему нос капли.
- Садись в воду, - вздыхает Локи, смеряя свое раздражение. - Только простуженного брата на шее мне и не хватало.
Тор фыркает и трет лицо горячими ладонями, но все же следует его совету.
*Ормхильд – битва дракона
Нанна - храбрая
Ульвар — войско волка
Ауд - богатство
tbc
Автор: Eishi
Пейринг: Тор/Локи, ОМП/Локи
Рейтинг: PG-13
Жанр: adventure, action, romance, drama
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.
Глава 7Глава 7
Огун передвигает толстый двояковыпуклый костяной кругляш на три клетки вправо и встает рядом с главной фигурой противника. Черный король Тора оказывается окружен чужими тавлеями уже с двух сторон.
- Проклятье, Огун, как ты это делаешь? - не выдерживает Тор. Несмотря на изначальное преимущество он бесславно проигрывает, и чем дольше длится игра, тем ближе он к окончательному поражению.
Огун пожимает плечами.
- В свой предыдущий ход ты передвинул короля на четыре клетки вперед, - терпеливо поясняет он. - Зачем?
- Ну как же! - вскидывается Тор. - Ведь моя цель — дойти до края доски. Это моя победа.
- Верно. Но как ты добьешься этого, если мои тавлеи окружат тебя со всех сторон? Мертвый, ты уже не король.
Тор задумчиво чешет пробивающуюся на подбородке щетину. Кажется, еще недавно, она росла гораздо медленней, а теперь будто бы взбесилась. Надо бы узнать, нет ли у цвергов чего-нибудь подходящего, чтобы расправиться с ней перед пиром. Впрочем, вряд ли. Подгорные карлики не бреют бород, а волосы на голове, если те отрастают уж слишком, попросту обрубают топорами. Тор проводит ладонью по собственному коротко стриженному затылку и мысленно благодарит Фрейю за то, что та не зашла так далеко в своем желании получить плату за украденную у нее Локи прядь.
При мысли о брате Тор хмурится. Почему Локи столь явно стремился поскорее отделаться от сопровождения цвергов и даже асов? Он неважно выглядел последние пару часов, это верно, но ведь он сам сказал Тору, что с ним все в порядке, когда тот спросил.
Тор чувствует, что где-то в цепочке его рассуждений немалая брешь, и тратит несколько секунд на то, чтобы понять, в чем дело.
Локи.
Сам сказал.
Честный, бесхитростный Локи, он ведь не стал бы лгать брату, верно?
В следующий миг издевательская во всей своей прямоте истина заставляет Тора почувствовать себя едва ли не последним глупцом на свете. Совсем, как в детстве, когда они играли в прятки, и Локи никогда не сидел в одном месте, а ловко, под самым носом у Тора, менял свои убежища, каждый раз оставляя его ни с чем, когда тому казалось, что еще чуть-чуть, и он, наконец, сможет ухватить брата за ворот.
Желание немедленно вскочить и нестись к Локи, пылая праведным гневом, подавить удается не сразу. Ну в самом деле, что Тор ему скажет? Здравствуй, брат, я только что понял, что ты мне лгал, давай поговорим об этом? В лучшем случае Локи просто закроет перед ним дверь, а в худшем — если будет достаточно зол тем, что его побеспокоили, — и вовсе спустит на Тора целую свору язвительных насмешек.
Нет уж. Не надо.
Тор делает над собой усилие, приказывая сосредоточиться на игре. Просить отменить свой предыдущий ход ниже его достоинства, поэтому он спрашивает Огуна, что он посоветует в таком случае. Огун, очевидно, счевший затянувшееся молчание противника признаком его усиленных раздумий над положением тавлей, добродушно усмехается.
- Не рвись вперед без оглядки. Нет славы в победе, если ее некому отпраздновать. Разумней действовать неспешно и продвигать короля к краю доски под защитой. Смотри, у тебя есть четыре тавлея, прямо за королем.
- Как ты, Фандрал, Вольстагг и Сиф, - замечает Тор.
- Как я, Фандрал, Вольстагг и Сиф, - кивает Огун.
- Но такое движение замедлит короля, - упирается Тор. Тактика, построенная на ожидании, всегда выводит его из себя. Какой смысл сидеть и ждать, когда можно решить все в битве? Быстро, прямо и просто.
- Есть время для ожиданий, а есть время для действий, - замечает Огун. - Ты сам должен решить, когда из них какое, Тор.
И Тор решает. В одно мгновение.
- Мне нужно к Локи.
Он порывисто поднимается со скамьи и в несколько широких шагов преодолевает расстояние до двери. Огун не окликает его, чтобы остановить, и Тор благодарен ему за это, равно как и за достойную, хотя и проигрышную для Тора, партию в тавлеи, которую они решили сыграть в ожидании момента, когда им принесут высушенную одежду.
О ней Тор, кстати говоря, вспоминает, уже распахивая дверь. В тот же миг по ушам бьет женский визг.
На пороге его покоев стоят три женщины-цверга. Визжит из них только одна — та, что на шаг впереди служанок, но ее голоса с лихвой хватает, чтобы Тор, кривясь, схватился за уши. Его гвардейцы, опустив мечи, пытаются уговорить незваную гостью уняться, но их просьбы тонут в пронзительном визге равно, как и увещевания служанок.
- Женщина! - рявкает Тор, разом перекрывая всеобщий гвалт. - А ну тихо!
Гостья громко икает и, закрыв лицо ладошками, испуганно замолкает.
- Неотесанный чурбан! - гневно шипят наперебой служанки, заслоняя собой маленькую госпожу. - Ростом вымахал, а ума не понабрался! Посмотри, что ты наделал, асово отродье! Ее Величество напугана до смерти!
- Это кто здесь асово отродье?! - громыхает Тор и тут же осекается. - А ну постойте... Ее Величество?
- Дочь Эгвальда, сына Хьёлинга, Ормхильд* Прекрасная. Узри же, недостойный ас! - торжественно провозглашает служанка.
Тора начинают раздражать эти постоянные оскорбления, так что он скрещивает на груди руки и грозно сдвинув брови, предупреждает:
- Придержи язык, женщина, иначе я, Тор Одинсон, клянусь, ты пожалеешь.
Служанка открывает рот, чтобы ответить, толкаемая вперед то ли безрассудной храбростью, то ли простой неразумностью, но тут из-за ее спины выглядывает виновница всеобщего переполоха, и служанка, забыв о перебранке с Тором, тут же начинает ворковать над своей подопечной.
- Госпожа, вам не стоило приходить сюда, ведь я же говорила. Негоже дочери короля наведываться в покои мужчин. Если ваш отец узнает, о, если он узнает...
- Помолчи, Нанна*, - отмахивается от нее принцесса. - От тебя больше шума, чем толку.
И выступив вперед, гордо вздергивает подбородок, глядя на Тора снизу вверх так, что тому на миг кажется, будто это он ниже ростом, а вовсе не эта крохотная женщина. Впрочем, вряд ли она уже переступила порог совершеннолетия. Ее лицо выглядит молодо, оно свежо, как гладь омытого дождем драгоценного камня, и даже по-своему красиво. Свежая кровь среди бесплодных скал. Очевидно, подарок от матери-асиньи. А вот цвет волос у Ормхильд от отца: две толстые рыжие косы спускаются ей на пока что плоскую грудь, еще две — на спину, и Тор впервые замечает, что на голове у нее тускло поблескивающий золотой обруч.
- Так вот ты какой, Тор Одинсон, - улыбается она ему. - Прости мне мое поведение, я никогда не видела раньше столь статного и высокого мужчину. Среди цвергов таких нет. Я испугалась.
Тор хмыкает, немало польщенный, а потом, заметив, как разливается по щекам юной принцессы смущенный румянец при взгляде на его торс, вспоминает, что из одежды на нем одна лишь обмотанная вокруг бедер шкура.
- Прости, что встречаю тебя в неподобающем виде, принцесса, - искренне сожалеет он. - Путь сюда лежал через подземную реку, и наша одежда вымокла. Слуги унесли ее, чтобы высушить.
- Подземная река? - удивленно вскидывает рыжие брови Ормхильд. - Вам совсем необязательно было пересекать ее вброд, ведь там же есть навесной мост. Мои предки построили его одиннадцать поколений назад.
Тор чувствует, что начинает проникаться к их проводнику схожим неприятием, что выказывал ему Локи.
- Кто вел вас? - требовательно спрашивает Ормхильд. - Я прикажу его наказать.
- Цверг по имени Двалин. Но не волнуйся, принцесса, я думаю, свое наказание он уже получил.
- Что ж, хорошо, - смягчается та и, отодрав от подола своего платья пальцы вцепившейся в него служанки, делает шаг вперед, переступая порог.
Тор отступает назад, позволяя гостье пройти. Служанки страшным шепотом умоляют госпожу вернуться, пока никто не узнал, что они сюда приходили, но Ормхильд не обращает на них никакого внимания.
- Что привело тебя сюда, принцесса? - спрашивает Тор, опускаясь на скамью и жестом приглашает Ормхильд присесть напротив. Огун почтительно кланяется дочери короля, уступая ей свое место и неподвижно замирает у стены, отступив в тень.
Ормхильд забирается на низкую скамью и, сложив ладони на коленях, с интересом смотрит прямо в глаза Тору. Достойная уважения храбрость для столь юной и маленькой женщины. Тору это нравится.
- Расскажи мне об Асгарде, - просит она смущенно и требовательно одновременно. - Я никогда его не видела.
- Разве мать не рассказывала тебе о нем? - спрашивает Тор удивленно.
- Она умерла, когда я была совсем маленькой, - на лицо Ормхильд набегает тень забытой печали. - Я ее совсем не помню. Но даже будь она жива, вряд ли она смогла бы поведать мне о тех местах, где никогда не бывала. Она была смертной женщиной, отец выкрал ее из одного селения в Мидгарде, когда понял, что хочет сделать своей.
Тор невольно хмурится при этих словах. Мидгард? Разве карликам под силу туда добраться? Он думал, что только Радужный мост может соединять миры, и хочет спросить об этом у Ормхильд, но та снова начинает говорить, и ему приходится слушать.
- Зато мать очень чтила тебя, Тор-громовержец, - улыбается она искренне, по-детски и так гордо, что Тор не может не ответить ей тем же, когда она демонстрирует ему крохотный амулет в виде исписанного рунами молоточка. - Это ее подарок. Видишь, у меня тоже есть молот Тора. А ты покажешь мне свой?
- Почему бы и нет.
Тор наклоняется, чтобы подхватить прислоненный к скамье Мьёльнир, и легко вздергивает его над полом. Грозное оружие послушно руке своего хозяина: молот взлетает под потолок и падает в ладонь Тора, будто и вовсе не имеет веса.
- Мне, конечно, его не поднять, - немного грустнеет Ормхильд, когда Тор протягивает Мьёльнир, позволяя ей прикоснуться к нему маленькой ладошкой.
- Тебе и не нужно, принцесса. У тебя есть воины, которые всегда тебя защитят. Когда-нибудь ты станешь достойной королевой своего народа, я уверен.
- Почему ты так думаешь? - в голосе Ормхильд и сомнения, и горячая, жгучая вера.
- Потому что ни одна женщина цвергов не была настолько выше своих подданных, - смеется Тор, аккуратно подхватывает принцессу под мышки и поднимает ее над полом на вытянутых руках, выше собственной головы.
Служанки тут же принимаются охать на все лады, Варди и Ульвар, второй гвардеец Тора, едва сдерживают ухмылки, а Ормхильд смеется звонко и радостно, восторженно распахнув глаза. Однако примчавшиеся на недавний визг принцессы цверги-воины всеобщего веселья не разделяют. Тору начинает казаться, что чуть что — хвататься за оружие, особое выражение гостеприимства для их народа.
Варди взглядом испрашивает разрешения, но Тор отрицательно качает головой. Нет смысла размахивать мечами — проявление преданности не стоит считать оскорблением.
- Ваше Величество! - в ужасе громыхает предводитель отряда.
- Все в порядке, Ауд, - машет ему рукой Ормхильд, удобно устроившись на плече Тора. - Не позорь имя нашего рода, изводя гостей глупыми подозрениями. Я не в плену, мы просто разговаривали.
Коренастый, похожий на говорящий валун карлик натужно крякает, встряхиваясь и опуская свою секиру. Остальные воины следуют его примеру.
- Вам не следует быть здесь, Ваше Величество.Это пещеры мужчин, - угромо басит Ауд.
- Я говорила, о, великие скалы, я говорила! - вопит Нанна, и обе служанки бросаются в ноги Ауду с таким отчаянием, что, должно быть, отбивают себе все колени.
Ормхильд обреченно вздыхает и просит Тора опустить ее вниз. Тот кивает и бережно снимает ее со своего плеча. Несмотря на малый рост, принцесса отнюдь не легкая: все-таки наполовину она из рода цвергов, а их плоть, говорят, будто камень.
Поблагодарив Тора, Ормхильд поправляет свое платье и, воинственно закинув передние две косы за спину, делает шаг к отряду воинов.
- Я вынужден буду донести об этом королю, принцесса, - продолжает Ауд. - Прошу, не сердитесь.
- Я вовсе не сержусь, храбрый Ауд, - успокаивает его Ормхильд, доставая из мешочка на поясе горсть странной, серебристой пыли. Она делает еще шаг — тяжелый, решительный — и, подняв руку к лицу, дует на свою ладонь. Искрящаяся пыть взмывает в воздух от ее дыхания и оседает на лицах воинов, заставляя их чихать и тереть носы короткопалыми кулачищами. - Мне ведь не за что на тебя злиться.
Глаза цвергов стекленеют на миг, а затем проясняются.
- Вы шли своей дорогой, доблестный Ауд, - втолковывает ему Ормхильд. - Ты и твой отряд. Вы не слышали никаких визгов в этой части дворца. Вы не видели меня здесь. А сейчас вы продолжите свой путь, как ни в чем не бывало. Прочь.
Ауд вздрагивает, будто последним словом ему разрешили дышать, молча разворачивается и отдает приказ уходить. Отряд воинов откатывается назад, как закованная в броню гигантская гусеница, вытягивается в ровную струну и слитным, чеканным шагом марширует прочь от покоев Тора.
- А вы маленькая колдунья, Ваше Величество, - одобрительно хмыкает Ульвар.
По щекам Ормхильд разливается кокетливый румянец.
Служанки поднимают головы от пола и поначалу не могут понять, куда делся Ауд и его воины, а затем Нанна хватается за голову и, горестно постанывая, начинает причитать:
- Вы опять это сделали, Ваше Величество! Сколько же раз мне говорить вам, что не стоит брать у Радсвинна все эти порошки! Это все магия, запрещенная магия! Негоже дочери короля марать руки о колдовство...
Нанна бормочет что-то еще, подвывая и стискивая в узловатых пальцах платье Ормхильд, но та ее не слушает, озабоченно растягивая горловину мешочка с волшебной пылью и рассматривая его содержимое.
- Осталось совсем немного, - расстроенно бормочет она. - Хватит причитать, Нанна, завтра наведаемся к Радсвинну. И замолчи немедленно, твои вопли здесь никому не нужны.
Служанка обиженно всхлипывает, но перечить госпоже не решается.
Тор с интересом наблюдает за их маленькой перебранкой. Несмотря на причитания Нанны, он не видит в случившемся ничего столь уж страшного. Локи бы на месте Ормхильд поступил точно так же, Тор уверен. Хотя вряд ли он удержался бы от того, чтобы добавить к потере памяти еще какое-нибудь малоприятное для стражников свойство.
Внезапная мысль о брате заставляет Тора вздрогнуть.
- Прости мое непочтение, принцесса, но сейчас мне нужно идти. Увижу ли я тебя на сегодняшнем пиру?
- Конечно, - Ормхильд грустнеет на миг, но тут же улыбается, воодушевленная мыслью о скорой встрече. - Только я сделаю вид, будто вижу тебя впервые в жизни, Тор Одинсон.
Тор смеется в ответ на ее лукавство. Достойная будет смена королю Эгвальду, воистину достойная!
- А потом ты расскажешь мне про Асгард? - вновь спрашивает Ормхильд уже на пороге.
- Когда-нибудь я тебе его покажу, принцесса, - обещает Тор уверенно. - В Золотом городе тебе всегда будут рады, даю слово сына Одина.
- Я хочу другую клятву, - весело говорит Ормхильд. - У Всеотца ведь двое сыновей, и слову Злокозненного не принято верить.
- Хорошо. Тогда слово Тора Одинсона.
Ормхильд удовлетворенно кивает и, поманив за собой служанок, выходит в коридор. Варди и Ульвар коротко кланяются ей, выражая свое почтение, и это впервые, когда они склоняют головы перед кем-то из рода цвергов. Маленькая принцесса умеет завоевывать сердца.
- До встречи на пиру, - прощается она. - И познакомь меня со своим братом, я наслышана о нем не меньше.
- Непременно, - отзывается Тор, но при воспоминании о Локи на душе у него отчего-то становится тяжело, будто на грудь давит огромный камень.
- Дальше по коридору есть выход к подземным горячим источникам. Уверена, ни ты, ни Злокозненный не откажетесь согреться там после долгого пути сюда. Наши пещеры холодны и неприветливы, с этим ничего не поделать. Я прикажу, чтобы слуги принесли вам туда чистую одежду.
И не дожидаясь ответа, Ормхильд исчезает за поворотом коридора.
Тор добродушно усмехается ей вслед.
- Ульвар, Варди, остаетесь здесь, - приказывает он. - Можете отдыхать. И если кто-то из вас сумеет победить Огуна в тавлеи, с меня горсть золотых.
- Я первый, - воодушевленно заявляет Ульвар, протискиваясь внутрь. - Хочу играть за черные.
Огун только разводит руки, приглашая гвардейца за игровую доску.
- А я, пожалуй, посмотрю, как Огун выбьет из тебя эту самоуверенность, - замечает Варди, тоже переступая порог.
Он говорит что-то еще, но его голос кажется Тору приглушенным — он уже за дверьми, спешит к брату. До его покоев недалеко, всего лишь пройти коридор и свернуть в конце. Тор оказывается у поворота, делает еще шаг и растеряно застывает на месте, потому что видит, что именно в этот момент Локи в сопровождении своих гвардейцев покидает покои, удаляясь в том направлении, где, как сказала принцесса, находятся подземные источники. Ни брат, ни его охрана Тора не видят — для этого им пришлось бы намеренно повернуться в его сторону, и Тор уже поднимает руку, собираясь окликнуть Локи, но слова будто застревают в глотке, когда один из гвардейцев, пропустив вперед второго и дождавшись, пока тот отвернется, тянет шкуру с плеча Локи и наклоняется, чтобы оставить на его коже клеймо легкого поцелуя.
Кулаки Тора сжимаются быстрее, чем он понимает: Локи не торопится осадить наглеца. Всего лишь наклоняет голову, открывая доступ к шее и, когда гвардеец получает свое, подтягивает шкуру, зябко передергивая плечами от холода.
Грохот молотов в кузницах цвергов всего лишь жалкий шепот по сравнению с тем, как колотится сейчас сердце Тора. Он отшатывается назад, за каменный выступ, все еще не веря в то, что видел. В ушах гремит далекий гром, грудь ходит ходуном — Тор дышит, как кузнечные меха, силясь унять бушующую внутри ярость.
Локи ведь никого не подпускает к себе так близко. Никого, кроме Тора.
Почему же он не отшатывается от прикосновений этого воина? Почему принимает их столь же благосклонно, как и касания брата?
На последней мысли Тор невольно останавливается. Ярость еще не утихла, хочется врезать кулаком в стену, и пусть хоть вся гора пойдет трещинами, но уже, занеся руку для удара, Тор вдруг меняет решение.
Желание догнать брата и выяснить, наконец, все, от чего у него так неспокойно на сердце, становится почти нестерпимым. Тор опускает занесенный для удара кулак. Он не знает, что скажет Локи, и скажет ли вообще, ведь достойного оправдания своему гневу он так и не находит, но стоять здесь, изводя себя напрасными сомнениями, еще хуже.
За покоями брата коридор раздваивается, и Тору приходится немало поплутать, свернув не в то ответвление. Когда становится очевидно, что тропа уводит его куда-то наверх, он решает вернуться, чтобы выбрать другой путь, и довольно скоро понимает, что движется в правильном направлении. Воздух в коридоре становится ощутимо теплее, и Тор ускоряет шаг. Матово светящиеся шары в металлических чашах, вмурованных в стену, дают достаточно света, чтобы можно было не опасаться налететь на острый камень или угодить ступней в расщелину на каменном полу. Тор с тоской вспоминает свои сапоги, которые сейчас были бы весьма кстати: все-таки разгуливать по стылым камням босиком — то еще удовольствие.
Завидев его в конце ведущего к источникам коридора, гвардейцы Локи ощутимо напрягаются. Они не делают ни одного резкого движения и вообще, кажется, остаются неподвижны, но Тор знает реакции воинов слишком хорошо, чтобы эта показная расслабленность могла его обмануть. Один из гвардейцев - высокий, светловолосый, с пересекающим лицом шрамом от когтей - якобы невзначай поправляет свой щит — на самом деле лишь для того, чтобы под его прикрытием поудобнее перехватить меч; второй — рыжий, самоуверенный, тот самый, кто позволил себе дотронуться до Локи, — отводит правую руку назад, пряча ее под зеленым плащом и не позволяя увидеть, как он сжимает пальцами рукоять своего клинка. Впрочем, Тору и не нужно видеть. Если они попытаются задержать его, для них же хуже.
- Прочь, - рявкает он, подходя ближе, но воины будто не слышат приказа.
- Господин не звал тебя, Тор, - сдержанно роняет шрамолицый. - Если бы он хотел тебя видеть...
- Я сказал, прочь!
Тор не опускается до просьб. Он просто бьет — резко, без замаха, но силы в этом ударе столько, что с лихвой хватило бы на десяток противников. Гвардеец не успевает ни уклониться, ни поднять щит: его впечатывает в стену, вышибая дыхание и заставляя сползти на пол, хватаясь за грудь. Рыжий оказывается ловчее. Они сцепляются с Тором, как голодные псы в борьбе за кость, и, снеся дверь, вваливаются в утопающую в горячем пару пещеру. Драка разгоняет кровь, и Тор даже рад, что ее не удалось избежать. Теперь у него есть лишний повод впечатать кулак в лицо этому рыжему выскочке, и он пользуется им, не считая нужным сдерживаться.
Они катятся по полу, осыпая друг друга ударами, от которых у любого смертного уже давно бы оказались сломаны чуть ли не все ребра. Наконец, Тору удается оказаться сверху, и, уперев колено противнику в грудь, он заносит руку для нового удара.
- А ну успокоились, оба, - раздается рядом знакомый голос.
Тора хватает поперек торса невидимой лапищей и швыряет прямиком в каменный бассейн. Он барахтается в воде, будто не умеющий плавать щенок, а когда выныривает, отфыркиваясь и утирая с лица воду, горячка боя его уже отпускает.
- Рауд, оставь нас, - приказывает Локи.
В клубах поднимающегося пара, его фигура кажется зыбкой и нереальной, и Тор трет глаза тыльной стороной ладони, чтобы увериться в том, что видит.
- Здешние сквозняки выдули тебе остатки разума, Тор? Что ты творишь?!
Локи по пояс в воде, его руки скрещены на груди, брови сведены к переносице. Он явно не в духе, и под его недовольным взглядом Тор чувствует себя не более, чем провинившимся мальчишкой.
Но упрямым, уверенным в своей правоте мальчишкой.
Тор выпрямляется во весь свой немалый рост и скрещивает на груди руки, копируя позу брата. Оправдываться он не собирается. Кулаки саднят содранными костяшками пальцев, и сердце заходится в бешеном ритме, но о случившемся Тор не сожалеет. Бой для него прост и понятен: есть ты, и есть твой противник. Одержи победу, и будешь обласкан славой, вот только сейчас Тор дрался не ради нее.
- Твой гвардеец осмелился встать у меня на пути.
Локи закатывает глаза, бессильно разводя руками.
- Конечно, Тор, он ведь выполнял мой приказ! Как будто нужно объяснять тебе, что за понятия в чести у воинов.
Тор рассерженно сопит, а затем кривится и неожиданно чихает от щекочущей ему нос капли.
- Садись в воду, - вздыхает Локи, смеряя свое раздражение. - Только простуженного брата на шее мне и не хватало.
Тор фыркает и трет лицо горячими ладонями, но все же следует его совету.
*Ормхильд – битва дракона
Нанна - храбрая
Ульвар — войско волка
Ауд - богатство
tbc
-
-
19.01.2012 в 22:36Замечательно, просто замечательно)))) то, что нужно в тяжёлую пору сессии *_____* жду продолжения, с нетерпением
-
-
19.01.2012 в 22:52-
-
19.01.2012 в 23:02Люблю Тора-собственника *_*
Но Рауда жаль, он симпатичным вышел у Вас.
-
-
19.01.2012 в 23:12Ах, мокрый голый Локи *__*
-
-
19.01.2012 в 23:33-
-
20.01.2012 в 05:27о, я в сессии читала и писала нцу, это помогало здорово отвлечься, так что я тебя понимаю
аделеде, ну, у Тора якобы было оправдание, но, конечно, врезать сопернику в такой момент - святое дело))
Jun, Рауду не сильно досталось, не волнуйтесь) Ушел же на своих двоих, когда Локи приказал их оставить) Ну и все-таки оба асы, а не простые смертные. Раса по умолчанию более сильная и выносливая, да и Рауд все же воин, он привык к дракам. спойлер
Люблю Тора-собственника *_*
аналогично)
Амайе, этим соперничеством я, если честно, наслаждаюсь не меньше, чем самими торолоками
Ах, мокрый голый Локи *__*
уже оба)) Тор-то в одной шкуре на бедрах и теперь тоже дуется в источниках)))
море моё,
-
-
25.01.2012 в 21:46-
-
26.01.2012 в 04:06