Название: Eidolon (Призрак)
Автор: Llanval (archiveofourown.org/users/Llanval/pseuds/Llanva...)
Переводчик: Wild Kulbabka
Рейтинг: PG
Персонажи: Мимир, Один, Хеймдалль.
Краткое содержание: «Владыка Асов должен знать.»
Но он не знает, тихо рассмеялся Мимир. Не знает.
Глава 4: «Лжешь!» крикнул он и убежал.
читать дальшеНе часто Асгард замирает в тишине, подобной той, что царит в покоях Одина. Но сегодня именно такая ночь. Тишина накрыла Одина тяжелым покровом, лишь плеск воды в каменном колодце Мимира нарушал безмолвие. Долгие столетия не обращал Один свой лик к этим водам, но под языком он все ещё чувствовал вкус крови Короля ётунов.
«Мимир,» позвал он.
Приветствую, Один Злодей. Голос хрупкий и холодный, как слишком сильно натянутая нить. А я уже почти забыл вид твоего умного лица. Приятно, что годы тебя не пощадили.
«Глаз – мелочь, Мимир,» ответил Один, погладив пальцами изгиб золота, прикрывшего рану. Фригга сделала украшение собственными руками, и Одину приятно носить его лишь потому, что это приятно ей.
Раздался смех, низкий скрежет, заставивший Одина вздрогнуть.
Только существо подобное тебе может сказать такое. Ты потерял часть себя, Хозяин Вероломства. Или мне называть тебя Одноглазым?
«Называй меня как угодно, дохлое создание,» прорычал Один, его отражение исказилось, оскалившись. «Я не для того поднял тебя, чтобы слушать о том, чем тебя победил.»
Вздох, по воде пошла рябь. Зачем же тогда? Мое знание и так перешло к тебе, Повешенный.
«Ты не настолько мертв, как пытаешься уверить меня,» отражение улыбнулось.
Ах, выдохнул Мимир. Так это мои потомки привлекли твой вдвое обедневший взгляд.
«Ребенок, призрак, которого я не могу увидать. Тень, на которую даже Хеймдалль не может пролить свет.» Один нахмурился, увидел, как новые морщины рассекли его плоть, те самые, что проложила рука Лаувейи. «Владыка Асов должен знать.»
Но он не знает, тихо рассмеялся Мимир. Не знает.
«Довольно, создание!»
Ты держишь Зимнесвет в той же темнице, где заточил меня. Что я могу знать? Я глух, я слеп. Мои дети не слышат меня, а я не слышу их. Вокруг тишина.
Один наклонил голову, горло открыто и беззащитно над неподвижной гладью вод. Столько нитей, столько возможных путей, столько судеб. Все и ни одна принадлежат ему.
Я думаю… все закончилось. Я спокоен. Голос Мимира свивался в нить, такую тонкую, что в сравнении с ней паутина показалась бы цепью.
«Что закончено, Мимир Некогда-Король?»
Снова смех, сухой как кости в кругу шамана. Моя смерть. Я думал, она закончится гораздо раньше, но час уже близок. Я понял, что Смерть юркая вещь, легко изменяемая и жестокая, но с тех пор, как ты запечатал Ётунхейм молчанием…
Внезапно раздалось хлопанье крыльев и резкое карканье. Подняв взгляд от холодных вод колодца, Один увидел рассевшихся на праздничном роге Квасира птиц.
Хугин и Мунин.
«Один Всеотец не должен был посылать нас,» подумали вороны, хлопая крыльями.
«И не посылать не должен был,» прозвенело в ответ.
«Вокруг было темно, странно. Холодно.» Маленькие коготки стучали по серебряному дракону, охватившему устье рога Квасира.
«Холодно,» дрожало воспоминание.
Один поднял руку, и, вспорхнув, птицы уселись на его широких плечах, шепча секреты на языке, доступном лишь им троим.
«Дитя скрыто от нас,» будто смеялась мысль. «Видели слишком мало. Зеленое и черное, и руки, раскрашенные зимой.»
«Руки, раскрашенные зимой,» глумилась память, вспоминая хватку существа, сдавившую шею. Её так легко было сломать. Абсолютная память – нерадостная вещь.
«Где ты видел дитя, Хугин?» Один начал догадываться только сейчас, хотя должен был давным-давно, и эта мысль раздражала. Лаувейя ничего не делает просто так, всему есть причина. Всегда есть скрытый смысл. Возможно, это дар зимы.
«В высокой башне, Один Всеотец. Укутанное в меха, осыпанное драгоценностями подобно дракону,» хихикнула мысль. «Но слишком маленькое для дракона.»
«Маленькое для дракона,» пропела память, хлопая пыльными крыльями.
«Лаувейясон!» прорычал Один, птицы разлетелись, как камни, брошенные разгневанной рукой. «Сын Лаувейи,» прошептал Один. Неласковое прикосновение магии скальда, крупные осколки изумруда в слепящем снегу. Скворчонок, укрывшийся в разломе скалы.
Холодный пронзительный смех Мимира гнал Одина Ломающего Копье прочь из сокровищницы. За ним по пятам бежал Один Плут.
~ * ~
«Как далеко ты Видишь, Сын Девяти Матерей?» спросил Один, на этот раз не взявший с собой Гунгнир.
Хеймдалль не повернул головы в сторону Всеотца, он не отвечает на вопросы, звучащие как приказ.
«Я узнаю, что оставил в Ётунхейме,» проговорил Один, но в его голосе не было уверенности. В следующий миг на плечи Всеотца опустились Хугин и Мунин, вонзив когти в кожу наплечников, умные глаза следили за Хеймдаллем. Привратник принадлежит им в той же мере, что и Одину.
«Ничего, что ты мог бы забрать,» пропел Хеймдалль. «Ты не укрепишь этим мир.» Пока.
Один обратил взор в бесконечную черноту космоса, к ветвям Иггдрасиля, выложенным из безымянных туманностей, бесчисленных галактик, миллионов звезд. Он думал о том, что лишь жёлчная злоба от того, что его обманули, подстегивает его действия, заставляет интриговать, колдовать, искать.
Что для Повешенного десять оборотов зелёной луны?
Ничего. И все же…
«Отец?»
Его звал Тор, в голосе притаился молодой гром. Очень скоро его сын войдет в возраст, достигнув величия. Будет ли Один им гордиться, ведь гордость столь капризна?
«Тут, сын мой,» ответил Один Плут.
~ * ~
Примечания переводчика: Мимир – в скандинавской мифологии великан, охраняющий источник мудрости. По легенде Один отдал Мимиру правый глаз за возможность испить воды из этого источника.
По другой версии Мимир, живший среди асов в качестве дипломатического заложника, по наговору был убит и обезглавлен. Один пожертвовал правый глаз, чтобы оживить его голову, которую отнёс в подземную пещеру у корней мирового древа Иггдрасиля. Там он мог советоваться с умной головой и пить воду, которая наделяла временной мудростью.
Квасир (или Квазир) – в скандинавской мифологии мудрый карлик, созданный из слюны Асов и ванов. Из крови Квасира был изготовлен напиток "Мед поэзии", дарующий мудрость и умение слагать стихи.
Обычно Квасира изображали с чашей или рогом, который в этой истории каким-то чудом попал в сокровищницу Одина. Черт, я только сейчас поняла, что Вальхалла под завязку набита крадеными вещами