[Thorcommunity]

идея была отличная, а исполнение как всегда у меня. ну, вы поняли. или поймёте.

Персонажи: Том Хиддлстон, Локи.
без рейтинга, психодел какой-то.
невычитано.

Твоя роль.
Сначала была дождливая долгая ночь, а на утро невесть откуда взявшаяся старуха схватила его, вчера утвержденного на роль и очень довольного собой, за руку.
- Откажись, - почти крикнула она, и её голос был похож на крик ворона.
Томас был ошарашен настолько, что замер на месте, смотря на старуху. Та подняла голову и из-под накинутого на клочьями торчащие седые волосы платка засияли неправдоподобно яркие зеленые глаза. Ссохшиеся губы тронула жуткая ухмылка.
- Но ты же не откажешься.
Старуха рассмеялась и разжала скрюченные холодные пальцы.

Почему-то он рассказал об этом только Крису. Тот похлопал по плечу, обозвал старуху сумасшедшей и стало спокойнее.
Через два месяца Том поймал взгляд тех же зеленых глаз на площадке, и чуть не сорвал дубль.
Ещё через неделю, когда он расхаживал в шлеме мимо зеркала, за своей спиной он на долю секунды увидел её. Когда обернулся, решил, что показалось.
Крис назвал это паранойей. И паранойя скоро прошла.

Снилось что-то странное. Лёд, мягкие шкуры. Зеленоглазый волк, сторожащий его и смотрящий прямо в глаза, неотрывно.
Через три ночи этот же волк спал у Тома на коленях, не позволяя ему встать. И проснуться.

Фильм сняли. В последний день в зеркале Том видел не себя, секунду всего, но в этот раз ему уже точно не могло показаться. Отражение улыбалось, глаза же светились.
- Па-ра-нойя, - проговорил Том, растирая лицо холодными руками.

Дома на него упал шкаф. Не убил, но пришиб, хотя и несильно. И Том готов был поклясться, что перед тем, как эта махина рухнула, он слышал глухой заливистый хохот.

Волк теперь уже сидел напротив и дышал в лицо, приоткрыв пасть. Утром Том вскочил, шаря руками в пространстве. Одеяло было усыпано светлыми шерстинками.

В тот самый день, когда он собрался обратиться к врачу или, на худой конец, экстрасенсу, заклинило входную дверь. Он бросился к телефону, но не нашел ни мобильного, ни стационарного. Собственный дом стал, словно тюрьма. Окна отказались открываться. На белом ковре в гостиной остались следы и клоки шерсти, которые Том заметил, сидя на коленях и шаря под диванными подушками в поисках может быть выпавшего из кармана брюк мобильного.
Его утверждают. Снова. На ту же роль.
Крис, смеясь, надевает ему на голову шлем.
- Локи Одинсон! – кричит он, взмахивая руками.
Том оглушено улыбается, осознавая, сколько предстоит работы.

Дверной косяк меняет местоположение и Том в него совершенно неожиданно врезается.
Чашка отделяется от ручки и падает на пол, разбившись. Том так и замирает, приоткрыв губы и сжимая пальцами витую ручку.

Когда из гостиной пропадает диван – падает последняя капля и Том, разозленный, уже уставший от бывшего страха, кричит, уставившись в потолок, обращаясь к тому, кто должен быть ответственен за это безобразие. Комната молчит какое-то время, а потом стена, напротив которой стоит Том становится словно зеркальная. Он видит своё отражение. И слышит ответ на свой вопрос «как долго это ещё будет продолжаться?!».
- Долго, - тянет хриплый, скрипящий голос, текущий откуда-то с потолка, - мы теперь долго будем вместо с тобой, Томас.
И смех. Тот же, каким ржал шкаф, когда падал на Тома в самом начале этого безумия.

У него на запястьях проявляются руны. За неполную неделю они сменяются почти сорок раз, иногда повторяясь. А отражение по вечерам иногда подмигивает из зеркала в ванной комнате.

Он слышит по сто раз на дню это имя – Локи. Его, Тома, называют этим именем. Локи. Локи.
Но в этот вечер он останавливается перед зеркалом, смотрясь чуть ли не с ненавистью. И когда отражение начинает шевелиться, хочет отвернуться, но понимает, что пошевелиться не может.
У отражения словно выгорают волосы, становятся сначала светлыми, а потом вспыхивают рыжим пламенем снова и спадают почти до плеч. Лицо меняется до неузнаваемости, становится морщинистым, жестким, чужим. Сияющие зеленые глаза прищурены. Рот отражения зашит. Томасу становится плохо и он хочет сделать шаг назад, но не может.
Отражение улыбается и слышится хриплый смех.
- Локи, - говорит ему отражение, но его губы не шевелятся, растянутые в уродливой ухмылке, - не очень-то ты похож, Локи.
Тому кажется, что он сейчас потеряет сознание. Во рту все пересыхает, но он умудряется выговорить тихое «и не буду.».
Смех звучит снова, и от него трещит голова.
- Отлично, - говорит отражение, - отлично!

Когда оцепенение отпускает, Том грузно падает на пол, еле успев выставить руки. Он сидит на полу ванной, сжав руками голову, боясь подняться и случайно посмотреть в зеркало.
Он теперь точно уверен, что происходит. Но понять это до конца и принять не может.

Больше на него ничего не падает, кружки не отделяются от ручек, двери не замыкаются сами по себе и шкафы не грозятся убить. Голос с потолка не звучит. Зеркала не искажают отражений.
Просто каждый раз Тому снится, как, положив ему на грудь тяжелую голову, ему в лицо дышит огромный зеленоглазый волк.
Тот самый, Локи, именем которого теперь зовут Тома.