постоянное дно
Заявка: Хочу фик мини или миди о том как Локи всех наеб.. эмм.. как Локи провел всех вокруг пальца и получил таки свой хеппи энд. Характер и все-все-все строго канон.
Заранее приношу свои извинения: строго канона не получилось "=__=
Название: Мост сумасшедших
Автор: Kursnic
Фендом: Тор (фильм)
Пейринг: Трололоки
Рейтинг: PG-13
Жанр: экшн, ангст, местами флафф
Саммари: если вам внезапно скажут, что вы – не страдающий психическим расстройством человек, а Бог Лжи во плоти, что вы сделаете? Если откуда ни возьмись появится ваш божественный брат и позовет с собой, как вы поступите?
От автора: я слишком долго раздумывала над этой идеей и слишком быстро ее писала. Подозреваю, что в тексте осталось энное количество незамеченных мною опечаток и повторов. Сообщите мне, пожалуйста, если найдете) Искренне надеюсь, что все это не скажется негативно на качестве текста. Приятного прочтения!
И – да, - я не умею выдумывать названия.
читать дальшеМолодой человек примерно лет двадцати пяти на вид сидел в мягком кресле и медленно, вдумчиво говорил, обращаясь к сидящему напротив пожилому мужчине:
- Я снова видел этот мост. – Юноша держал в руках мобильный телефон и время от времени поглядывал на экран, словно боялся пропустить звонок. - Я шел по нему и видел, как под мостом колышется Бездна. Рождаются и умирают звезды, крутятся воронками черные дыры… Мне было страшно.
Он прервался для глубокого вздоха, чем тут же воспользовался его собеседник:
- Почему вам было страшно?
Молодой человек задумался. Он медлил с ответом, будто не желая выдавать свои сокровенные тайны.
- Меня пугала эта Бездна. Казалось, будто я уже побывал там и она не хочет отпускать меня.
- Но вы шли дальше, Том?
- Да. – Тот кивнул. – Именно так, доктор.
Врач кивнул и доброжелательно улыбнулся.
- Это чудесный результат. Этот сон показывает, что вы продолжаете бороться со своей болезнью.
- Вы так считаете? – В голосе юноши была слышна робкая радость.
Психиатр откинулся на спинку обитого черной кожей кресла, сложил руки на животе и важно кивнул:
- Конечно! Честно говоря, Том, когда я увидел вас впервые, то подумал, что передо мной безнадежный случай. Но сейчас вы – полезный член общества, почти здоровый психически, здравомыслящий человек. Вы проделали огромную работу над собой.
Том поерзал на мягком кресле, чувствуя себя неуютно. Ему гораздо больше нравились обычные деревянные стулья, которые стояли в его мастерской. Он еще раз посмотрел на экран телефона и отметил, что до открытия выставки еще два часа, а значит, он должен успеть добраться туда, поговорить с владельцем галереи и даже повторить свою речь.
- Ох, вы мне льстите. Проблема ведь никуда не исчезла: Локи все еще со мной. – Том дотронулся кончиками пальцев до шрама на затылке.
Два года назад его нашли в пустыне, недалеко от полузаброшенной трассы. Джейн говорила, что он, похоже, стал жертвой автомобильной аварии. Вот только никаких аварий на этой трассе в тот год зафиксировано не было – Том проверял сводки новостей.
Катастрофа, какой бы она ни была, оставила на память о себе только шрам на затылке, провалы в памяти и большие нелады с психикой. А именно – вторую личность по имени Локи.
- Да, он с вами, но теперь он – не проблема. Он стал частью вас самих. Я бы предложил воспринимать Локи как вашу творческую натуру.
- Разве это не раздвоение личности?
За что Том не любил психиатров – так это за неумение отвечать на вопросы прямо.
- Локи был порожден кризисом вашей личности. Вы переложили на него свои комплексы и страдания в надежде избавиться от них. В итоге все получилось иначе: Локи справился со стрессом, а вы - нет. Вам следует осознать, что Локи – та часть вашей личности, в которой заключен наибольший потенциал: способность выживать, несмотря ни на что.
- Выживать, несмотря ни на что, да? - губы Тома сами собой растянулись в ироничной улыбке.
- Таким образом, - тожественно произнес врач, - я считаю целесообразным прекратить примем препаратов.
- Постойте! - Том почувствовал, как паника холодным дыханием щекочет затылок. - Но я же еще не выздоровел окончательно.
Он вцепился тонкими, измазанными в красках пальцами в мягкие подлокотники кресла.
- Верно, - согласился доктор, - но дальнейший путь вы преодолеете сами. Нельзя во всем полагаться на лекарства. Привыкнув к ним, вы просто не сможете от них отказаться.
«Поздно, я уже привык», - подумал Том.
- Но так внезапно...
Врач развел руками:
- За последние месяцы я заметно уменьшил вашу дозу препаратов, так что полный отказ не должен вызвать побочных эффектов.
- Мне нужны эти лекарства! - Голос Тома сорвался. Локи ласково нашептывал мысли о лжи, которой можно добиться всего, чего угодно. Чтобы избавиться от его навязчивых идей пришлось тряхнуть головой. Отросшие волосы хлестнули по щекам.
Губы психиатра сжались в тонкую линию, обозначая его недовольство. Том почувствовал, как Локи трусливо прячется в глубинах сознания, оставляя его наедине с собой.
- Пожалуйста, доктор, - Том чувствовал себя ничтожным, жалким. Просить о чем-то было сложно - он давно заметил за собой эту особенность. Джейн иногда даже подшучивала над ним по этому поводу. - Это в последний раз.
Смерив пациента тяжелым взглядом, психиатр сжалился:
- Хорошо, Том. Возможно, нам следует продлить курс лечения. - Твердой рукой доктор выписал рецепт и протянул пациенту, пристально глядя в его глаза, которые сейчас, при ярком дневном свете, льющемся из окна, напоминали о кристально чистой ледяной воде. - Только прошу вас, не злоупотребляйте ими.
Том кивнул, робко улыбаясь.
По улице гулял ветер. Том посильнее закутался в шарф, спрятал озябшие руки в карманы демисезонного пальто и нахохлился, став похожим на воробья. Порывы ветра трепали черные волосы, заставляли зеленые глаза слезиться.
Он нащупал в кармане пузырек с таблетками и сжал его. Нужно было отойти от больницы еще хотя бы на квартал. Локи подначивал выбросить таблетки, и это казалось соблазнительным, отчего желание заглушить ехидный голос превращалось в невыносимую пытку. Том собирался нарушить обещание, и ему чудилось, будто осуждающий взгляд врача прожигает ему затылок.
Том шагал вперед, едва не сбиваясь на бег. Дыхание застревало в горле, ледяными осколками царапало легкие. Давно надо было заняться лечением простуды, но было не до того. Проблемы с психикой всегда были для Тома на первом месте.
Наконец, в поле зрения появился подходящий переулок: темный, замызганный, но главное - малозаметный. Том торопливо свернул с широкой, людной улицы и, пройдя несколько десятков метров, прислонился к испещренной граффити стене. Затравлено оглянувшись, он уверился в том, что здесь его никто не увидит, и достал колбу из кармана. Сжимавшие ее пальцы побелели от напряжения, а согретое ладонью стекло грозило разлететься на осколки.
Том понимал, что сейчас он ничуть не похож на "полезного члена общества". Самое большее - на страдающего от ломки наркомана. Глаза покраснели от недосыпа, лицо, и без того худое, осунулось за последнюю неделю, которую он провел в ожидании визита к психиатру.
Ведь таблетки, который он принимал, выдавались только по рецепту, а без них сны вновь стали беспокойными. Иллюзорные воспоминания, порожденные воспаленным сознанием, снова не давали Тому покоя. Они воплощались в картинах, над которыми он работал так, словно ничто в мире его больше не интересовало. Это изматывало, силы утекали как песок сквозь пальцы.
Зубами Том вытащил пробку и высыпал таблетки на ладонь. Он почувствовал, что успокаивается только глядя на них.
Наконец-то сны исчезнут. Они измучили его.
Во снах Том превращался в Локи. Тот жил в Асгарде, огромном сияющем городе с невозможной архитектурой, который населяли невероятные существа - асы. Так похожие на людей, и так сильно от них отличающиеся.
У Локи было столько воспоминаний, что хватило бы на несколько человеческих жизней. Это пугало. Иногда Тому казалось, что их них двоих Локи - настоящий, а Том - всего лишь бледная тень всесильного бога.
Бессмертный, могущественный, родовитый, красивый - казалось бы, быть Локи - мечта любого смертного, но Том знал, что это не так. Он знал все мысли бога, он знал, что Локи, снедаемый завистью, злостью и болью, по-настоящему несчастен.
У Локи не было никого. Тор не понимал его. Один отвергал его. Фригг жалела его. Остальные обманывали его.
Все в Асгарде кроме Локи и Тора знали о происхождении младшего принца. Знали и молчали. Они подчинялись приказу Одина, но в глазах Локи это не извиняло их.
Ради признания Одина Локи лгал и убивал. Он готов был уничтожить целый мир. Но Одину было все равно. Что бы Локи ни сделал, Один никогда бы не стал благоволить ему. Том понимал это, а Локи - нет.
Локи внутри Тома каждую ночь погружался в воспоминания, вновь и вновь переживая мучительные события прошлого. Том же ничего не мог сделать - только наблюдать и стараться не увязнуть в чужой боли.
Поэтому-то Том и хотел избавиться от снов. Они давали ему вдохновение, закачивали в его бесцветную жизнь столько переживаний, что Том не в силах был с ними справиться. Их было слишком много.
Таблетки поблескивали на ладони глянцевыми краями. Мысль об избавлении от Локи и его воспоминаний приносила облегчение. Однако, как только Том поднес ладонь ко рту и приготовился проглотить лекарства, рука вдруг судорожно дернулась, боль пронзила виски. В глазах потемнело, а уши заложило от нестерпимо громкого гула.
Чувствуя, что теряет равновесие, Том вцепился в шершавую каменную стену. Он осторожно опустился на холодный асфальт и закрыл глаза. Перед внутренним взором тут же встали сверкающие башни Асгарда.
Солнце стояло в зените, его теплые лучи ласкали лица асов, бликовали на начищенных парадных доспехах, путалось в золотых волосах прекрасных сынов и дочерей ванов, приглашенных на открытие Бивреста в качестве почетных гостей. Посетить подобное событие почли за честь все знатные граждане Асгарда.
Хеймдалль стоял у трона Одина, ожидая, когда же Всеотец вновь вверит ему охрану Радужного моста. Два угольно-черных ворона кружили над толпой, время от времени хрипло каркая, словно переговариваясь между собой. Никто из присутствующих не считал это дурным знамением. Вороны правителя Девяти миров не могли нести ничего плохого.
Время шло, солнце блистало в кристаллах Бивреста, напоминая о том, насколько он драгоценен, трон Одина оставался пуст, толпа ждала. Никто не смел роптать на это: имея впереди вечность, можно и подождать лишний час.
- Сын, - Один вышел на открытую террасу, где стоял, глядя в сторону от места скопления народа, Тор. - Я ждал тебя в своем зале. Почему ты не пришел?
Громовержец с несвойственной ему задумчивостью посмотрел на колышущуюся в ожидании толпу, на отца и снова перевел свой взгляд прочь, устремив его к кромке мира, где вода разбивалась в пыль, образуя радугу, и срывалась в удивительно спокойную Бездну.
- Прости, отец, но я не хочу участвовать в церемонии открытия, - произнес он.
- И я не понимаю, почему.
Один величественно склонил голову в раздумьях. Единственный глаз пристально изучал гордый профиль сына, будто таким образом отец надеялся проникнуть в его мысли.
- Ты изменился, Тор. Раньше ты бы не отказался от подобной чести.
- Раньше, - Тор сурово сжал губы. – Раньше все было иначе.
Воцарилось молчание. Один терпеливо ждал, когда же сын соизволит продолжить прерванную мысль, но время бежало, а громовержец молчал, только далекие отблески грозы время от времени освещали горизонт.
- Так что же изменилось? - раздраженно спросил Один. – Прежде ты истово стремился стать королем, а теперь избегаешь показываться на людях, отказываешься от своих обязанностей, уходишь от разговоров со мной и матерью. Что изменилось, Тор?
Громовержец нахмурился.
- Все изменилось. После смерти Локи.
- Тор! - В голосе Одина слышались нотки раздражения.
- Даже сейчас не хочешь слышать о нем. Сколько времени уже прошло? Два года? Три?
Один презрительно поморщился. В Асгарде никто не измерял время людскими годами.
- В том-то и дело, Тор. Прошло уже достаточно времени. – Строго произнес он. - Тебе пора забыть о нем.
Гроза приближалась. Один недовольно взглянул на сына, словно тот все еще был ребенком, чьи шалости позорят его перед важными гостями.
В глазах Тора бушевала буря. Он не мог долго сдерживать свой темперамент, и Один хорошо это знал.
- Почему ты не хочешь говорить о нем? Так ненавидишь за предательство?
Один вздохнул и покачал головой.
- Тебе не понять…
- Так объясни мне! – вскричал Тор. Далекие раскаты грома вторили его голосу. – Что за причины заставили тебя так скоро забыть о своем сыне и моем брате?
- Он мне не сын, а тебе - не брат, и никогда им не был! – воскликнул Один, и спор затих.
Тор стоял, оглушенный силой отцовского гнева, не в силах произнести ни слова. Молчание становилось устрашающем: казалось, даже толпа у Бивреста притихла, а вороны перестали каркать. Один первым нарушил повисшую тишину.
- Выслушай меня, глупый мальчишка, – теперь в его голосе не было гнева, только глухое раздражение. - Локи – подлый, завистливый…
- Один! – Фригг стояла в дверях, золотая парча ее платья переливалась в ярком свете солнца, волосы были распущены и лежали на покатых плечах, сверкая ярче, чем любая драгоценность. Тор в который раз залюбовался своей матерью.
Она подошла ближе и провела легкой рукой по плечу мужа, словно снимая с него груз гнева.
- Пожалуйста, не говори так о Локи. Ты же знаешь, он мне как сын. Позволь мне самой рассказать Тору.
Вслед за Фригг в дверях появились двое стражей в парадных доспехах и умудренный жизнью седовласый советник, облаченный в парадные одежды.
- Всеотец, - мужчина с достоинством поклонился, - старейшины ждут вас.
Один положил на руку Фригг свою широкую, мозолистую ладонь и, кинув гневный взгляд на Тора, кивнул.
- Хорошо. Поступай, как знаешь.
Он развернулся и зашагал прочь. Казалось, что поступь повелителя Девяти Миров сотрясает саму твердь мироздания.
- Мама? – Тор осторожно тронул Фригг за плечо, - Что все это значит?
Та прерывисто вздохнула и отвела глаза.
- Я не хотела ничего скрывать от тебя. Ни от тебя, ни от Локи. Но мы с отцом подумали, что так будет лучше…
Ее голос затих, зато стало слышно, как собравшиеся на площадке перед Биврестом гости приветствуют своего царя.
- Хватит щадить меня. Скажи мне правду.
Фригг подняла голову и взглянула в глаза Тора, словно пытаясь предупредить его от необдуманных поступков.
- Локи действительно тебе не брат, – медленно проговорила она, - он не наше дитя.
- Так значит, все эти годы он притворялся моим братом? – Тор, как ему казалось, сделал единственно верный вывод в такой ситуации. - Но зачем?
- Он не притворялся. – Фригг осторожно тронула его за руку и отрицательно покачала головой. - Мы скрывали от него правду о его происхождении. Локи родился далеко от Асгарда, твой отец забрал его сюда совсем младенцем в надежде когда-нибудь заключить мир с его народом.
Сказанное не укладывалось в голове. Тору казалось, весь его привычный мир рушился, совсем как тогда, когда он узнал о смерти отца, а затем – о предательстве брата. Биврест можно было восстановить, но прежний уклад жизни вернуть было невозможно. Все менялось непоправимо.
- Его… народом?
Фригг вздохнула тяжело, словно ложь, которой она почила своих сыновей все эти годы тяжким грузом лежала у нее на сердце и не давала дышать.
- Да. Локи – наследный принц народа, который мы называем…
- Ледяные великаны!!! – крики, разлетевшиеся над Асгардом, заглушили слова Фригг.
Звон оружия, шипение вынимаемых из ножен клинков, казалось, было слышно отовсюду.
Тор бросился к краю террасы. Биврест и правда работал, но совершенно не так, как прежде: из арки портала выходили один за другим ледяные великаны. Это был, наверное, первый раз, когда етуны шагнули на землю Асгарда. Они пребывали с каждой секундой, появляясь то тут, то там. Первые ряды уже вступили в схватку с личной гвардией Одина, лучшими войнами, которые были поставлены охранять почетных гостей и асгардскую знать.
Тор смотрел на разгорающееся внизу пламя битвы и чувствовал, как в его крови растекается знакомый жар, предвкушение боя.
- Прости, мама, я должен идти.
Он коротко поцеловал Фригг в щеку и привычным жестом вскинул руку, чтобы призвать Мьельнир.
- Береги себя, сынок, - крикнула женщина ему вслед.
Тор оказался в гуще сражения в мгновение ока. Ощущая в руке привычную тяжесть Мьельнира, он чувствовал облегчение: в пылу битвы не нужно было ни о чем думать, ни о чем сожалеть. Его задачей была победа – и только. Все иное оставалось ему сейчас чуждо.
Тор отправил молот в полет и тот столкнул с моста очередного етуна, разбивая его плоть на сотни маленьких осколков. Они с мелодичным звоном осыпались на идеально гладкую поверхность моста, и на них тут же наступил следующий великан, жаждущий мести.
- Стойте! – могучий голос Одина, разнесшийся над полем брани, не просил, он приказывал. Столько власти и могущества было в этом голосе, что никто не посмел ослушаться его.
- Стойте. Хватит. – Оба воинства, уже успевшие сцепиться, сломать стройные ряды друг друга, расступались, освобождая дорогу повелителю Девяти Миров. – Я хочу поговорить с сыном Лафея.
Его не заставили ждать: огромный великан вышел из портала, словно специально рассчитав время своего появления.
- Здравствуй, великий Один. – Он взирал на собеседника сверху вниз. – Мое имя Бюлейст. Отец рассказывал о твоей любви к переговорам.
- Я просто не хочу лишних жертв.
Ответом ему был громкий, скрежещущий смех. Такой звук получался, когда обрушивались многолетние ледники.
- Я вижу. Именно поэтому ты подослал к нам лазутчика, который подло заманил Лафея в ловушку и убил его. А потом ты отдал приказ использовать Биврест, чтобы уничтожить Етунхейм. – Етун говорил без издевки, горько и сдержанно. Ледяная ярость светилась в красных глазах, но он полностью владел собой. - Неужели тебе мало тех бед, которые ты причинил нашему народу? И ты думал, что после этого мы не придем мстить?
Тор хотел возразить: ведь он лучше, чем кто-либо знал, как все происходило в действительности, но слова застряли у него в горле. С точки зрения великанов все выглядело именно так, - понял он, - и никак иначе.
Зато Один, похоже, не собирался молчать.
- Все не так! Тот, кто предал Лафея, предал и меня. Он украл из сокровищницы ледяной ларец и захватил управление над Биврестом. Мой сын, Тор, остановил его ценой разрушения моста.
Все сказанное было правдой, но, несмотря на это, Тор не мог избавиться от ощущения фальши.
- Думаешь, я поверю в эту сказку? – похоже, у етуна горячая речь Одина вызвала те же чувства.
- Если ты не хочешь выслушать меня, - осторожно произнес Всеотец. В его голосе не осталось и намека на тот пыл, что был там всего минуту назад, - то зачем же ты пришел?
- За местью! – прошипели бледно-синие губы.
- Будь это так, ты и вовсе не стал бы слушать меня.
Воцарилось молчание. Асы перешептывались за спиной Одина, етуны же стояли молчаливыми ледяными изваяниями. Казалось, что им не нужны слова, чтобы понимать друг друга.
- Хех. Ты прав, Всеотец. Но не думай, что сможешь изменить что-то, если тебе удалось разгадать мои намерения. Я все еще могу пролить немало асгардской крови. – Етун говорил медленно, как будто слова давались ему с трудом. Согретый солнцем воздух Асгарда обжигал ледяное нутро. - Вы ведь на празднике, а потому не вооружены, так? Беспомощные, как котята. Скольких мои войны убьют, прежде чем сюда прибудет вооруженный отряд? А сколько погибнет в войне?
Шепот за спиной Одина стал громче. Тор оглянулся в поисках опровержения слов великана и не нашел его: большинство войнов из почетного караула были либо убиты либо ранены. На ногах оставалось меньше десятка, в то время как великаны едва умещались на широком мосту.
Тор мог сражаться, он не боялся за себя, но вот асгардская знать и родовитые гости, явившиеся на открытие моста – они за себя постоять не могли, а защитить их сейчас было некому. Отдай Один приказ и призови воинов – и етуны заметят. Никто не помешает им начать резню, после которой в живых едва ли останется хотя бы треть знатных асов.
- Я понял тебя. – Один, видимо, тоже провел в уме эти простые подсчеты. - Говори, чего ты хочешь.
- Ты – хитрец и вор, Всеотец. – Лафейсон медленно обошел Одина кругом, пристально разглядывая. - Ты украл величайшую ценность нашего народа. Верни ее, иначе пожалеешь.
- Я рад был бы сделать это, но Ларец вместе с изменником сгинул в Бездне под Биврестом.
Великан наклонился, вглядываясь в единственный глаз Владыки.
- У тебя же есть Хеймдалль, видящий все. Если уж наши колдуны смогли увидеть отблески Ларца, то и он сможет.
Один нахмурился и кивнул. Его заставляли выдавать свои секреты, а этого он очень не любил и старался пресечь разговор.
- Будь по-твоему. Я отправлю кого-нибудь на поиски.
Великан поднялся во весь рост, в его глазах было торжество.
- Только один безоружный ас, Всеотец. Выбирай лучше.
Один не сомневался ни мгновения.
- Тор!
Громовержец молча приблизился и исподлобья взглянул на великана.
- Ступай к Хеймдаллю. Он переправит тебя через Биврест.
Под требовательным взглядом етуна Тор положил Мьельнир на плиты моста, стараясь не думать о том, при каких обстоятельствах ему приходилось это делать в прошлый раз.
- Сколько у меня времени? – коротко уточнил Тор.
- Не слишком много. – Великан смерил Тора испытующим взглядом. - Когда нам надоест ждать, ты это поймешь.
Хеймдалль оказался рядом, словно материализовавшись из воздуха. Он старался не смотреть на Тора, видимо, сосредотачиваясь для того, чтобы впервые за несколько людских лет открыть Биврест.
Ледяные великаны расступались, пропуская их к туманной воронке портала. Тор старательно отгонял от себя мысли о том, что случится, если он потерпит поражение в своей миссии.
Когда от вращения купола стало рябить в глазах, а сполохи молний слились в одну сплошную вспышку, Тор сделал шаг вперед, старательно скрывая свой страх того, что этот шаг может стать последним его шагом по земле Асгарда.
Когда Том очнулся, то первым, что он почувствовал, был зябкий холод. Он покрепче закутался в пальто и попытался понять, где он находится.
Фонари не горели, хотя на город уже спустились сумерки. Том приподнялся на локтях и огляделся. Переулок, в котором его настиг очередной приступ, не слишком изменился. Том почувствовал, как порыв ветра холодит голые стопы, и чертыхнулся: пока он лежал без сознания, его обокрали. Взяли все более-менее ценное: мобильный телефон, кошелек, ключи от дома – к счастью, на них не было указания на адрес, - польстились даже на не слишком новые, но дорогие ботинки. Носки, должно быть, сняли ради злой шутки.
Перечисляя в уме свои пропажи, Том тщательно обыскивал карманы пальто, которое хотели, но не смогли снять – об этом свидетельствовал почти оторванный рукав.
- О, черт! – он понял, что кроме прочего у него пропала одна очень важная вещь. – Таблетки!
Сжав челюсти, чтобы они не клацали от подступающего озноба, Том направился к выходу из переулка.
Попытки поймать машину не увенчались успехом: таксисты не хотели брать в салон странного всклокоченного босоного мужчину в порванной одежде. Да и платить Тому было нечем.
Очень скоро холод перестал ощущаться, сменившись злостью на неизвестных мародеров.
Том взглянул на рекламное табло магазина бытовой техники – там были и часы.
- Я катастрофически опаздываю, - буркнул он себе под нос и направился в сторону автобусной остановки.
То ли в издевку, то ли по невнимательности, но грабители оставили ему проездной билет. На нем оставалось всего две поездки – после того, как Том получил права, он почти не пользовался общественным транспортом, но по укоренившейся привычке носил проездной с собой. Как оказалось, не зря.
Острые края тротуарных плит больно ранили непривыкшие к такому обращению ноги. Том старался идти быстро: похоже, он привлек внимание двух патрульных, которые стояли на углу улицы. Едва ли они поверят босоногому человеку, у которого не было при себе даже документов. Скорее – упекут на пару дней в участок до выяснения обстоятельств.
Углубившись в свои невеселые мысли, Том не заметил, как к нему приблизился не слишком-то трезвый уличный житель, которому, судя по всему, не терпелось затеять драку. Массивный, широкоплечий мужчина с покрасневшим лицом налетел на Тома, едва не сбив того с ног, и схватил за отвороты плаща.
- Ты мне не нравишься, мерзавец, - разобрал Том.
Он краем глаза заметил, как в руке пьянчужки мелькнуло что-то металлическое и почувствовал подступающую панику. Инстинктивно выставив перед собой руки, Том зажмурился от страха.
Послышался глухой удар, а потом вокруг стало удивительно тихо. Том осторожно приоткрыл глаза. Пьянчужка валялся на расстоянии трех метров, видимо, пребывая без сознания. На столбе, в который он, судя по всему, врезался, осталась вмятина, а патрульные, которых Том заметил прежде, бежали к нему, расталкивая толпу.
Что могло с такой силой толкнуть мужчину, тяжелее Тома примерно в полтора раза? Явно не сам Том.
Паника, затопившая было разум, отступила.
«Рядом остановка, к ней как раз подъехал автобус. Нужно успеть», - пронеслось в голове. Том отлично понимал, что это – не его мысли, но за неимением лучшего выхода, он послушался и рванул к остановке, не обращая внимания на боль в ступнях. Локи куда лучше него знал, как выпутываться из подобных ситуаций. К тому же Том опаздывал на открытие его выставки. Едва ли он успеет переодеться, поговорить с менеджером и повторить слова заученной наизусть приветственной речи.
Белый потолок, больничная койка, кожаные ремни – методы людей не слишком-то изменились с прошлого визита Тора в Мидгард. Он тяжело застонал, приходя в себя.
Видимо, опять придется бежать из больницы. Судьба у него такая.
- Тор? – дверь беззвучно приоткрылась, послышались шаркающие шаги.
С трудом повернув голову, насколько это позволял жесткий ошейник, Тор увидел знакомого мужчину в белом халате. В прошлый визит в Мидгард они неплохо провели вечер за дегустацией местных напитков. Как же его звали?
- Доктор Эрик Селвиг. Помнишь меня?
Тор улыбнулся, стараясь отряхнуть с себя сонный дурман.
- Помню.
Тем временем доктор торопливо расстегивал ремни, часто оглядываясь на дверь.
- Я отвяжу тебя, пока эти ребята не видят. Ты сможешь выбраться через служебный ход. Я оставил в подсобке рядом кое-какую одежду и обувь, а так же белый халат. Не снимай его, пока не покинешь территорию. – Все ремни были сняты и Тор смог потянуться, разминая затекшие мышцы. - За воротами тебя будет ждать машина, таксисту заплачено, он отвезет тебя к Джейн.
- Вижу, вы все предусмотрели, док.
- Мы же друзья? - Селвиг кивнул и протянул руку для пожатия.
Тор сжал сухую ладонь и хлопнул Эрика по плечу.
- Конечно!
- Вот и хорошо. – Тон доктора стал деловым. – А теперь оглуши меня.
- Что? – Тор непонимающе моргнул.
- Оглуши. Все подумают, что ты сбежал, а я пытался тебе помешать. Тогда меня, может быть, не уволят. – Он иронично улыбнулся. – Только не убей ненароком.
Тор благодарно кивнул и, занеся руку, коротко ударил.
Все прошло в точности так, как и говорил док. Никто даже не попытался помешать Тору покинуть здание, хотя тот внутренне был готов к схватке.
Таксист тоже не задал вопросов, только отвез его в город и с сожалением посетовал на маленькие чаевые. Впрочем, Тор ничем ему помочь не мог: денег среди вещей, которые передал ему Селвиг, не было.
Дом, перед которым высадили Тора, оказался двухэтажным, с массивной лепниной на стенах и фигурными перилами на лестницах подъездов.
- Джейн! – не найдя лучшего выхода, Тор просто позвал девушку по имени, надеясь, что она откликнется.
Сердце забилось сильнее. Он так долго мечтал об этой встрече – и вот, наконец, она стал возможной. Пусть даже при таких обстоятельствах. Хеймдалль говорил, что Джейн продолжала искать пути, соединяющие Мидгард с Асгардом, а значит, она не забыла Тора.
- Джейн! – он сложил руки рупором и крикнул еще раз: - Джейн Форстерс!
Где-то вдалеке залаяла собака, кто-то смачно выругался, посоветовав Тору заткнуться подобру-поздорову. Из подъезда вышла девушка в наскоро наброшенном на тело халате и недовольно подбоченилась.
- Может, не стоит так орать? – с раздражением произнесла она. - Джейн все равно нет дома!
Тор опешил: такого поворота событий он не предполагал.
- Где я могу найти ее?
- Она буквально пять минут назад уехала на Сквер-гарден, на открытие выставки ее парня.
Девушка вынула из кармана халата сигарету и прикурила ее, выпустив в сторону Тора облачко дыма. Тот стоял, не зная, что ответить.
Парня? Этого не может быть. Может, она не так выразилась?
- Спасибо, - Тор развернулся на каблуках и бросился обратно к такси, которое, к счастью, не успело даже развернуться на узкой дороге.
продолжение в комментариях
Заранее приношу свои извинения: строго канона не получилось "=__=
Название: Мост сумасшедших
Автор: Kursnic
Фендом: Тор (фильм)
Пейринг: Трололоки
Рейтинг: PG-13
Жанр: экшн, ангст, местами флафф
Саммари: если вам внезапно скажут, что вы – не страдающий психическим расстройством человек, а Бог Лжи во плоти, что вы сделаете? Если откуда ни возьмись появится ваш божественный брат и позовет с собой, как вы поступите?
От автора: я слишком долго раздумывала над этой идеей и слишком быстро ее писала. Подозреваю, что в тексте осталось энное количество незамеченных мною опечаток и повторов. Сообщите мне, пожалуйста, если найдете) Искренне надеюсь, что все это не скажется негативно на качестве текста. Приятного прочтения!
И – да, - я не умею выдумывать названия.
читать дальшеМолодой человек примерно лет двадцати пяти на вид сидел в мягком кресле и медленно, вдумчиво говорил, обращаясь к сидящему напротив пожилому мужчине:
- Я снова видел этот мост. – Юноша держал в руках мобильный телефон и время от времени поглядывал на экран, словно боялся пропустить звонок. - Я шел по нему и видел, как под мостом колышется Бездна. Рождаются и умирают звезды, крутятся воронками черные дыры… Мне было страшно.
Он прервался для глубокого вздоха, чем тут же воспользовался его собеседник:
- Почему вам было страшно?
Молодой человек задумался. Он медлил с ответом, будто не желая выдавать свои сокровенные тайны.
- Меня пугала эта Бездна. Казалось, будто я уже побывал там и она не хочет отпускать меня.
- Но вы шли дальше, Том?
- Да. – Тот кивнул. – Именно так, доктор.
Врач кивнул и доброжелательно улыбнулся.
- Это чудесный результат. Этот сон показывает, что вы продолжаете бороться со своей болезнью.
- Вы так считаете? – В голосе юноши была слышна робкая радость.
Психиатр откинулся на спинку обитого черной кожей кресла, сложил руки на животе и важно кивнул:
- Конечно! Честно говоря, Том, когда я увидел вас впервые, то подумал, что передо мной безнадежный случай. Но сейчас вы – полезный член общества, почти здоровый психически, здравомыслящий человек. Вы проделали огромную работу над собой.
Том поерзал на мягком кресле, чувствуя себя неуютно. Ему гораздо больше нравились обычные деревянные стулья, которые стояли в его мастерской. Он еще раз посмотрел на экран телефона и отметил, что до открытия выставки еще два часа, а значит, он должен успеть добраться туда, поговорить с владельцем галереи и даже повторить свою речь.
- Ох, вы мне льстите. Проблема ведь никуда не исчезла: Локи все еще со мной. – Том дотронулся кончиками пальцев до шрама на затылке.
Два года назад его нашли в пустыне, недалеко от полузаброшенной трассы. Джейн говорила, что он, похоже, стал жертвой автомобильной аварии. Вот только никаких аварий на этой трассе в тот год зафиксировано не было – Том проверял сводки новостей.
Катастрофа, какой бы она ни была, оставила на память о себе только шрам на затылке, провалы в памяти и большие нелады с психикой. А именно – вторую личность по имени Локи.
- Да, он с вами, но теперь он – не проблема. Он стал частью вас самих. Я бы предложил воспринимать Локи как вашу творческую натуру.
- Разве это не раздвоение личности?
За что Том не любил психиатров – так это за неумение отвечать на вопросы прямо.
- Локи был порожден кризисом вашей личности. Вы переложили на него свои комплексы и страдания в надежде избавиться от них. В итоге все получилось иначе: Локи справился со стрессом, а вы - нет. Вам следует осознать, что Локи – та часть вашей личности, в которой заключен наибольший потенциал: способность выживать, несмотря ни на что.
- Выживать, несмотря ни на что, да? - губы Тома сами собой растянулись в ироничной улыбке.
- Таким образом, - тожественно произнес врач, - я считаю целесообразным прекратить примем препаратов.
- Постойте! - Том почувствовал, как паника холодным дыханием щекочет затылок. - Но я же еще не выздоровел окончательно.
Он вцепился тонкими, измазанными в красках пальцами в мягкие подлокотники кресла.
- Верно, - согласился доктор, - но дальнейший путь вы преодолеете сами. Нельзя во всем полагаться на лекарства. Привыкнув к ним, вы просто не сможете от них отказаться.
«Поздно, я уже привык», - подумал Том.
- Но так внезапно...
Врач развел руками:
- За последние месяцы я заметно уменьшил вашу дозу препаратов, так что полный отказ не должен вызвать побочных эффектов.
- Мне нужны эти лекарства! - Голос Тома сорвался. Локи ласково нашептывал мысли о лжи, которой можно добиться всего, чего угодно. Чтобы избавиться от его навязчивых идей пришлось тряхнуть головой. Отросшие волосы хлестнули по щекам.
Губы психиатра сжались в тонкую линию, обозначая его недовольство. Том почувствовал, как Локи трусливо прячется в глубинах сознания, оставляя его наедине с собой.
- Пожалуйста, доктор, - Том чувствовал себя ничтожным, жалким. Просить о чем-то было сложно - он давно заметил за собой эту особенность. Джейн иногда даже подшучивала над ним по этому поводу. - Это в последний раз.
Смерив пациента тяжелым взглядом, психиатр сжалился:
- Хорошо, Том. Возможно, нам следует продлить курс лечения. - Твердой рукой доктор выписал рецепт и протянул пациенту, пристально глядя в его глаза, которые сейчас, при ярком дневном свете, льющемся из окна, напоминали о кристально чистой ледяной воде. - Только прошу вас, не злоупотребляйте ими.
Том кивнул, робко улыбаясь.
По улице гулял ветер. Том посильнее закутался в шарф, спрятал озябшие руки в карманы демисезонного пальто и нахохлился, став похожим на воробья. Порывы ветра трепали черные волосы, заставляли зеленые глаза слезиться.
Он нащупал в кармане пузырек с таблетками и сжал его. Нужно было отойти от больницы еще хотя бы на квартал. Локи подначивал выбросить таблетки, и это казалось соблазнительным, отчего желание заглушить ехидный голос превращалось в невыносимую пытку. Том собирался нарушить обещание, и ему чудилось, будто осуждающий взгляд врача прожигает ему затылок.
Том шагал вперед, едва не сбиваясь на бег. Дыхание застревало в горле, ледяными осколками царапало легкие. Давно надо было заняться лечением простуды, но было не до того. Проблемы с психикой всегда были для Тома на первом месте.
Наконец, в поле зрения появился подходящий переулок: темный, замызганный, но главное - малозаметный. Том торопливо свернул с широкой, людной улицы и, пройдя несколько десятков метров, прислонился к испещренной граффити стене. Затравлено оглянувшись, он уверился в том, что здесь его никто не увидит, и достал колбу из кармана. Сжимавшие ее пальцы побелели от напряжения, а согретое ладонью стекло грозило разлететься на осколки.
Том понимал, что сейчас он ничуть не похож на "полезного члена общества". Самое большее - на страдающего от ломки наркомана. Глаза покраснели от недосыпа, лицо, и без того худое, осунулось за последнюю неделю, которую он провел в ожидании визита к психиатру.
Ведь таблетки, который он принимал, выдавались только по рецепту, а без них сны вновь стали беспокойными. Иллюзорные воспоминания, порожденные воспаленным сознанием, снова не давали Тому покоя. Они воплощались в картинах, над которыми он работал так, словно ничто в мире его больше не интересовало. Это изматывало, силы утекали как песок сквозь пальцы.
Зубами Том вытащил пробку и высыпал таблетки на ладонь. Он почувствовал, что успокаивается только глядя на них.
Наконец-то сны исчезнут. Они измучили его.
Во снах Том превращался в Локи. Тот жил в Асгарде, огромном сияющем городе с невозможной архитектурой, который населяли невероятные существа - асы. Так похожие на людей, и так сильно от них отличающиеся.
У Локи было столько воспоминаний, что хватило бы на несколько человеческих жизней. Это пугало. Иногда Тому казалось, что их них двоих Локи - настоящий, а Том - всего лишь бледная тень всесильного бога.
Бессмертный, могущественный, родовитый, красивый - казалось бы, быть Локи - мечта любого смертного, но Том знал, что это не так. Он знал все мысли бога, он знал, что Локи, снедаемый завистью, злостью и болью, по-настоящему несчастен.
У Локи не было никого. Тор не понимал его. Один отвергал его. Фригг жалела его. Остальные обманывали его.
Все в Асгарде кроме Локи и Тора знали о происхождении младшего принца. Знали и молчали. Они подчинялись приказу Одина, но в глазах Локи это не извиняло их.
Ради признания Одина Локи лгал и убивал. Он готов был уничтожить целый мир. Но Одину было все равно. Что бы Локи ни сделал, Один никогда бы не стал благоволить ему. Том понимал это, а Локи - нет.
Локи внутри Тома каждую ночь погружался в воспоминания, вновь и вновь переживая мучительные события прошлого. Том же ничего не мог сделать - только наблюдать и стараться не увязнуть в чужой боли.
Поэтому-то Том и хотел избавиться от снов. Они давали ему вдохновение, закачивали в его бесцветную жизнь столько переживаний, что Том не в силах был с ними справиться. Их было слишком много.
Таблетки поблескивали на ладони глянцевыми краями. Мысль об избавлении от Локи и его воспоминаний приносила облегчение. Однако, как только Том поднес ладонь ко рту и приготовился проглотить лекарства, рука вдруг судорожно дернулась, боль пронзила виски. В глазах потемнело, а уши заложило от нестерпимо громкого гула.
Чувствуя, что теряет равновесие, Том вцепился в шершавую каменную стену. Он осторожно опустился на холодный асфальт и закрыл глаза. Перед внутренним взором тут же встали сверкающие башни Асгарда.
Солнце стояло в зените, его теплые лучи ласкали лица асов, бликовали на начищенных парадных доспехах, путалось в золотых волосах прекрасных сынов и дочерей ванов, приглашенных на открытие Бивреста в качестве почетных гостей. Посетить подобное событие почли за честь все знатные граждане Асгарда.
Хеймдалль стоял у трона Одина, ожидая, когда же Всеотец вновь вверит ему охрану Радужного моста. Два угольно-черных ворона кружили над толпой, время от времени хрипло каркая, словно переговариваясь между собой. Никто из присутствующих не считал это дурным знамением. Вороны правителя Девяти миров не могли нести ничего плохого.
Время шло, солнце блистало в кристаллах Бивреста, напоминая о том, насколько он драгоценен, трон Одина оставался пуст, толпа ждала. Никто не смел роптать на это: имея впереди вечность, можно и подождать лишний час.
- Сын, - Один вышел на открытую террасу, где стоял, глядя в сторону от места скопления народа, Тор. - Я ждал тебя в своем зале. Почему ты не пришел?
Громовержец с несвойственной ему задумчивостью посмотрел на колышущуюся в ожидании толпу, на отца и снова перевел свой взгляд прочь, устремив его к кромке мира, где вода разбивалась в пыль, образуя радугу, и срывалась в удивительно спокойную Бездну.
- Прости, отец, но я не хочу участвовать в церемонии открытия, - произнес он.
- И я не понимаю, почему.
Один величественно склонил голову в раздумьях. Единственный глаз пристально изучал гордый профиль сына, будто таким образом отец надеялся проникнуть в его мысли.
- Ты изменился, Тор. Раньше ты бы не отказался от подобной чести.
- Раньше, - Тор сурово сжал губы. – Раньше все было иначе.
Воцарилось молчание. Один терпеливо ждал, когда же сын соизволит продолжить прерванную мысль, но время бежало, а громовержец молчал, только далекие отблески грозы время от времени освещали горизонт.
- Так что же изменилось? - раздраженно спросил Один. – Прежде ты истово стремился стать королем, а теперь избегаешь показываться на людях, отказываешься от своих обязанностей, уходишь от разговоров со мной и матерью. Что изменилось, Тор?
Громовержец нахмурился.
- Все изменилось. После смерти Локи.
- Тор! - В голосе Одина слышались нотки раздражения.
- Даже сейчас не хочешь слышать о нем. Сколько времени уже прошло? Два года? Три?
Один презрительно поморщился. В Асгарде никто не измерял время людскими годами.
- В том-то и дело, Тор. Прошло уже достаточно времени. – Строго произнес он. - Тебе пора забыть о нем.
Гроза приближалась. Один недовольно взглянул на сына, словно тот все еще был ребенком, чьи шалости позорят его перед важными гостями.
В глазах Тора бушевала буря. Он не мог долго сдерживать свой темперамент, и Один хорошо это знал.
- Почему ты не хочешь говорить о нем? Так ненавидишь за предательство?
Один вздохнул и покачал головой.
- Тебе не понять…
- Так объясни мне! – вскричал Тор. Далекие раскаты грома вторили его голосу. – Что за причины заставили тебя так скоро забыть о своем сыне и моем брате?
- Он мне не сын, а тебе - не брат, и никогда им не был! – воскликнул Один, и спор затих.
Тор стоял, оглушенный силой отцовского гнева, не в силах произнести ни слова. Молчание становилось устрашающем: казалось, даже толпа у Бивреста притихла, а вороны перестали каркать. Один первым нарушил повисшую тишину.
- Выслушай меня, глупый мальчишка, – теперь в его голосе не было гнева, только глухое раздражение. - Локи – подлый, завистливый…
- Один! – Фригг стояла в дверях, золотая парча ее платья переливалась в ярком свете солнца, волосы были распущены и лежали на покатых плечах, сверкая ярче, чем любая драгоценность. Тор в который раз залюбовался своей матерью.
Она подошла ближе и провела легкой рукой по плечу мужа, словно снимая с него груз гнева.
- Пожалуйста, не говори так о Локи. Ты же знаешь, он мне как сын. Позволь мне самой рассказать Тору.
Вслед за Фригг в дверях появились двое стражей в парадных доспехах и умудренный жизнью седовласый советник, облаченный в парадные одежды.
- Всеотец, - мужчина с достоинством поклонился, - старейшины ждут вас.
Один положил на руку Фригг свою широкую, мозолистую ладонь и, кинув гневный взгляд на Тора, кивнул.
- Хорошо. Поступай, как знаешь.
Он развернулся и зашагал прочь. Казалось, что поступь повелителя Девяти Миров сотрясает саму твердь мироздания.
- Мама? – Тор осторожно тронул Фригг за плечо, - Что все это значит?
Та прерывисто вздохнула и отвела глаза.
- Я не хотела ничего скрывать от тебя. Ни от тебя, ни от Локи. Но мы с отцом подумали, что так будет лучше…
Ее голос затих, зато стало слышно, как собравшиеся на площадке перед Биврестом гости приветствуют своего царя.
- Хватит щадить меня. Скажи мне правду.
Фригг подняла голову и взглянула в глаза Тора, словно пытаясь предупредить его от необдуманных поступков.
- Локи действительно тебе не брат, – медленно проговорила она, - он не наше дитя.
- Так значит, все эти годы он притворялся моим братом? – Тор, как ему казалось, сделал единственно верный вывод в такой ситуации. - Но зачем?
- Он не притворялся. – Фригг осторожно тронула его за руку и отрицательно покачала головой. - Мы скрывали от него правду о его происхождении. Локи родился далеко от Асгарда, твой отец забрал его сюда совсем младенцем в надежде когда-нибудь заключить мир с его народом.
Сказанное не укладывалось в голове. Тору казалось, весь его привычный мир рушился, совсем как тогда, когда он узнал о смерти отца, а затем – о предательстве брата. Биврест можно было восстановить, но прежний уклад жизни вернуть было невозможно. Все менялось непоправимо.
- Его… народом?
Фригг вздохнула тяжело, словно ложь, которой она почила своих сыновей все эти годы тяжким грузом лежала у нее на сердце и не давала дышать.
- Да. Локи – наследный принц народа, который мы называем…
- Ледяные великаны!!! – крики, разлетевшиеся над Асгардом, заглушили слова Фригг.
Звон оружия, шипение вынимаемых из ножен клинков, казалось, было слышно отовсюду.
Тор бросился к краю террасы. Биврест и правда работал, но совершенно не так, как прежде: из арки портала выходили один за другим ледяные великаны. Это был, наверное, первый раз, когда етуны шагнули на землю Асгарда. Они пребывали с каждой секундой, появляясь то тут, то там. Первые ряды уже вступили в схватку с личной гвардией Одина, лучшими войнами, которые были поставлены охранять почетных гостей и асгардскую знать.
Тор смотрел на разгорающееся внизу пламя битвы и чувствовал, как в его крови растекается знакомый жар, предвкушение боя.
- Прости, мама, я должен идти.
Он коротко поцеловал Фригг в щеку и привычным жестом вскинул руку, чтобы призвать Мьельнир.
- Береги себя, сынок, - крикнула женщина ему вслед.
Тор оказался в гуще сражения в мгновение ока. Ощущая в руке привычную тяжесть Мьельнира, он чувствовал облегчение: в пылу битвы не нужно было ни о чем думать, ни о чем сожалеть. Его задачей была победа – и только. Все иное оставалось ему сейчас чуждо.
Тор отправил молот в полет и тот столкнул с моста очередного етуна, разбивая его плоть на сотни маленьких осколков. Они с мелодичным звоном осыпались на идеально гладкую поверхность моста, и на них тут же наступил следующий великан, жаждущий мести.
- Стойте! – могучий голос Одина, разнесшийся над полем брани, не просил, он приказывал. Столько власти и могущества было в этом голосе, что никто не посмел ослушаться его.
- Стойте. Хватит. – Оба воинства, уже успевшие сцепиться, сломать стройные ряды друг друга, расступались, освобождая дорогу повелителю Девяти Миров. – Я хочу поговорить с сыном Лафея.
Его не заставили ждать: огромный великан вышел из портала, словно специально рассчитав время своего появления.
- Здравствуй, великий Один. – Он взирал на собеседника сверху вниз. – Мое имя Бюлейст. Отец рассказывал о твоей любви к переговорам.
- Я просто не хочу лишних жертв.
Ответом ему был громкий, скрежещущий смех. Такой звук получался, когда обрушивались многолетние ледники.
- Я вижу. Именно поэтому ты подослал к нам лазутчика, который подло заманил Лафея в ловушку и убил его. А потом ты отдал приказ использовать Биврест, чтобы уничтожить Етунхейм. – Етун говорил без издевки, горько и сдержанно. Ледяная ярость светилась в красных глазах, но он полностью владел собой. - Неужели тебе мало тех бед, которые ты причинил нашему народу? И ты думал, что после этого мы не придем мстить?
Тор хотел возразить: ведь он лучше, чем кто-либо знал, как все происходило в действительности, но слова застряли у него в горле. С точки зрения великанов все выглядело именно так, - понял он, - и никак иначе.
Зато Один, похоже, не собирался молчать.
- Все не так! Тот, кто предал Лафея, предал и меня. Он украл из сокровищницы ледяной ларец и захватил управление над Биврестом. Мой сын, Тор, остановил его ценой разрушения моста.
Все сказанное было правдой, но, несмотря на это, Тор не мог избавиться от ощущения фальши.
- Думаешь, я поверю в эту сказку? – похоже, у етуна горячая речь Одина вызвала те же чувства.
- Если ты не хочешь выслушать меня, - осторожно произнес Всеотец. В его голосе не осталось и намека на тот пыл, что был там всего минуту назад, - то зачем же ты пришел?
- За местью! – прошипели бледно-синие губы.
- Будь это так, ты и вовсе не стал бы слушать меня.
Воцарилось молчание. Асы перешептывались за спиной Одина, етуны же стояли молчаливыми ледяными изваяниями. Казалось, что им не нужны слова, чтобы понимать друг друга.
- Хех. Ты прав, Всеотец. Но не думай, что сможешь изменить что-то, если тебе удалось разгадать мои намерения. Я все еще могу пролить немало асгардской крови. – Етун говорил медленно, как будто слова давались ему с трудом. Согретый солнцем воздух Асгарда обжигал ледяное нутро. - Вы ведь на празднике, а потому не вооружены, так? Беспомощные, как котята. Скольких мои войны убьют, прежде чем сюда прибудет вооруженный отряд? А сколько погибнет в войне?
Шепот за спиной Одина стал громче. Тор оглянулся в поисках опровержения слов великана и не нашел его: большинство войнов из почетного караула были либо убиты либо ранены. На ногах оставалось меньше десятка, в то время как великаны едва умещались на широком мосту.
Тор мог сражаться, он не боялся за себя, но вот асгардская знать и родовитые гости, явившиеся на открытие моста – они за себя постоять не могли, а защитить их сейчас было некому. Отдай Один приказ и призови воинов – и етуны заметят. Никто не помешает им начать резню, после которой в живых едва ли останется хотя бы треть знатных асов.
- Я понял тебя. – Один, видимо, тоже провел в уме эти простые подсчеты. - Говори, чего ты хочешь.
- Ты – хитрец и вор, Всеотец. – Лафейсон медленно обошел Одина кругом, пристально разглядывая. - Ты украл величайшую ценность нашего народа. Верни ее, иначе пожалеешь.
- Я рад был бы сделать это, но Ларец вместе с изменником сгинул в Бездне под Биврестом.
Великан наклонился, вглядываясь в единственный глаз Владыки.
- У тебя же есть Хеймдалль, видящий все. Если уж наши колдуны смогли увидеть отблески Ларца, то и он сможет.
Один нахмурился и кивнул. Его заставляли выдавать свои секреты, а этого он очень не любил и старался пресечь разговор.
- Будь по-твоему. Я отправлю кого-нибудь на поиски.
Великан поднялся во весь рост, в его глазах было торжество.
- Только один безоружный ас, Всеотец. Выбирай лучше.
Один не сомневался ни мгновения.
- Тор!
Громовержец молча приблизился и исподлобья взглянул на великана.
- Ступай к Хеймдаллю. Он переправит тебя через Биврест.
Под требовательным взглядом етуна Тор положил Мьельнир на плиты моста, стараясь не думать о том, при каких обстоятельствах ему приходилось это делать в прошлый раз.
- Сколько у меня времени? – коротко уточнил Тор.
- Не слишком много. – Великан смерил Тора испытующим взглядом. - Когда нам надоест ждать, ты это поймешь.
Хеймдалль оказался рядом, словно материализовавшись из воздуха. Он старался не смотреть на Тора, видимо, сосредотачиваясь для того, чтобы впервые за несколько людских лет открыть Биврест.
Ледяные великаны расступались, пропуская их к туманной воронке портала. Тор старательно отгонял от себя мысли о том, что случится, если он потерпит поражение в своей миссии.
Когда от вращения купола стало рябить в глазах, а сполохи молний слились в одну сплошную вспышку, Тор сделал шаг вперед, старательно скрывая свой страх того, что этот шаг может стать последним его шагом по земле Асгарда.
Когда Том очнулся, то первым, что он почувствовал, был зябкий холод. Он покрепче закутался в пальто и попытался понять, где он находится.
Фонари не горели, хотя на город уже спустились сумерки. Том приподнялся на локтях и огляделся. Переулок, в котором его настиг очередной приступ, не слишком изменился. Том почувствовал, как порыв ветра холодит голые стопы, и чертыхнулся: пока он лежал без сознания, его обокрали. Взяли все более-менее ценное: мобильный телефон, кошелек, ключи от дома – к счастью, на них не было указания на адрес, - польстились даже на не слишком новые, но дорогие ботинки. Носки, должно быть, сняли ради злой шутки.
Перечисляя в уме свои пропажи, Том тщательно обыскивал карманы пальто, которое хотели, но не смогли снять – об этом свидетельствовал почти оторванный рукав.
- О, черт! – он понял, что кроме прочего у него пропала одна очень важная вещь. – Таблетки!
Сжав челюсти, чтобы они не клацали от подступающего озноба, Том направился к выходу из переулка.
Попытки поймать машину не увенчались успехом: таксисты не хотели брать в салон странного всклокоченного босоного мужчину в порванной одежде. Да и платить Тому было нечем.
Очень скоро холод перестал ощущаться, сменившись злостью на неизвестных мародеров.
Том взглянул на рекламное табло магазина бытовой техники – там были и часы.
- Я катастрофически опаздываю, - буркнул он себе под нос и направился в сторону автобусной остановки.
То ли в издевку, то ли по невнимательности, но грабители оставили ему проездной билет. На нем оставалось всего две поездки – после того, как Том получил права, он почти не пользовался общественным транспортом, но по укоренившейся привычке носил проездной с собой. Как оказалось, не зря.
Острые края тротуарных плит больно ранили непривыкшие к такому обращению ноги. Том старался идти быстро: похоже, он привлек внимание двух патрульных, которые стояли на углу улицы. Едва ли они поверят босоногому человеку, у которого не было при себе даже документов. Скорее – упекут на пару дней в участок до выяснения обстоятельств.
Углубившись в свои невеселые мысли, Том не заметил, как к нему приблизился не слишком-то трезвый уличный житель, которому, судя по всему, не терпелось затеять драку. Массивный, широкоплечий мужчина с покрасневшим лицом налетел на Тома, едва не сбив того с ног, и схватил за отвороты плаща.
- Ты мне не нравишься, мерзавец, - разобрал Том.
Он краем глаза заметил, как в руке пьянчужки мелькнуло что-то металлическое и почувствовал подступающую панику. Инстинктивно выставив перед собой руки, Том зажмурился от страха.
Послышался глухой удар, а потом вокруг стало удивительно тихо. Том осторожно приоткрыл глаза. Пьянчужка валялся на расстоянии трех метров, видимо, пребывая без сознания. На столбе, в который он, судя по всему, врезался, осталась вмятина, а патрульные, которых Том заметил прежде, бежали к нему, расталкивая толпу.
Что могло с такой силой толкнуть мужчину, тяжелее Тома примерно в полтора раза? Явно не сам Том.
Паника, затопившая было разум, отступила.
«Рядом остановка, к ней как раз подъехал автобус. Нужно успеть», - пронеслось в голове. Том отлично понимал, что это – не его мысли, но за неимением лучшего выхода, он послушался и рванул к остановке, не обращая внимания на боль в ступнях. Локи куда лучше него знал, как выпутываться из подобных ситуаций. К тому же Том опаздывал на открытие его выставки. Едва ли он успеет переодеться, поговорить с менеджером и повторить слова заученной наизусть приветственной речи.
Белый потолок, больничная койка, кожаные ремни – методы людей не слишком-то изменились с прошлого визита Тора в Мидгард. Он тяжело застонал, приходя в себя.
Видимо, опять придется бежать из больницы. Судьба у него такая.
- Тор? – дверь беззвучно приоткрылась, послышались шаркающие шаги.
С трудом повернув голову, насколько это позволял жесткий ошейник, Тор увидел знакомого мужчину в белом халате. В прошлый визит в Мидгард они неплохо провели вечер за дегустацией местных напитков. Как же его звали?
- Доктор Эрик Селвиг. Помнишь меня?
Тор улыбнулся, стараясь отряхнуть с себя сонный дурман.
- Помню.
Тем временем доктор торопливо расстегивал ремни, часто оглядываясь на дверь.
- Я отвяжу тебя, пока эти ребята не видят. Ты сможешь выбраться через служебный ход. Я оставил в подсобке рядом кое-какую одежду и обувь, а так же белый халат. Не снимай его, пока не покинешь территорию. – Все ремни были сняты и Тор смог потянуться, разминая затекшие мышцы. - За воротами тебя будет ждать машина, таксисту заплачено, он отвезет тебя к Джейн.
- Вижу, вы все предусмотрели, док.
- Мы же друзья? - Селвиг кивнул и протянул руку для пожатия.
Тор сжал сухую ладонь и хлопнул Эрика по плечу.
- Конечно!
- Вот и хорошо. – Тон доктора стал деловым. – А теперь оглуши меня.
- Что? – Тор непонимающе моргнул.
- Оглуши. Все подумают, что ты сбежал, а я пытался тебе помешать. Тогда меня, может быть, не уволят. – Он иронично улыбнулся. – Только не убей ненароком.
Тор благодарно кивнул и, занеся руку, коротко ударил.
Все прошло в точности так, как и говорил док. Никто даже не попытался помешать Тору покинуть здание, хотя тот внутренне был готов к схватке.
Таксист тоже не задал вопросов, только отвез его в город и с сожалением посетовал на маленькие чаевые. Впрочем, Тор ничем ему помочь не мог: денег среди вещей, которые передал ему Селвиг, не было.
Дом, перед которым высадили Тора, оказался двухэтажным, с массивной лепниной на стенах и фигурными перилами на лестницах подъездов.
- Джейн! – не найдя лучшего выхода, Тор просто позвал девушку по имени, надеясь, что она откликнется.
Сердце забилось сильнее. Он так долго мечтал об этой встрече – и вот, наконец, она стал возможной. Пусть даже при таких обстоятельствах. Хеймдалль говорил, что Джейн продолжала искать пути, соединяющие Мидгард с Асгардом, а значит, она не забыла Тора.
- Джейн! – он сложил руки рупором и крикнул еще раз: - Джейн Форстерс!
Где-то вдалеке залаяла собака, кто-то смачно выругался, посоветовав Тору заткнуться подобру-поздорову. Из подъезда вышла девушка в наскоро наброшенном на тело халате и недовольно подбоченилась.
- Может, не стоит так орать? – с раздражением произнесла она. - Джейн все равно нет дома!
Тор опешил: такого поворота событий он не предполагал.
- Где я могу найти ее?
- Она буквально пять минут назад уехала на Сквер-гарден, на открытие выставки ее парня.
Девушка вынула из кармана халата сигарету и прикурила ее, выпустив в сторону Тора облачко дыма. Тот стоял, не зная, что ответить.
Парня? Этого не может быть. Может, она не так выразилась?
- Спасибо, - Тор развернулся на каблуках и бросился обратно к такси, которое, к счастью, не успело даже развернуться на узкой дороге.
продолжение в комментариях
@темы: angst, Тор/Локи, Мидгард, Фанфик, Новогодний подарочный фикатон, Асгард, Один, Локи, romance, Слэш, PG-13, Тор
С Новым Годом Thor community! 
