[КОМКОН]

Название: План B
Автор: КОМКОН
Фандом: Тор, Тор-2: Тёмный мир
Размер: драббл
Персонажи: Локи, Тор, Джейн
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Примечание: СПОЙЛЕРЫ к Тору-2!

- Я сделал это не ради него… - произнес Локи хрипло.
- Локи! ЛОКИ! НЕТ! – Тор почувствовал, как на его глаза наворачиваются столь непривычные ему, воину, слезы. Потерять мать, теперь потерять брата… несмотря на все их ссоры, несмотря на все то, что натворил Локи… разве он только что не защищал Джейн, смертную Джейн, которую он, по его словам, презирал? Разве он только что не спас его, Тора, от смерти… ценой собственной жизни? Неужели все что он, Тор, может сейчас сделать – это оставить его тело здесь, в этом мертвом мире, в этом царстве тьмы…?
- Тор, мне очень жаль… - осторожно произнесла Джейн.
Тор бережно подхватил Локи на руки и решительно поднялся.
- Мы возвращаемся в Асгард, - сказал он хмуро.
- Но Тор… - попыталась возразить Джейн… - ой! Смотри, он открыл глаза! – внезапно воскликнула она, показывая на Локи.
Тор удивленно перевел взгляд на Локи, но со скорбью отметил, что это ошибка и Локи уже никогда не откроет своих зеленых глаз.
- Джейн, я понимаю, что ты хочешь меня утешить, и я благодарен тебе за это… Но Локи… Локи мертв. И мой долг – вернуть его домой, чтобы похоронить, как он того заслуживает…
- Но Эфир! – забормотала Джейн, - и как же я? И ты же теперь отступник…
- Пусть я понесу наказание за свое отступничество. Но я должен выполнить свой последний долг перед братом.
- Но ведь все Девять Миров могут быть разрушены Малекитом, если ты его не остановишь!
- Значит, такова судьба. На смену старых миров всегда приходят новые…
- Тор, опомнись! – завопила Джейн, - ты от горя сошел с ума! Как же Земля? Как же Асгард? Твой Отец, твои друзья?! Я, в конце-концов?
Тор печально повесил голову:
- Прости, Джейн. Кажется, мне не суждено сдерживать обещания, данные тебе… Но, клянусь, я буду защищать тебя и твой мир столько сколько смогу… после того, как я отнесу Локи домой. Тебе придется вернуться пока со мной в Асгард.
Он протянул Джейн руку, за которую она, нехотя, взялась. Все еще бережно прижимая к себе бездыханное тело Локи, Тор решительно сжал рукоять Мьельнира, намереваясь отправиться в путь.
- Стоп, стоп, СТОП! – внезапно раздался возглас, и чудесным образом Локи из бездыханного тела превратился во вполне себе живое тело, бодро выпрыгнувшее из рук Тора.
- Тор, ты, кретин безмозглый! Сентиментальный идиот! – заорал бывший труп, - ты забыл, что тебе надо идти бороться с Малекитом, с Эфиром и прочей ерундой?
- Локи? ЛОКИ? Ты жив?! – Тор отпустил руку Джейн и сделал попытку обнять чудом воскресшего брата. Локи поспешно выскользнул из его объятий.
- А что, я похож на зомби? Хель тебя возьми, Тор, ну как ты опять испортил мне такой отличный план?! Как тебе всегда это удается?! Нет чтобы вот именно в этот раз послушаться свою подружку?
- План? Локи, я… - Тор нахмурился, начиная что-то подозревать, - ты же не хочешь сказать, что…
- Ладно, проехали, - ощетинившись махнул рукой Локи, - что там у нас? Побеждаем Малекита, спасаем мир от Эфира? Пошли за мной, дубина… Будет план B.
И, решительно стряхнув песок со своей одежды, хмурый Локи устремился куда-то вглубь темной пустоши, на ходу бормоча проклятия себе под нос. Тору с Джейн ничего не оставалось, как броситься за ним следом.

@темы: юмор, Фанфик, Джейн Фостер, Тор-2: Тёмный мир, Локи, Тор

---

[Локи Лафейсон]

От doodleigh:

И Тор/Локи от kaciart

@темы: Тор/Локи, Фанарт, Локи, Тор

---

Исследовательская статья про Локи

[Несмешной Шут]

Исследовательская статья про Локи, довольно познавательная и интересная, если закрыть глаза на неоязычество, современных асатруа и проч.


Галина Красскова
Демонизация Локи
Galina Krasskova (c)
Перевод: Анна Блейз (с)

Лицензия Creative Commons
Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 3.0 Непортированная.

Скандинавские мифы в том виде, в каком они представлены в Старшей и Младшей Эддах, — сюжеты, записанные спустя столетие после закрытия последнего языческого храма в Скандинавии (в Упсале [Швеция] в 1110 году), — повествуют о тесно взаимосвязанных семействах богов и богинь и сложной динамике их отношений. В драматических судьбах, подвигах и характерных поступках этих богов и богинь отражена своеобразная игра конфликтующих элементов, в современном восприятии предстающая подчас неоднозначной и даже аморальной. Особенно это верно в отношении Локи. Локи— поистине удивительный персонаж. Пожалуй, во всем скандинавском пантеоне не найдется настолько противоречивого и, в то же время, настолько привлекательного божества. Этот факт признан не только в научной среде, но и в сообществе последователей Северной традиции, которая включает в себя ряд современных реконструкторских религий, стремящихся возродить культ скандинавских богов. Вопрос о роли и месте Локи в этом современном религиозном движении стал причиной идеологического раскола и по сей день вызывает жаркие споры среди американских северных язычников: этот необычный персонаж зачастую заводит в тупик не только ученых-исследователей, но и современных асатруа.

Учитывая ту провокационную роль, которую Локи нередко играет в эддических сюжетах, можно не удивляться, что ни академическое, ни религиозное сообщество до сих пор не пришло к единому мнению относительно его природы и функций. Историк религии Уильям Пейден отмечает, что «основой религий служит язык мифа <…> миф — это не носитель нейтральной, математической объективности, а непререкаемый голос, дающий имена тем величайшим силам, которые созидают, поддерживают и воссоздают человеческую жизнь»[1]. Мифы формируют и определяют эфемерное и вневременное, воздвигают живые мосты к нуминозному. И, до некоторой степени, подобные мифы — по самой своей природы — отражают верования и мировоззрение тех, кто их создает. Ввиду этого появление Локи в цикле мифов, сосредоточенном во всех остальных отношениях на так называемых «reginn», или силах порядка, оказывается еще более загадочным. Фрэнк Стентон Коули в своем эссе «Фигура Локи в германской мифологии» отмечает, что исследователь германской мифологии сталкивается со множеством непростых проблем, и «одну из самых больших загадок представляет собой бог Локи: различных мнений о его природе и сути наберется, пожалуй, не меньше, чем исследователей, когда-либо им занимавшихся»[2].

В связи с этим и ввиду той главенствующей роли, которую он играет в дошедшем до нас цикле мифов, Локи неизменно притягивает к себе внимание. Он оживляет эддические сюжеты и служит катализатором всевозможных приключений и неприятностей. Он одновременно и друг асов, и злейший их враг. Он причисляется к богам, но, в то же время, в битве Рагнарёка выступает на стороне их противников. Он не признает никаких границ и своей очевидной и неистребимой лиминальностью сводит на нет все усилия тех, кто пытается понять и классифицировать его природу. Одна из современных служительниц Локи описывает его как бога «парадокса и неопределенности»[3], и эта характеристика прекрасно объясняет, почему и средневековые христианские авторы (воспринимавшие его как своеобразный скандинавский вариант Сатаны), и многие современные ученые и северные язычники относились и относятся к нему так опасливо и неоднозначно.

В этой статье я попытаюсь исследовать природу Локи и его роль в эддических сюжетах, а также вопрос о том, какое влияние оказала его противоречивая натура на развитие современного северного язычества в Соединенных Штатах. Сущность Локи и его отношения с другими богами будут рассматриваться здесь в свете ключевых космологических принципов, отраженных в скандинавских верованиях (как древних, так и современных). Кроме того, я намереваюсь уделить внимание той подгруппе американских северных язычников, представители которой сосредоточены на поклонении Локи и его родичам.



Часть I. Роль Локи в Эддах

В скандинавской космологии мир начинается, фактически, с «большого взрыва». В начале была великая бездна под названием «Гиннунгагап». Исследователь Рудольф Зимек указывает, что этимология этого названия «с трудом поддается интерпретации», но предлагает такие варианты толкования, как «зияющая пустота» или, вслед за немецким ученым де Фризом, «пустота, наполненная магическими и творческими энергиями»[4]. В этой пустоте пребывали два диаметрально противоположных мира: Муспелльхейм, мир огня и движения, и Нифльхейм, мир льда, туманов и неподвижности. В конце концов, два мира столкнулись друг с другом, и эта первозданная катастрофа породила жизнь. Начался процесс космической эволюции. Когда лед Нифльхейма начал таять от жара Муспелльхейма, из первобытной смеси пара, льда, тепла и тумана возникло первое живое существо — протовеликан Имир. Имир стал питаться молоком первозданной коровы Аудумлы (от audhr — «богатство, изобилие»[5]). Аудумла, в свою очередь, питалась солью, облизывая соленые ледяные глыбы Нифльхейма.

Из этого соленого льда — материи, насыщенной жизненной силой, — под языком Аудумлы появилось еще одно существо. Это был великан по имени Бури. Впоследствии Бури стал отцом Бора, а Бор породил первых богов-асов, в числе которых был и Один[6]. Один и двое его братьев убили Имира и создали из его мертвого тела мир людей — Мидгард. Асы изначально определили границы своих миров путем истребления многих великанов-йотунов — потомков Имира, в роду которых впоследствии появился на свет Локи. Аналогичная динамика конфликта и насилия пронизывает все эддические сюжеты и лежит в основе спорной и противоречивой природы Локи.

Несмотря на то, что Один сам происходит от йотунов, асы в эддических мифах постоянно воюют с великанами. О сущности йотунов исследователи спорят не меньше, чем о природе Локи — самого знаменитого представителя этого племени. Выдвигалось множество различных гипотез. Одни ученые рассматривают йотунов как олицетворения сил природы, другие — как более древнюю группу богов, низвергнутую новыми божествами и потому враждующую с ними[7]. Последнюю теорию поддерживают некоторые последователи Рёккатру — маргинального течения в современном северном язычестве, ориентированного на поклонение не столько асами или ванам, сколько йотунам. Локи — это попросту самое явное из звеньев, связывающих асов с более суровым и первобытным миром великанов; по словам одного исследователя, он занимает «промежуточное положение между обреченными богами и враждебными силами, которые, в конце концов, их уничтожат»[8].

Согласно первоисточникам, на каком-то достаточно раннем этапе Локи стал побратимом Одина. В девятой строфе «Перебранки Локи» Локи напоминает Одину:

Один, когда-то —
помнишь ли? — кровь
мы смешали с тобою, —
сказал ты, что пива
пить не начнешь,
если мне не нальют[9].

Представления о братской связи Локи с Одином оказались весьма устойчивыми: они встречаются даже в английских народных заговорах XIX века. Из-за столь тесной и, судя по всему, неразрывной связи некоторые ученые попытались отказать Локи в статусе самостоятельного божества и свести его к одной из ипостасей Одина[10]. Фактически, это одно из трех основных толкований природы Локи; согласно двум остальным, Локи — бог огня или бог-трикстер. Кроме того, Жорж Дюмезиль рассматривал Локи как олицетворение импульсивного разума, поскольку тот не вписывался в его трехчастную функциональную классификацию божеств[11]. Чтобы сделать выводы о правомочности каждой из этих теорий, следует вначале рассмотреть, каким образом Локи проявляется и действует в первоисточниках.

Локи — дитя двух йотунов: Лаувейи («Лиственный остров») и Фарбаути («Жестокоразящий»). Его мать иногда также называют именем «Наль» («Игла»); по-видимому, кроме Локи, у нее было еще двое сыновей: Бюлейст и Хельблинди, о которых более ничего не известно. Локи часто фигурирует под именем «Лаувейссон» («сын Лаувейи»). Помимо этого, у него есть еще несколько прозвищ, или хейти, в том числе «Лофт» (что означает либо «Воздушный», либо «Облегчающий»[12]), «связанный бог», «отец волка» (т.е. великого волка Фенриса), «коварный» и «недруг богов»[13]. Предпринимались попытки отождествить его с Лодуром — третьим лицом божественной триады «Один — Хёнир — Лодур», однако этимологических оснований для подобного отождествления не находится.

У Локи две жены, несхожие друг с другом, как день и ночь. Первая, колдунья из Железного леса по имени Ангрбода («несущая горе»), родила от Локи троих «чудовищ»: волка Фенриса, олицетворяющего хаос, мирового змея Йормунганда и Хелу, которая стала богиней загробного мира. Опасаясь детей Локи и Ангрбоды, боги решили от них избавиться: Фенрира сковали волшебной цепью, Йормунганда бросили в океан, где он вырос и обвил своим телом весь Мидгард, а Хелу изгнали в мир мертвых. Вторая жена Локи, Сигюн, по-видимому, была асиньей, хотя достоверно о ее происхождении ничего не известно. Ее имя означает «победоносная»; в Эддах она упоминается всего трижды, и всякий раз — как верная жена Локи. За участие в убийстве Бальдра Локи связали в подземной пещере и подвесили у него над головой ядовитую змею. Но Сигюн не покинула мужа: она стоит рядом с ним и держит чашу, собирая в нее яд, каплющий из пасти змеи. Известно, что Сигюн родила от Локи двоих сыновей: Нарви и Вали. Обрушив на Локи свое возмездие, асы превратили Вали в волка, и тот растерзал Нарви, после чего асы связали Локи кишками его погибшего сына.

Именно Локи раздобыл для богов многие из их атрибутов и могущественных орудий — от копья Одина до молота Тора. В нескольких эпизодах Локи выступает как вор. В одном из таких сюжетов он тайком пробирается в спальню Сив, жены громовника Тора, и обрезает ей волосы. В скандинавской культуре это считалось крайне унизительным оскорблением, поскольку такому наказанию подвергали распутных женщин. Тор, естественно, пришел в ярость, но Локи пообещал ему возместить ущерб. Отправившись в Нидавеллир — страну двергов (карлов), чрезвычайно искусных в кузнечном ремесле, — Локи хитростью заставил их выковать для Сив новые волосы из чистого золота. Когда она приложила золотой парик к голове, волосы пустили корни и стали расти, как настоящие, так что благодаря этой проделке Локи богиня стала еще прекрасней прежнего. Кроме того, дверги выковали для Локи другие чудесные вещи, которые помогли ему загладить свою вину перед асами. Чтобы добиться этого, он втравил два семейства двергов в состязание, поспорив с карликом Брокком (который выковал волосы для Сив), что другие мастера его превзойдут, и поставив в заклад собственную голову. Брокк, разумеется, победил. Из-под его молота вышел лучший из всех даров, доставшихся асам, — молот Мьёлльнир для Тора. Однако Локи уцелел, заявив, что двергу по праву принадлежит лишь его голова, но не шея. Тогда Брокк зашил ему рот ремешком и на том успокоился.

Кроме того, Локи приложил руку к похищению яблок Идунн. Идунн была хранительницей яблок, даровавших молодость, — сами по себе скандинавские боги не были ни бессмертными, ни вечно юными. В одном из путешествий Локи попал в плен к великану Тьяцци, но выкупил свободу, пообещав привести к Тьяцци Идунн с ее молодильными яблоками. Свое слово Локи сдержал, и Тьяцци похитил богиню. Но когда асы начали слабеть и дряхлеть, Локи признал свою вину и отправился на выручку Идунн. Одолжив у Фрейи волшебное оперение, он в обличье сокола проник в горную крепость Тьяцци, превратил Идунн в орех и положил в корзину с яблоками. Затем, подхватив корзину когтями, он полетел обратно в Асгард. Тьяцци погнался за ним и погиб. Позднее дочь Тьяцци, великанша Скади, пришла к асам и потребовала виру за убийство отца. Локи и на сей раз выручил богов, смягчив свирепую великаншу: он предстал перед ней в таком потешном и унизительном виде, что та рассмеялась и сменила гнев на милость. Впрочем, Скади оказалась злопамятной и в конце концов все же отомстила сыну Лаувейи.

И, наконец, еще одна особенность Локи — гендерная неопределенность, которую отдельные ученые (например, де Фриз) причисляют к атрибутам, позволяющим классифицировать этого бога как трикстера. Гендерная амбивалентность — одна из самых больших проблем, которые осложняют адекватное восприятие этого переменчивого бога в сообществе современных северных язычников (вторую серьезную проблему составляет роль, которую Локи сыграл в гибели Бальдра, любимого сына Одина).



Часть II. Локи как трикстер

Согласно одной из самых устойчивых теорий, Локи по природе своей — трикстер. Нельзя сказать, что эта теория вовсе лишена противоречий, однако позволяет рассмотреть характер Локи с весьма интересной стороны. Льюис Хайд в своей книге «Трикстер создал этот мир» определяет трикстера как божество, представляющее «парадоксальную категорию священной аморальности»[14]. Далее он указывает, что трикстеры присутствуют почти во всех известных мифологических системах, а также занимают видное место в фольклоре и массовой культуре.

У каждой группы есть своя граница, свое ощущение внутреннего и внешнего, и трикстер всегда оказывается именно там — на границе. Он стоит на страже у городских ворот и у врат жизни, чтобы движение и обмен не прекращались ни на миг. И он же присматривает за теми границами, на основании которых группа определяет свое место в обществе. Мы постоянно проводим различия — между правильным и неправильным, священным и мирским, чистым и грязным, мужским и женским, старым и молодым, живым и мертвым; но в каждом из этих случаев трикстер волен в любой момент перейти границу и спутать всю нашу классификацию <…> Трикстер — это мифологическое воплощение двусмысленности и двузначности, двойственности и двуличия, противоречия и парадокса[15].

Несомненно, аморальность — одно из основных качеств Локи в том виде, в каком он предстает в дошедших до нас сюжетах, и именно эта черта больше всего мешает современным северным язычникам принять его как часть божественной космологии.

Поскольку неоднозначность и хитрость — определяющие свойства трикстеров[16], вполне естественно, что фольклористы и специалисты по истории религии и мифологии с готовностью относят Локи именно к этой категории богов. Подобно западноафриканскому Эшу, Локи может считаться трикстером не только «потому, что он дурачит всех подряд и сеет вокруг себя хаос, но и потому, что он постоянно ускользает из-под власти норм и правил»[17]. Например, Дюмезиль в своей монографии о Локи, не относя этого бога к числу трикстеров, тем не менее, рассуждает о нем как о «беспокойной мысли» — проявлении творческого и, зачастую, импульсивного разума[18]. Ян де Фриз, с другой стороны, со всей определенностью помещает Локи в разряд трикстеров, подчеркивая его роль возмутителя спокойствия[19] и, вслед за Дюмезилем, отождествляя его с Лодуром, истолкованным как божественный похититель огня:

По общему признанию всех исследователей, самые выдающиеся свойства Локи — его качества обманщика и вора. Во всех, за очень редкими исключениями, сюжетах он предстает как хитрец и озорник, наслаждающийся своими проказами. Иногда заметно, что шутки над богами доставляют ему почти что детское удовольствие; нередко он причиняет довольно серьезный ущерб, но в большинстве случаев сам же его и возмещает. <…> Чтобы объяснить Локи как религиозное явление, вполне достаточно будет истолковать его как трикстера[20].

Кроме того, можно провести параллель между Локи-трикстером и Локи — культурным героем, подобным Прометею. В фарерской балладе «Сказка о Локи» только Локи (в отличие от Одина и Хёнира) удается спасти крестьянского мальчика от разъяренного великана. Эта сказка уникальна тем, что Локи в ней изображается именно как культурный герой, а не как враг богов и людей. Любопытно также, что Локи в ней действует наряду с Одином и Хёниром, составлявшими вместе с Лодуром древнюю триаду творцов.

И Трикстер, и Герой — это мощные культурные архетипы, в которых нередко воплощаются отзвуки тех преображающих или травматических мгновений, когда сакральное проникает в повседневную жизнь. Это не только самые популярные, но и самые противоречивые и даже пугающие из всех мифологических или архетипических фигур. Даяна Пакссон в своей книге «Основы Асатру» предостерегает: «Если у вас есть проблемы с восприятием двойственности, держитесь от Локи подальше», — и далее отмечает: «…подобно Койоту из индейских мифов, Локи — одновременно и возмутитель спокойствия, и двигатель культуры, причем последняя из этих его функций зачастую оказывается следствием первой»[21].

Как указывает Хайд, трикстеры — это боги неопределенности[22]. Это персонажи, «способные проделать в ткани судьбы прореху, через которую можно выпасть из одной жизни в другую»[23]. Они помогают внешним влияниям и чужакам преодолевать ограничения и преграды, связанные с культурными условностями. Как лиминальные фигуры трикстеры нередко сначала устанавливают порог, а затем сами же его нарушают или отодвигают. Трикстеры обитают «в зазорах между различными языками или между небом и землей»[24] и своими хитроумными махинациями создают средства, при помощи которых диаметрально противоположные полюса (небо и земля, добро и зло, хаос и порядок) могут пересекаться друг с другом и чему-то друг у друга учиться, не соприкасаясь, однако, в реальности, а, значит, и не нарушая границ между сакральным и профанным[25]. Трикстеры — враги энтропии, живые воплощения истины, гласящей, что неизменность и постоянство — это всего лишь иллюзия, или, выражаясь словами древнегреческого философа Гераклита, что «всё течет, всё изменяется»[26].

Как и всякий уважающий себя трикстер, Локи — самый противоречивый персонаж во всем скандинавском пантеоне. Многие современные асатруа опасаются даже произносить его имя — настолько сильное беспокойство он им внушает. Локи вошел в стройный пантеон асов, так сказать, «с черного хода» — через побратимство с Одином (который и сам, мягко говоря, не лишен трикстерских качеств). Обменявшись братскими клятвами с владыкой асов, Локи получил право на такое же уважение и почести, как если бы приходился Одину родным братом[27]. Тем не менее, сам Локи так и не проникся уважением к правилам и привычкам асов. Любопытно, что, по одному из предположений, имя Локи происходит от слова со значением «веревочная петля» или «запутанная нитка»[28]. В дошедших до нас эддических сюжетах Локи то и дело «путает нитки» — и себе, и окружающим.

В природе всякого трикстера — подталкивать тех, кто с ним работает, к расширению границ понимания. Трикстеры — двигатели эволюции, носители динамической синергии и творческой силы. Они способствуют развитию и нередко выступают его катализаторами. Например, благодаря проделкам Локи боги приобретают такое ценное оружие, как молот Мьёлльнир, который помогает им защищать и поддерживать порядок, установленный ими же от начала времен. Позднее, когда один из великанов похищает молот Тора, Локи благодаря своей сообразительности помогает вернуть его[29]. Но, в то же время, по вине Локи боги теряют Бальдра, одного из любимых сыновей Одина; и, как утверждается, в конечном счете, Локи восстанет против богов.

Каковы же традиционные свойства трикстера, помимо уже упомянутой моральной неоднозначности? Фольклорист Барбара Бэбкок определяет фигуру трикстера по признаку двойственности:

Трикстеры — самый странный род персонажей во всей литературе, как устной, так и письменной. Трикстер определенно ассоциируется с созидательными силами и нередко обеспечивает людей такими базовыми ценностями, как огонь или основные для данной культуры продукты питания; но, в то же самое время, он постоянно позволяет себе самые антиобщественные поступки. Мы смеемся над ним, когда он попадает в неприятности и валяет дурака; нас смущает его сексуальная неразборчивость; но, в то же время, его творческая изобретательность не перестает нас удивлять и постоянно напоминает о том, что социальные ограничения, с которыми мы регулярно сталкиваемся, не так уж и непреодолимы. <…> При столкновении с другим персонажем он почти всегда нарушает какие-нибудь правила или границы; в результате ему приходится спасаться бегством и снова скитаться по свету без цели <…>

Трикстер — это <…> «созидательное отрицание», которое приносит в этот мир смерть, но тем самым раскрывает новые возможности <…> Предметы «есть» лишь относительно тех предметов, которых «нет»; всякая структура предполагает антиструктуру и без нее существовать не может. <…> Трикстер, «дурак», — отрицание, предлагающее возможность, — непосредственно и тесно связан с центром и всей сопутствующей ему неоднозначностью <…> И поэтому мы не только терпим эту «допустимую меру хаоса», этого «врага границ», но и воссоздаем его снова и снова[30].

Очевидно, что в эти достаточно широкие категории Локи вписывается без труда. Он — податель даров, культурный герой и, в то же время, носитель разрушения (или отрицания), участвующий в убийстве Бальдра и, в конце концов, возглавляющий силы йотунов в битве Рагнарёка. Эрин Вебер в своей статье о Нанабозо[31] и Гермесе кратко перечисляет особенности, общие для всех трикстеров в различных культурных традициях, и снова подчеркивает их неоднозначность и двойственность:

…божественные достоинства вперемешку с человеческими недостатками; функция учителя, нередко подразумевающая обучение на отрицательном примере (особенно в связи с амбивалентными действиями сексуального характера, наглядно демонстрирующими, какие последствия влечет за собой нарушение социальных норм), а также роль проводника в неизвестные миры или посредника между мирами. В сущности, трикстер олицетворяет весь набор противоречий, служащих нелегкому, но необходимому делу — примирению противоположностей самого мироздания[32].

Итак, выбиваясь из рамок любых других категорий, Локи, вполне удачно вписывается в категории, определяющие трикстеров. Приведем несколько примеров, наглядно иллюстрирующих этот его аспект.



Созидательная сила, культурный герой

Как уже отмечалось выше, Локи снабдил других богов некоторыми важнейшими орудиями. Чтобы искупить свою вину за похищение волос Сив, он добыл для Тора молот Мьёлльнир, помогающий защищать Мидгард и мир богов от воинственных йотунов; для Одина — кольцо-браслет Драупнир, с которого на каждую девятую ночь капают восемь точно таких же колец; для Фрейра — золотого вепря Гуллинбурсти, а для самой Сив — новые волосы, которые были выкованы из чистого золота, но мгновенно приросли к ее остриженной голове и продолжали расти, как настоящие. Миф о похищении волос Сив и последующей их замене на золотые интересен тем, что многие современные северные язычники (и некоторые ученые) предполагают, что волосы этой богини символизировали колосья (скорее всего, пшеничные) и что весь этот сюжет можно истолковать как символическое повествование о ежегодном сборе урожая. По словам исследовательницы Мэрион Ингем, те немногие ученые, которые все еще придерживаются этой трактовки, основанной на природной символике, ссылаются на то, что грозы необходимы для вызревания зерна, поскольку во время грозы часть атмосферного азота переводится в связанное состояние; а бог грозы — не кто иной, как супруг Сив, Тор, обладатель могучего молота[33]. Итак, Локи косвенным путем (как и подобает трикстеру) способствует изобильному урожаю.

Кроме того, Локи ассоциируется с огнем и, по мнению некоторых ученых (например, де Фриза), тождествен Лодуру, одному из троицы богов-творцов (наряду с Одином и Хёниром). В «Прорицании вёльвы» о Лодуре сказано, что он даровал первой паре людей «цвет и тепло жизни», тогда как Один наделил их дыханием, а Хёнир — сознанием:

Önd þauné áttu,
óð þauné höfðu,
lá né laeti,
né litu góða.
Önd gaf Óðinn,
óð gaf Hoenir,
lá gaf Lóður
og litu góða[34].

Разумеется, гипотезу о тождестве Локи и Лодура принимают не все исследователи. Этимологических свидетельств в поддержку этой гипотезы слишком мало, однако в ее пользу говорят некоторые другие данные: возможный перевод имени Лодура как «Податель огня», устойчивая связь Локи с огнем, особенно в фольклоре, где он нередко предстает как огненный дух или огненный демон, а также мифологические связи Локи с Одином[35].

По некоторым версиям, Локи изобрел рыболовную сеть, при помощи которой его же затем и поймали, когда он попытался ускользнуть от асов после событий, описанных в «Перебранке Локи». Далее, в уже упоминавшейся фарерской сказке о великане Скрюмсли и сыне крестьянина Локи проявляет себя как герой, раз и навсегда спасая мальчика от смертельной опасности, тогда как Один и Хёнир дают тому лишь временную передышку[36]. И, наконец, последнее обстоятельство, не вполне укладывающееся в характер «культурного героя», но, тем не менее, важное: в своих странствиях с Тором Локи постоянно помогает своему спутнику в переговорах с йотунами, эффективно выступая посредником между двумя несовместимыми культурами.



Промискуитет и сексуальная амбивалентность

Ни одно из проявлений Локи не доставляет современным исследователям и северным язычникам столько проблем, как его приключения на сексуальной ниве и его сексуальная амбивалентность. Локи — единственный из всех богов, несколько раз буквально менявший пол. Правда, Одина в «Перебранке Локи» обвиняют в женоподобии и подражании ведьмам, но Локи принимает женский облик по-настоящему и даже рожает, как женщина. В первый раз он меняет пол, чтобы спасти Асгард от страшной угрозы. В этом сюжете асы нанимают великана-каменщика построить крепкие стены вокруг Асгарда. Если бы он управился в назначенный срок, асам пришлось бы отдать ему в уплату солнце, луну и богиню Фрейю. Боги соглашаются на такие условия лишь потому, что завершить работу в срок кажется невозможным. Однако великану помогает его волшебный конь, Свадильфари, и работа продвигается гораздо быстрее, чем надеялись асы. Чтобы сманить жеребца и тем самым помешать каменщику достроить стены вовремя, Локи превращается в кобылу, а через некоторое время возвращает себе прежний облик и приводит Одину жеребенка, которого родил от Свадильфари, — восьминогого Слейпнира, названного в «Речах Гримнира» «лучшим из коней».

В другой раз Локи превращается в женщину (на сей раз в старуху) после смерти Бальдра. Хела, госпожа загробного мира, соглашается отпустить Бальдра в мир живых при условии, что его будут оплакивать все живые существа. Но Локи, приняв облик старухи-великанши по имени Тёкк, отказывается оплакать Бальдра, заявляя: «Пусть хранит его Хель». Кроме того, Локи обвиняют в том, что он провел восемь зим под землей в обличье женщины, доя коров и рожая детей[37]. По мнению Пребена Соресона, это обвинение «наверняка предполагало, что Локи служил наложницей великанам или троллям, которые славились своей грубой и необузданной сексуальностью»[38]. Соренсон указывает, что в скандинавской культуре «прозвучавшее в адрес мужчины обвинение в ношении женской одежды или выполнении женской работы, а также сравнение с женщиной или самкой животного сразу же вызывало целый комплекс ассоциаций с трусостью и недостатком мужественности»[39]. Таким образом, своими превращениями в женщину Локи, фактически, нарушает одно из серьезнейших социальных табу, совершая поступки, которые классифицировались как nið и/или argr, т.е. не подобающие мужчине и социально/сексуально девиантные.



Выход за рамки социальных ограничений / нарушение границ

В этой области трикстерские черты Локи проявляются ярче всего. В первую очередь здесь, конечно, бросаются в глаза вышеупомянутые нарушения гендерных и сексуальных табу. Как уже было сказано, непостоянство гендера проявляется у Локи в таком поведении, которое считалось nið и/или argr, то есть немужским, женоподобным, а потому неприемлемым. Следует отметить, что многие современные асатруа находят эту форму поведения не менее преступной, чем ту роль, которую Локи сыграл в убийстве Бальдра.

Кроме того, сам путь, которым Локи вошел в общество асов, свидетельствует о его статусе «иного». Будучи по происхождению йотуном, представителем племени, постоянно враждующего с асами, он, тем не менее, получает место среди асов как побратим Одина. Он часто путешествует между мирами асов и йотунов. Одна из двух его жен — асинья (Сигюн), другая — великанша (Ангрбода). Последняя рождает от него троих чудовищных детей: великого волка Фенриса, олицетворение хаоса, которого асы настолько боятся, что прибегают к обману, чтобы связать его и посадить на цепь; исполинского змея Йормунганда, обвивающего своим телом весь Мидгард; и Хелу, полуженщину-полутруп, изгнанную в подземный мир. Сигюн родила от Локи двоих сыновей, Нарви и Вали; но одного из них асы превратили в волка, и тот растерзал своего брата. Итак, с одной стороны, Локи приносит асам ценные дары и благодаря своему хитроумию помогает богам избегать различных опасностей (или выручает их из неприятностей, которые сам же и навлек), но с другой — порождает детей, олицетворяющих силы разрушения, преображения и смерти.

Локи — вор, а, значит, по определению нарушитель границ. Он крадет ожерелье Фрейи и волосы Сив, а также помогает великану Тьяцци похитить богиню Идунн с ее молодильными яблоками. Однако в последнем сюжете Локи в конце концов спасает Идунн и навлекает гибель на Тьяцци, а когда дочь последнего, Скади, приходит к асам и требует виру за убийство отца, тот же Локи ухитряется смягчить ее гнев. Чтобы заставить свирепую великаншу рассмеяться, он привязывает собственные гениталии к бороде козла и развлекает Скади потешными прыжками, — то есть вновь демонстрирует сексуально амбивалентное поведение. Положив начало цепи событий, которые привели Скади в Асгард, Локи переступил еще одну границу и привнес в священную обитель асов толику дикой и первозданной силы йотунов.

Кроме того, Локи искусно меняет обличья, и это, пожалуй, — самая полезная из всех его способностей, связанных с нарушением границ. Он превращается в кобылу (мать Слейпнира), тюленя (для сражения с Хеймдаллем после похищения Брисингамена), муху (в двух отдельных сюжетах), блоху, женщину, старуху-великаншу и лосося. Кроме того, он одалживает у Фрейи волшебное соколиное оперение, с помощью которого превращается в птицу (в частности, для того чтобы спасти Идунн)[40]. В своем оборотничестве Локи зачастую нарушает не только границы физического облика, но и гендерные ожидания, как уже было сказано выше.



Созидательное отрицание / привнесение смерти в мир живых / раскрытие возможностей

Сам по себе Локи никогда не воспринимался как божество смерти, однако в эддических сюжетах он постоянно ходит по краю смерти и постоянно ассоциируется с превращениями. Во-первых, он — отец Хелы, которой в скандинавском пантеоне отведена роль богини загробного мира. Во-вторых, погубив Бальдра, Локи тем самым внося смерть в мир асов, но и открывая для миропорядка, созданного богами, возможность пережить Рагнарёк: после Рагнарёка Бальдр освободится из царства мертвых, а, значит, какая-то часть мира богов уцелеет.

Локи — очевидно лиминальная фигура, всегда занимающая некое промежуточное положение. Он не принадлежит полностью ни к миру йотунов (носителей хаоса), ни к миру богов, — благодаря чему свободно перемещается между этими мирами и может обеспечивать плодотворное сотрудничество между ними. Локи — дитя хаоса, привязанное, однако, к порядку узами тех клятв, которыми он обменялся с Одином. Поэтому он может проявлять свою преображающую силу непосредственно в упорядоченном мире богов. Локи аккуратно открывает двери, через которые эта сила входит в мир порядка, оставаясь под относительным контролем. Пожалуй, именно лиминальность — самая амбивалентная из всех особенностей этого божества, как, впрочем, и многих других трикстеров, хотя даже при беглом знакомстве с дошедшими до нас источниками становится ясно, что этим свойством обладает и Один. Но Один всегда возвращается в защищенный мир inangarð, на освященную землю богов. Локи же изначально не принадлежит к миру асов, хотя время от времени и может в нем находиться. Он — вечный чужак, вечный «иной», вечный маргинал в сообществе богов[41].

Как свидетельствуют о том сюжеты с участием Локи, община никогда не принимает полностью трикстера, который ей служит. Но именно поэтому трикстер предоставляет уникальную ролевую модель для тех людей, которые сражаются с искусственными и зачастую сковывающими по рукам и ногам культурными или социальными ограничениями. Трикстеры помогают людям распознавать и эффективно использовать возможности, отнятые у них, замаскированные или вовсе объявленные несуществующими по причине тех или иных культурных условностей. Стремление преодолеть судьбу и улучшить свою участь — распространенная тема многих мифов, от предания о Прометее, похитившем огонь ради блага человечества, до цикла эддических песней о Сигурде, сражающемся с превратностями и жестокостью неумолимого вирда. Миф увековечивает эту извечную борьбу, а трикстер показывает различные способы, позволяющие выйти из нее победителем. Совокупность подобных способов Хайд обозначает термином «арт» (artus), предполагая, что именно «владение артом» и есть определяющее свойство трикстера[42].

Латинское слово «artus» означает «сочленение» или «сустав», но при этом оно связано со словом «ars» — «искусство, ремесло, мастерство» (или «ловкость рук»)[43]. Трикстеры наделены уникальным даром: они находят точки стыка между противоположностями, между небом и землей, и, опираясь на них, как на рычаги, переворачивают реальность, образно говоря, с ног на голову. Как «мастера арта» трикстеры выявляют тайные уязвимые места (так Локи сумел разузнать, что Бальдра можно убить побегом омелы) и распознают обманы, используя в своих целях первые и разоблачая вторые. Вполне вероятно, что убийство Бальдра так и сошло бы Локи с рук, если бы он не явился на пир к Эгиру и не принялся планомерно разоблачать недостатки всех присутствующих богов и богинь, указывая, в чем именно те не оправдывают ожиданий, возлагаемых на сообщество богов (прообразом которого, разумеется, служила скандинавская община той эпохи со всеми присущими ей нравами и обычаями). Таким образом, Локи понес наказание не столько за убийство одного из богов, сколько за этот тотальный сеанс разоблачения, описанный в эддической песни «Перебранка Локи».

Как отмечает Хайд, «трикстер меняет взаимоотношения между паттернами и тем самым переопределяет сами паттерны»[44]. Пребывая вне сообщества, но, в то же время, до некоторой степени оставаясь его частью, трикстер обладает высокой степенью свободы, благодаря чему может не только выявлять слабости и недостатки членов общины, но и манипулировать ими к своей вящей выгоде. Он служит переводчиком с языка мифа на язык мирской культуры, чем, по-видимому, и объясняется популярность образа Локи в скандинавском и даже англосаксонском фольклоре. Вообще, трикстер — во многих отношениях именно переводчик. Перевод — акт превращения одного в другое, основанный на принципе артикуляции, — лежит в основе большинства известных нам деяний Локи. Этот акт можно истолковать одновременно и как жертвоприношение (того, что переводится, или преображается), и как созидание. То, чего коснулся трикстер, уже никогда не станет прежним и не останется непознанным. В то же время, трикстер, сам не ведающий стыда, заставляет (зачастую — путем нарушения социальных правил и границ) острее осознать те явления, которые в обществе могут определяться как постыдные. Трикстера неизбежно наказывают за его преступления против общественных норм, пытаясь тем самым подчеркнуть, что отсутствие стыда подразумевает отсутствие уважения к обществу. Однако трикстер протестует не против уважения к святыням, а против бессмысленных, бездумных ограничений, которые сами по себе святотатственны в силу своей бездумности, даже если считается, что нарушать их постыдно. Свидетельства тому можно обнаружить в «Перебранке Локи», где Локи осуждает богов за нарушение сексуальных норм. Трикстеры не только учат обходить культурные запреты, но и указывают, в каких случаях их необходимо соблюдать.

Локи как трикстер — одновременно и ловкий вор, и провокатор, весело отплясывающий на границе между сакральным и профанным, постыдным и почетным, общепринятым и запретным. Как трикстер он поддерживает традиционную структуру и границы своего общества, но, в то же время, открывает врата силам священного, нуминозного, неожиданного — всего, способствующего эволюции, — чтобы силы эти коснулись общества и преобразили его суть.



Часть III: Локи в современном американском северном язычестве

В академическом сообществе Локи по-прежнему воспринимается как фигура, по меньшей мере, амбивалентная. Соответственно, и в современном северном язычестве отношение к нему сложилось двойственное. По линии вопроса о том, допустимо ли поклонение Локи, проходит один из главных идеологических водоразделов в американском сообществе северных язычников, и вопрос этот вызывает жаркие дискуссии. Следует отметить, что в данной статье рассматривается только обстановка среди северных язычников в США. При сборе материалов опрашивались только американские северные язычники, поэтому никаких выводов о положении дел среди северных язычников Исландии и других стран Европы автор не делает.

Северное язычество — религия реконструкторская. По сути, это означает, что его последователи стремятся воссоздать те религиозные практики, которые бытовали до утверждения христианства. Реконструкторы придают исключительно важное значение исторической точности во всем, что касается обрядов, ритуалов и отношения к богам вообще. Помимо северного язычества, существует еще немало других реконструкторских религий. Северное язычество вдохновляется культурой и религией народов Северной Европы, современный эллинизм пытается возродить религию Древней Греции, ортодоксальный кеметизм — культурные и религиозные традиции Древнего Египта, и так далее. Но у всех реконструкторских религий есть одна общая черта, а именно: все они отводят чрезвычайно важную роль тому, что в Северной традиции называется «источниками» (lore). Северные язычники относят к числу «источников» Старшую и Младшую Эдды, саги, англосаксонские лечебные заговоры и все дошедшие до нас исторические тексты, а также современные научные исследования в различных областях — лингвистические, антропологические и так далее. Именно этот корпус произведений, ни одно из которых исходно не предназначалось для использования в религиозных целях, послужил основой для реконструкции северно-языческих ритуалов и предопределил отношение к богам, преобладающее среди современных северных язычников.

Никто из богов и богинь не вызывает у северных язычников такой бурной реакции, как Локи. Четверо из тех, кто был опрошен при сборе материалов для этой статьи, сообщили, что из-за поклонения Локи их буквально вынудили покинуть сообщество северных язычников, а одной служительнице Локи из Колорадо местная община даже угрожала смертью за ее убеждения[45]. Впрочем, это крайние случаи. Большинство асатруа относятся к Локи со смесью уважения и осторожности. Даяна Пакссон, известный автор книг и статей о северном язычестве, пишет в своей книге «Основы Асатру»:

Если хотите вызвать среди северных язычников «воодушевленную» дискуссию, спросите у них, следует ли чествовать Локи в ритуалах. Некоторые и, в особенности, последователи теодической традиции, до того боятся этого бога, что запрещают даже произносить его имя в ритуальном пространстве. Другие отмечают, что Локи приносит не только неприятности, но и дары, и проводят в его честь особые блоты, совершая возлияния коричным шнапсом или перцовкой; каждый участник, принимая чашу, всякий раз выплескивает немного спиртного в огонь. Однако не следует забыть, что Локи — трикстер, и если у вас нет опыта работы с хаотическими силами, то, пожалуй, лучше вообще не привлекать его внимания[46].

Совершенно иной точки зрения придерживаются последователи теодизма (Theodism), которые считают Локи предателем, лжецом и недругом богов[47]. В сущности, последнее и составляет основную проблему, с которой северные язычники сталкиваются при попытках определить место Локи в своей религии: согласно Эддам, в день Рагнарёка он будет сражаться против богов. Многим не удается примирить верность и служение Локи с верностью и служением остальным асам, несмотря на то что в Младшей Эдде он со всей определенностью включен в перечень богов.

На противоположном конце спектра располагаются некоторые северные язычники и скандинавские неоязычники, сосредоточившие свою религиозную практику на поклонении йотунам. Они нередко называют себя «Рёккатру» (Rökkatru) или просто «Рёкк» (Rökkr), от древнескандинавского слова со значением «сумерки»[48]. Многие из них описывают свой индивидуальный опыт взаимодействия с Локи, резко противоречащий представлениям, типичным для консервативной части северно-языческого сообщества. Более того, в последние годы появляется все больше женщин, посвятивших себя Локи в качестве служительниц или жен[49]. В 2006 году был опубликован первый сборник религиозной поэзии, посвященный Локи, — «Трикстер, мой любимый» Элизабет Вонгвизит. Нет нужды пояснять, что в магистральном течении северного язычества те, кто объявил себя Рёккатру или как-то иначе сосредоточился на служении Локи и его родичам, обычно не приветствуются.

Значительное возмущение и враждебность в среде северных язычников вызывают неошаманы, практикующие в русле Северной традиции и зачастую много работающие с Локи и его родней. Такие издания, как «Книга йотунов» Рейвена Кальдеры, представляющие великанов в благоприятном свете, нередко навлекают на себя оскорбительную критику. «Такой громкой (и такой дурной) славой, как Локи, пожалуй, не может похвастаться ни один из йотунов», — отмечает мистер Кальдера[50]. Кейси Вудс, последователь северно-языческой родовой традиции (Tribalism), так описывает затруднения, которые вызывает Локи у среднестатистического северного язычника:

В современном северном язычестве реконструкторского толка Локи — проблемное божество. Те, кто кладет в основу своих реконструкций англосаксонские источники, худо-бедно избегают проблем, связанных с Локи, потому что в этих источниках он не упоминается. Остальным приходится труднее, и среди них можно выделить три совершенно различных подхода к этому богу:

* Локи — худший из злодеев и великий преступник против человечества и богов Асгарда. Его не следует чтить. Не стоит даже упоминать о нем (тем более — во время священных обрядов);

* К Локи следует относиться с опаской, но и с определенным уважением, чтобы не навлечь на себя его гнев или недовольство Одина, поскольку Локи — побратим Одина, и воздавать почести только одному кому-либо из них, обходя вниманием другого, было бы невежливо. Схожим образом с ним обращаются и те, кто просто не понимает, как подходить к этому богу, и предпочитает держаться середины между крайностями;

* Локи заслуживает искренней любви и почтения. Те немногие, что действительно чтят и любят Локи (а не просто пользуются его именем как оправданием для собственных неблаговидных поступков), любят его по-настоящему и всем сердцем, хотя с готовностью признают, что работать с ним трудно: он никому не дает долго стоять на одном месте и постоянно подталкивает своих последователей к развитию и росту[51].

Приверженцы Локи указывают, что в сюжетах из скандинавских источников он фигурирует едва ли не чаще любого другого божества и что без него эти истории стали бы гораздо беднее. Кроме того, они нередко ссылаются на триумвират Одина, Хёнира и Локи. Некоторые из тех, кто занимает в своем религиозном сообществе маргинальное место (либо в связи с причастностью к традиции северного шаманизма, к которой многие северные язычники в США относятся неоднозначно, либо вследствие нарушения гендерных или сексуальных табу, либо по причине работы с йотунами), обращаются к Локи в поисках ролевой модели, отмечая:

Почти во всех культурах этических систем было две — идеальная и практическая. И дохристианская Северная Европа — не исключение. Существовал воинский этический кодекс, в котором важнейшее значение придавалось чести и честности; и без него очень быстро распался бы весь жизненный уклад… но поскольку мир, в котором жили древние скандинавы, был суров и зачастую жесток, людям иногда приходилось поступать бесчестно, просто чтобы выжить. Коварство Локи чаще всего направлено против врагов Асгарда. <…> Благодаря Локи асы получили многие из ценнейших своих сокровищ, но чтобы добыть их, ему нередко приходилось поступаться честью[52].

В этом отношении Локи снова предстает в той же роли, которую он исполняет в фарерской «Балладе о Локи»: под его покровительством оказываются все те, кто выходит за рамки, установленные другими силами порядка. Он — бог всего того, что больше никуда не вписывается[53].

Не удивительно, что такой реконструкторской религии, как современное северное язычество, Локи доставляет столько хлопот. Северное язычество — религия очень консервативная, как и положено реконструкторским религиям. Реконструкторы обращаются к богам со стремлением сохранить свое сообщество в неизменности. Они пытаются создать современную религию и религиозную общину по модели некоего идеализированного образа прошлого. И если в более либеральных деноминациях и в скандинавском неоязычестве дошедшие до нас сюжеты и источники используются как отправная точка и стимул для духовной работы, основанной на личном опыте, то традиционалистам подобный подход чужд. Они используют источники для того, чтобы в лучшем случае четко определить свою религиозную практику, а в худшем — чтобы ее ограничить. Локи же во многих отношениях олицетворяет принцип перемен со всем сопутствующим им хаосом и беспорядком. Поэтому вполне естественно, что в религии, сосредоточенной на сохранении и воссоздании прошлого, его влияние зачастую не приветствуется. И все же трудно удержаться от вопроса о том, чего лишаются эти традиционалисты, исключая из своего пантеона подобное божество. Без той энергичной творческой силы, которую придает мифологическим сюжетам Локи, предания о богах оказались бы на редкость скучными. И в такой религии, которой приходится постоянно уравновешивать верность прошлому заботой о выживании и развитии в современном мире, именно Локи со своим искусством переходить любую пропасть по лезвию ножа, оказался бы уместен как никто другой.

Северные язычники любят Локи и ненавидят. У тех, кто служит Ему, этот бог вызывает глубочайшее уважение и преданность, однако другие представители той же религии считают его «заклятым врагом» и предателем. Ученые сталкиваются со столь же серьезными проблемами при попытках его классифицировать, и, в целом, образ его остается противоречивым и, в то же время, притягательным. Кем бы мы его ни считали — злодеем или трикстером, божеством, достойным почестей, или недругом богов, заслуживающим только проклятий, — одно его присутствие в Эддах служит гарантией, что боги и миры, в которых они обитают, никогда не застынут в неподвижности. До тех пор, пока Локи привлекает к себе интерес исследователей и внимание верующих, сюжеты, изложенные в Эддах, не утратят жизни и смысла. Они по-прежнему будут волновать и захватывать воображение, разжигать в сердце огонь духовной любви и, на манер, достойный самого Локи, подстегивать конфликты и споры, разногласия, противоречия и эволюцию.



Источники:

Babcock-Abrahams, Barbara. “A Tolerated Margin of Mess: The Trickster and His Tales Reconsidered”. // Journal of the Folklore Institute, vol. 11, no. 3 (1975), pp. 147—186.
Balme, Maurice, et al. Athenaze: An Introduction to Ancient Greek. New York: Oxford University Press, 2003.
Bellows, Henry (tr.) The Poetic Edda. New York: The American Scandinavian Foundation, 1926.
Cawley, Frank Stanton. The Figure of Loki in Germanic Mythology. Cambridge: Harvard University Press, 1939.
Davis, Erik. “Trickster at the Crossroads”. // Gnosis Magazine, Spring #19, 1991.
de Vries, Jan. The Problem of Loki. Helsinki: Suomalainen Tiedeakatemia Societas Scientiarum Fennica, 1933.
Dumezil, Georges. Loki. France: Flammarion.
Ellis-Davidoson, H.R. Gods and Myths of Northern People. New York: Penguin Books, 1964.
Guerber, H.A. The Norsemen. UK: Senate Publishing Company, 1994.
Hyde, Lewis. Trickster Makes the World. New York: North Point Press, 1998.
Kaldera, Raven. Jotunbok: Working with the Giants of the Northern Tradition. MA: Asphodel Press, 2006.
Krasskova, Galina. Exploring the Northern Tradition. New Jersey: New Page Books, 2005.
MacCulloch, John. Mythology of All Races, Vol. 2. New York: Cooper Square Publishers, Inc., 1964
Paden, William. Religious Worlds. Boston: Beacon Press, 1994.
Paxson, Diana. Essential Asatru. New York: Citadel Press, 2006.
Rooth, Anna Birgitta. Loki in Scandinavian Mythology. Lund: C.W.K. Gleerups Förlag, 1961.
Sigurðsson, Gísli (tr.). Eddukvaeði. Iceland: Mál og menning, 1999.
Sorenson, Preben. The Unmanly Man: Concepts of Sexual Defamation in Early Northern Society. Denmark: Odense University Press, 1983.
Simek, Rudolf. Dictionary of Northern Mythology. UK: DS Brewer, 1993.
Weber, Erin, “Nanabozho and Hermes: A Look at the Persistence of the Trickster Archetype in Louise Erdrich’s Tracks and Thomas Mann’s Death in Venice”. M.A. thesis, Middle Tennessee University, 2006.

Перевод с англ. Анны Блейз






[1] William Paden, Religious Worlds. Boston: BeaconPress, 1994, p. 73. — Здесь и далее примечания автора, если не указано иное.

[2] Frank Stanton Cawley, The Figure of Loki in Germanic Mythology. Cambridge: Harvard University Press, p. 310.

[3] Фуэнсанта Пласа, из личной беседы с автором, 20 апреля 2007 года.

[4] Rudolf Simek, Dictionary of Northetn Mythology. Trans. Angela Hall. Suffolk, UK: St. Edmundsbury Press, Ltd., 1993, p. 109.

[5] Ibid., p. 22.

[6] Krasskova, Exploring the Northern Tradition. New Jersey: New Page Books, 2005, p. 28.

[7] John McCulloch, Mythology of All Races, vol. 2. New York: Cooper Square Publishers, 1964, p. 281.

[8] Cawley, The Figure of Loki in Germanic Mythology, p. 311.

[9] "Перебранка Локи", 9, рус. пер. А.И. Корсуна. — Примеч. перев.

[10] Stefanie Von Schnurbein, “The Function of Loki in Snorri Sturluson’s Edda”. // History of Religions, vol. 40, no. 2 (November, 2000), p. 113.

[11] Georges Dumezil, Loki. France: Flammarion, 1986, p. 216.

[12] Simek, Dictionary of Northern Mythology, p. 195.

[13] MacCulloch, Mythology of All Races, p. 147.

[14] Lewis Hyde, Trickster Makes the World. New York: North Point Press, 1998, p. 10.

[15] Ibid., p. 7.

[16] Ibid., p. 18.

[17] Erik Davis, “Trickster at the Crossroads”. // Gnosis, 19 (1991), p. 39.

[18] Dumezil, Loki, p. 216.

[19] Jan de Vries, The Problem of Loki. Helsinki: Suomalainen Tiedeakatemia, 1933, p. 224.

[20] Ibid., pp. 253—254.

[21] Diana Paxson, Essential Asatru. New York: Citadel Press, 2006, p. 71.

[22] Hyde, Trickster Makes the World, p. 247.

[23] Ibid.

[24] Ibid., p. 260.

[25] Ibid., p. 263.

[26] Maurice Balme et al., Athenzae: An Introduction to Ancient Greek. New York: Oxford University Press, 2003, p. 11.

[27] Krasskova, Exploring the Northern Tradition, p. 97.

[28] “Viking Baby Names” Ellipsis, www.ellipsis.cx/~liana/names/norse/vikbynames.h....

[29] Гибкость гендерных границ, о которой мы впоследствии поговорим подробнее, — еще один признак, характерный для многих трикстеров, и не случайно Тору и Локи в «Песни о Трюме» приходится переодеться в женское платье, чтобы отвоевать молот. Более того, Локи дважды меняет пол в буквальном смысле слова, и в одном из этих случаев даже становится матерью.

[30] Barbara Babcock-Abrahams, “A Tolerated Margin of Mess: The Trickster and His Tales Reconsidered”. // Journal of the Folklore Institute, 11, no. 3 (1975), pp. 147—186.

[31] Нанабозо — трикстер и культурный герой в мифах индейцев-алгонкинов. — Примеч. перев.

[32] Erin Weber, “Nanabozho and Hermes: A Look at the Persistence of the Trickster Archetype in Louise Edtich’s Tracks and Thomas Mann’s Death in Venice”. // M.A. thesis, Middle Tennesee University, 2006, p. 74.

[33] Krasskova, Exploring the Northern Tradition, p. 53.

[34] Eddukvaeði, trans. Gísli Sigurðsson. Reykjavik: Mál og Menning, 1999, p. 9.

[«Прорицание вёльвы», 18, в рус. пер. А.И. Корсуна:

«Они не дышали,
в них не было духа,
румянца на лицах,
тепла и голоса;
дал Один дыханье,
а Хёнир — дух,
а Лодур — тепло
и лицам румянец». — Примеч. перев.]

[35] MacCulloch, Mythology of All Races, pp. 148—149.

[36] H.A. Guerber, The Norsemen. UK: Senate Publishing Company, 1994, p. 119.

[37] «Перебранка Локи», строфа 23.

[38] Sorenson, Preben. The Unmanly Man: Concepts of Sexual Defamation in Early Northern Society. Denmark: Odense University Press, 1983, p. 24.

[39] Ibid.

[40] MacCulloch, Mythology of All Races, p. 146.

[41] Krasskova, Exploring the Northern Tradition, p. 99.

[42] Hyde, Trickster Makes the World, p. 252.

[43] Ibid., p. 254.

[44] Ibid., p. 257.

[45] Элизабет Вонгвизит, из личной беседы с автором, 16 марта 2005 года.

[46] Paxson, Essential Asatru, p. 72.

[47] К.С. Халсман, из личной беседы с автором.

[48] Krasskova, Exploring the Northern Tradition, p. 97.

[49] В современном северном язычестве встречаются также служительницы Одина, скрепившие свои отношения с ним в форме брачных уз; схожим образом поступают и некоторые женщины, посвятившие себя Фрейру.

[50] Raven Kaldera, Jotunbok: Working with the Giants of the Northern Tradition. Massachusetts: Asphodel Press, 2006, p. 251.

[51] Кейси Вудс, из личной беседы с автором, 17 июля 2006 года.

[52] Кеназ Филан, из личной беседы с автором, 1 ноября 2007 года.

[53] Софи Райхер, из личной беседы с автором, 12 сентября 2005 года.

@темы: мифология, Локи, Литература

---

Now You See Me

[SurikateG]

Название: Now You See Me
Автор: SurikateG
Бета: Ozma.
Категория: джен
Размер: мини
Персонажи: Тор, Локи, прочие - иногда заходят в кадр.
Жанр: ангст и дарк
Рейтинг: PG-13
Ворнинг: смерть персонажа.
Саммари: Тор хочет выкинуть из сердца и из мыслей брата, сидящего в темнице и, кажется, начинающего сходить там с ума, но в трудный час все же идет к нему за помощью.

принесла и сюда, ибо именно дискуссия в этом соо, в треде о вырезанной сцене с гифками, вдохновила... отчасти))


Капитан эйнхериев закончил доклад, и Тор уже собрался сказать, что отпускает его, но вместо этого вдруг спросил:
– Что делает Локи?
– Сидит.
– На одном месте, что ли? – не сдержал удивления Тор.
– Не совсем... – капитан, кажется, смутился.
Никто из стражи и прислуги толком не понимал, как относиться к бывшему принцу Локи, объявленному теперь государственным преступником номер один и заточенному навеки в подземелье. Точнее, не понимали, как к нему относятся члены его бывшей семьи, и что им стоит говорить, а чего нет, и в каком тоне.
– Он... – медленно подбирая слова, произнес капитан, – иногда создает иллюзию трона и сидит на нем, взирая на остальных пленников, как король...
– Спасибо за службу, ты свободен, – перебил его Тор и отвернулся.
Он пожалел, что задал свой вопрос. Он предпочел бы никогда не знать этого. Он вопреки всему верил, что суровое наказание заставит Локи одуматься, осознать свои ошибки, но, кажется, он пошел в своем безумии еще дальше. Еще одна капля в чашу его разочарования некогда любимым братом... Надо вычеркнуть его из сердца. И из памяти.
Но решить оказалось проще, чем сделать. Несколько ночей Тор промучился видениями, как Локи в своей камере изображает короля, а затем не выдержал и пришел к матери.
– Ты говорила, что хочешь передать моему... – когда ж он перестанет называть его братом? – передать Локи книги. Отбери, какие именно. Я прикажу страже, чтоб передали.
– Спасибо, сын, – Фригг нежно улыбнулась, и Тору стало легче. Даже вдвойне легче: и матери будет приятнее думать, что она заботится о приемном сыне. И ему самому не придется себя винить в сумасшествии Локи. А эти его иллюзии — первый признак сумасшествия, пусть хоть книги его как-то отвлекут и вернут к реальности...

Через несколько месяцев капитан опять делал дежурный доклад об обстановке во дворце. И Тор опять не удержался, спросил про Локи. Он уже знал, что мать воспользовалась его разрешением в полной мере и передает Локи книги чаще, чем он ожидал (хотя Локи всегда читал быстро), и не только книги. Один про это наверняка знал, но не запрещал, и Тор решил последовать его примеру. Все равно ничего опасного в этих милых бытовых мелочах не было. Если матери легче... Только вот как сам Локи на все это реагирует, он не знал. Не спускался к нему сам. И не обсуждал с родителями. Снова решил узнать у почти что постороннего человека. И снова поверг его в некоторое смущение.
– Читает постоянно? – спросил Тор.
– Да, – кивнул капитан. – Когда не вертится перед зеркалом.
– Перед зеркалом? – Тор удивился.
– Да, ваша мать...
– Я знаю, что она слишком потакает моему... приемному брату. Еще и зеркало ему достала... Что он там рассматривает?
– Примеряет разные наряды... в которых он явно видит себя королем. Плащи, мантии, мундиры, доспехи... И золотой шлем в разных вариантах.
– А трон? – зачем-то спросил не оправившийся от шока Тор.
– Иллюзия трона тоже регулярно появляется, – подтвердил капитан. – Он оттуда дает разные указания стражам и другим пленникам. И те смеются над ним.
– А он что?
– Обзывает ничтожествами, грозит страшными карами... И сулит великие блага тем, кто встанет в его армию.
– Никого еще не соблазнил этими речами? – с тревогой спросил Тор, помня, каким убедительным мог быть Локи, когда хотел.
– Стражи знают цену его словам, мой принц. И помнят о своей присяге. А другие заключенные, даже если захотят что-то, магические стены их удержат надежно.
– Меняйте-ка их местами, чтоб надолго возле Локи не задерживались...
– Хорошо, мой принц.

Кажется, Локи действительно сходит с ума.
И почему-то от этого у Тора опять стало паскудно на душе. Он ненавидел, когда жалели его самого. И ненавидел жалеть других. Враг, какой бы он ни был, не должен быть жалок. Он должен вызывать уважение, может, даже восхищение своей силой или хитростью. Победить такого соперника — достойнейшее деяние. Так учил его отец. Одолеть же того, кто вызывает лишь презрительные усмешки — и не победа вовсе, не то, о чем стоит хвалиться перед соратниками за кружкой доброго эля. Не то, о чем скальды будут слагать саги. Но то, что будет сниться в кошмарах, и что захочется поскорее забыть. И сознавать, что умный, хитрый Локи, всегда вызывавший восхищение у Тора своими неожиданными выходками, пусть даже Тор почти никогда ему в этом не признавался, что этот самый Локи после заключения стал таким же жалким сумасшедшим, было странно. И больно.
Тор сам распорядился прислать брату книг о старых битвах, единственных, которыми он сам зачитывался в юности. Пусть Локи вспомнит о тех временах, пусть Локи вспомнит о своей силе. Ведь когда-то они вместе мечтали быть великими воинами. Да, Локи не ас по крови, но ётуны ведь тоже не нежные фиалки, это племя еще более суровых и жестоких воинов. Почему же Локи так не похож ни на кого из них?

В следующий раз, когда Тор понял, что не может избавиться от назойливых мыслей о брате, он решил не спрашивать больше ни у кого. Раздобыв плащ и шлем эйнхерия, он сам отправился в темницу посмотреть на Локи. Хоть издалека.
И он увидел его.
Локи был в своей просторной камере, посреди которой возвышался золотой трон, чем-то похожий на трон Всеотца, и на спинке его сидели два ворона. Локи был одет в зеленый с золотом наряд, обтягивающий его исхудавшую фигуру, на плечах тяжелый золотой плащ, на голове шлем с длинными рогами, куда длиннее, чем были у него в действительности. Он сидел на троне, широко расставив колени, крепко сжимал в руке копье, и что-то вдохновенно вещал слушателям из камеры напротив.
Тор подошел поближе, оставаясь в тени, чтобы брат не заметил его лица, и прислушался. Локи вел речь о завоевании Мидгарда. О том, как бы он стер границы между государствами и заставил бы всех служить себе, оставив новых наместников, коих уже завербовал из слушателей.
Локи говорил таким страстным голосом, и глаза его так горели, что у Тора не осталось никаких сомнений: так может говорить только сумасшедший...
Он вспомнил свой последний разговор с Хаймдаллем. Тот сказал ему, что почтенный профессор Селвиг сошел с ума и находится сейчас в лечебнице для душевнобольных людей. Наверно, несчастный смертный порадовался бы, узнав, что тот, кто стал причиной его безумства, сам в похожем состоянии.
Тор бросил последний взгляд на того, кого всю жизнь называл братом, и ушел. Навсегда.

– Может, это и хорошо, – сказал ему Хаймдалль, когда Тор пришел к нему поделиться. Он не мог найти сил, чтобы обсудить увиденное ни с матерью, ни с отцом. Да и друзья не поняли бы его боли: они никогда не любили Локи и искренне радовались его заточению. А хотелось хоть кому-то высказать все. И отпустить. И мудрый Страж Миров его выслушал.
– Хорошо? – переспросил Тор.
– Представь, каково это: вечность провести в четырех стенах и каждый день сознавать, что никогда оттуда не выйдешь и не увидишь дневного света? Смертная казнь была бы милосерднее. А так, он считает себя королем, и вполне доволен. Все довольны.
– Наверно, ты прав.
И Тору после этого разговора стало легче.

Только не надолго.
Пробудился древний Эфир, завладел телом его возлюбленной, Тор принес ее в Асгард, чтобы помочь избавиться от угрозы, но только навлек ее на свой родной дом. И когда атаку врагов, явившихся за Эфиром уже совсем отбили, оказалось, что их предводитель пробрался в покои королевы и смертельно ранил ее.
Тор не успел. Самую малость. Молния из его молота ударила по убийце, когда он уже вытащил клинок из тела Фригг. И Тор не успел швырнуть молот, чтобы добить его.
Он только стоял на балконе, глядя в то место, где растворился в воздухе корабль темных эльфов. И никак не мог поверить, что это все правда. Что его мать мертва. И что он ее не защитил. Сейчас бы разрыдаться... Но он почему-то не мог сделать ничего...
Только к ночи его отпустило, после похорон, и тогда он начал думать. Прикидывать разные варианты. Как отомстить за мать. И как не дать умереть другим асам. И как навсегда избавить Девять Миров от угрозы темных эльфов и их проклятого Эфира. И к вечеру следующего дня, после разговора с отцом и Хаймдаллем, план созрел.
План простой и красивый, не лишенный изящности, которую наверняка оценил бы Локи, если бы был в своем уме. Которого, хотелось бы надеяться, у него хоть немного осталось, ибо без Локи им не обойтись.
Во время погрома Локи в своей камере изображал короля, подбадривающего свою армию на бой против Асгарда. Правда, на его выкрики никто не обращал внимания, даже сам Тор. Хоть он и сражался в темнице, и хотел, пользуясь случаем, сказать бывшему брату пару ласковых, но не успел. Слишком быстро развивались события, и на брата он взглянул лишь мельком. И вечером у него не хватило духу идти к нему самому, чтобы сообщить о смерти матери. Кольцо боли, сжавшее ребра и мешающее дышать, еще не отпустило, и мысль о том, что безумный брат отреагирует как-то... не так, приводила его в бешенство. Поэтому он поручил капитану эйнхериев отнести весть Локи. Что тот сделал и доложил, что пленник принял известие равнодушно. Даже книгу не отложил, которую читал в тот момент. После этого Тору захотелось убить Локи... но вместо этого он включил его в свой план.

И все же к его камере Тор подходил с опаской. Если он сейчас убедится, что Локи по-настоящему безумен, он не выпустит его, а значит, им с Джейн придется искать другой путь из Асгарда. И другого проводника.
Хорошо смертным, им есть, кому молиться, даже если они и сами придумали себе этих богов. А кому молиться тем, кто и есть фактически боги? Если есть какая-то еще более высшая сила, пусть она сделает так, чтобы в Локи осталась хоть капля разума, – подумал Тор.
Локи прохаживался по камере в своем королевском наряде, сверкая начищенными до блеска рогами на шлеме.
Тор даже не стал скрывать неудовольствия, оглядывая его.
– Кого я вижу! – надменно произнес Локи, кидая на него презрительный взгляд, и рассматривая себя в зеркало.
– Хватит иллюзий, Локи, – строго произнес Тор.
Локи на него внимательно посмотрел и тут же преобразился вместе с камерой. Теперь он был в своем простом черном легком камзоле, а вместо трона стояло обычное кресло и скромная кровать. Только зеркало осталось неизменным. Оно было настоящим, подарок матери.
– Пришел позлорадствовать? – приподнял бровь Локи, кривя губы в презрительной усмешке.
Кажется, не совсем безумен, решил Тор, по крайней мере, может выглядеть нормальным... Каким он и должен был быть, по его представлению, все время. Если б не одно но. Неужели Локи может быть так спокоен после известий о смерти матери? Тор все-таки знал его. И знал, что если к кому у него и оставались добрые чувства, то только к Фригг.
– Опять иллюзия? – хмуро спросил он.
Локи смерил его долгим взглядом, и тут же камера опять переменилась.
И Тору едва хватило выдержки, чтобы на лице не дрогнул ни один мускул.
Вот это уже похоже на его вспыльчивого брата. Разнести все, не оставить ни одной целой вещи, опалить стены огнем. И самому порезаться о посуду, разбитую от гнева и боли, которые некуда больше было выплеснуть.
Локи сидел у стены, босой, растрепанный, в рубашке, подпаленной огнем его бессильной ярости в некоторых местах, и висящей на нем как на пугале. Тор подошел поближе, чтобы рассмотреть. Локи действительно сильно отощал, бледное лицо осунулось, из-за чего длинный нос стал казаться еще длиннее, а глаза запали и совсем потухли. Нет, он не безумен, вдруг понял Тор. Но он на грани. И то, что он собирался ему предложить, должно было придать ему сил. Во всяком случае душевных. А там... Тор не был уверен, что сможет защитить сразу двоих: любимую смертную и ослабшего брата. Но с другой стороны, если Локи погибнет в бою, это для него будет даже лучше, чем продолжать гнить здесь. И достойнее. И Тор готов дать ему такой шанс. Потому что видеть Локи в столь жалком состоянии просто невыносимо.
Тем не менее, говорил он с ним строго. И вполне серьезно посулил, что убьет, если Локи задумает предательство. На что Локи только усмехнулся.
– Ты, могучий и сильный воин, запугиваешь меня, такого слабого...
Тор отвел глаза. Да, это было некрасиво... Но он не доверял Локи. Особенно, когда тот выйдет на свободу, и почувствует, как силы возвращаются.
– Поклянись мне, – сказал Тор. – Памятью матери.
– Клянусь, – серьезно сказал Локи, вставая на одно колено и прикладывая руку к груди. Он при этом покачнулся от слабости, но удержался. – Клянусь тебе, брат, я не попытаюсь сбежать, когда ты выведешь меня из подземелий. И я не стану врагом Асгарда. И я отомщу тем, кто виновен в смерти матери. Верь мне.
– Последний раз, – кивнул Тор, снимая магическую защиту с камеры.
– Дай руку, – попросил Локи, все еще сидевший на коленях.
– Ты хоть идти-то сможешь? – с тревогой спросил Тор. – Тебя должны были хорошо кормить, что ж ты так ослаб?
– Посиди без движения столько времени, забудешь, как ходить, – ответил Локи.
Тор недовольно вздохнул, но ступил в камеру и протянул брату руку. Тот обхватил его локоть пальцами и поднялся на ноги.
– Спасибо, брат, – Локи обнял его, машинально, как всю жизнь обнимал в таких ситуациях. И Тор даже успел удивиться и, кажется, улыбнуться, прежде чем почувствовал острую боль в шее, мгновенно разлившуюся по всему телу.
Ноги, вдруг ставшие непослушными, подогнулись, и уже не он держал брата. Локи крепко удерживал его на весу одной рукой. Сильной и уверенной. А во второй сжимал острый осколок зеркала, залитый кровью.
– Теперь ты меня видишь... – сказал Локи и разжал пальцы. И Тор упал, замечая, что камера опять изменилась, и из разбитых вещей в ней только зеркало. А Локи возвышается над ним, нисколько не изменившийся с тех пор, когда он последний раз видел его на свободе: сильный, решительный, опасный и ничуть не безумный.
– Лок-ки... – попытался позвать Тор, но тело все больше немело с каждым толчком вытекающей из раны крови, и даже зрение стало терять четкость.
– Я не нарушу свою клятву, – сказал Локи, распрямляя плечи. – Я отомщу за мать и тем, кто ее убил, и тем, кто не защитил. Я не встану против Асгарда, потому что я сам буду править Асгардом. И я не попытаюсь сбежать от тебя. Я просто отсюда уйду. Прощай, брат.
Локи вышел из камеры, восстановил магическую защиту и превратился в самого Тора.
И последним, что Тор увидел, была иллюзия, снова возникшая в камере прямо над ним: Локи в рогатом шлеме, сидящий на троне Асгарда.

@темы: angst, Фанфик, джен, Тор-2: Тёмный мир, Локи, PG-13, Тор

---

[caflice]

Всем добра и коллажей по первому и второму фильмам :3

@темы: Тор/Локи, Крис Хемсворт, коллаж, Том Хиддлстон, вселенная Marvel, джен, Тор-2: Тёмный мир, Локи, PG, G, Кристофер Экклстон, Тор

---

[*Earth]

Привет, друзья :3
По мотивам локитреда, в общем х)
Тони Старк настолько богат, что пылесосит в его доме сам Локи:

@темы: Фанарт, Локи, Мстители

---

Без коментариев. Это прекрасно

[Демон Пофигист]

@темы: юмор, Локи

---

[Локи Лафейсон]

От kaihartj:

Моар)

От seidrs:



От danbaji:

@темы: Тор/Локи, Фанарт, Локи, Тор

---

[Xamshir]

Кто то хотел последний кадр из третьего Локи?

СПОЙЛЕРЫ!

Вот тут пишут, что Один все таки мертв.

@темы: gif, Тор-2: Тёмный мир, Один, Локи

---

[Солнечная кошка Ликс]

Название: Локи умирал...
Автор: Lixsurr
Фандом: Тор, Тор-2: Тёмный мир
Размер: драббл
Персонажи: Локи, Тор
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Примечание:

лучше прочитать после драббла

там, где два раза, там и...


Локи умирал. Кровь пенилась на его бледных губах, в испуганных глазах блестели слёзы. Длинные пальцы судорожно цеплялись за плащ возвышавшегося над ним Тора.
Безвольно запрокинув голову, Локи прошептал:
– Х-холодно, м-мне так… хо…
Взгляд его мутнел. Тор опустился на колено:
– Брат…
Лязгнули кандалы, зарокотал запирающий механизм, и зелёный свет объял Локи, смывая раны, кровь и мертвенную бледность.
– …хватит притворяться, – сердито договорил Тор.
– Ни капли доверия. Как с вами жить?
– Пятый раз, Локи, пятый раз ты якобы умираешь.
– Но один раз я правда почти… – приподнялся Локи.
– Умолкни, – потянул его за наручники Тор. – Даже если ты умрёшь, никто не поверит.
Вздыхая, Локи подумал, что пора придумать что-нибудь новенькое. Но что?

@темы: юмор, Фанфик, Локи, G, Тор

---

удивлена, что этого здесь еще не было :)

[she_rly]

перевела как могла

1. Yolo
Abbreviation for: you only live once [живешь только раз]

Голос за кадром: В Асгарде Тор готовится к своей super sweet sixteen party.
Блондинка: Если твой папаша подарит тебе БМВ, а не Лексус, все подумают, что ты реально лузер.
Тор: Именно!

- Эта вечеринка... Лучше бы ей быть реаально крутой. Короче, YOLOOO
- Даю слово!
- А теперь скажи YOLOOOO, сучечка!
- Я ж только что!
- Неа, я сказала YOLO
- И я сказала YOLO
- Она сказала YOLO, ага
- Я не хотел быть непочтительным.
- YOLOOOOO!

Голос за кадром: Но пригласили не всех...

Блонда: Ты один такоооой неприглашенный на эту вечеринку, ага.
Локи: Почему?
Б: - Мстители там будут, получится знаешь... немножко неудобно.
Л: - Нет....
- Там будет Тони... Короче, не приходи. Это, ну понимаешь, их вечеринка. Ты даже не знаешь, в каком стиле она будет.
- СКАЖИ МНЕЕЕ!
-

Голос за кадром: Это пиздецки вывело его из себя.

- Прошлогодняя вечеринка... Она была хороша, знаешь.
- О да.
- А в этом году она будет еще лучше, ага.
- Да?
- Да.
- ДА?
- ДА, там будут ледяные скульптуры, например.
- Нет...


Голос за кадром: Но потом случилась катастрофа.

- С Днем Рожде...
-
- Никто не пришел? о_О
- Нет
- о_О О_о
- Спасибо, что вы пришли...
- Ну эээ... Мы сваливаем. - Валим короче, ага.
-

Голос за кадром: Они должны были найти виновника.

- Это был акт войны!
- Полегче, просто смирись с этим, Тор. Ты просто больше не популярен.
- Я хочу знать, почему!
- Тони Старк и Капитан Америка подвинули тебя.
- Посмотрим, как далеко они успели!...


- Папаня, а почему ты подарил ему БМВ, а не Лексус, который был в его виш-листе?
- Поэтому народ не пришел.
- Ага.

- Ты дурной, зазнавшийся и непослушный мальчишка!!
- А ты выживший из ума старпер!
- Агаа. Ты что ли не мог подарить мне.. гхм, ему Лексус?

=заставка=

- Так это ты устроил саботаж Торовой вечиринки?
- Это было весело.
- Это было реально YOLOOO
- Я подпортил большой день моего братца.
- Да ты просто YOLO-cучечка, детка.

@темы: видео, юмор

---

...и жили они долго и счастливо)

[Yuri Petrov]

Несу вам, камрады, прекрасное)

+1 вдогонку

(с) отсюда

@темы: Крис Хемсворт, юмор, коллаж, Том Хиддлстон, R

---

[Лес и ЭЛЬфы]

Солнышки, кто-нибудь знает, откуда эта картинка? *взято с англоязычного тумблера, ни слова комментариев к изображению*



Либо фэйк, либо чудесатый вырезанный кусок из Тор-2, судя по длине волос Локи

@темы: angst, О фильме, Фотографии, drama, Том Хиддлстон, Тор-2: Тёмный мир, Локи, PG

---

[Crazy_Humster]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Ice Truck Killer]

Frozen:Thor and Loki by ~Anstay on deviantART

+5

Loki and Sleipnir by ~Anstay on deviantART


Zombie!Thor by ~Anstay on deviantART


Pocky Day (Thor/Loki) by *Mooching-Leech on deviantART


Loki - This is a new kingdom by *Lehanan on deviantART


Thor: The Dark World- Sketches. by *LucLeon on deviantART

@темы: Тор/Локи, Фанарт, Локи, G, Тор

---

[Локи Лафейсон]

От kaciart:

@темы: Тор/Локи, Фанарт, Локи, Тор

---

tom hiddleston on chelsea lately

[Sybellin]

Спасибо  Пестрая лента за ссылку на видео

tom hiddleston on chelsea lately 640x358 from Dylana on Vimeo.

а это мой перевод

Челси: Он играет злодея Локи в фильме «Тор 2: Темный мир», смотрим.
*фрагмент из фильма*
- Эй, пусти меня, я точно лучший пилот
- Ага, а кто из нас сам умеет летать?
- Нас преследуют! … а теперь в нас стреляют!
- Спасибо за комментарии, Локи. От них никакого толку!
- Молодца, ты только что обезглавил своего дедушку.
*конец фрагмента*
Челси: Встречаем, Том Хиддлстон!
*Том раскланивается, у аудитории длительная, буйная истерика*
Челси: Вот это прием!
Том: Спасибо! Это нереально круто!
Челси: Между прочим, у тебя шикарная задница.
Том: *мнется и хихикает*Спасибо тебе.
Челси: Пока ты с ними раскланивался,я смогла присмотреться и даже принюхаться.
Том: *офигел* Надеюсь…
Челси: Не переживай, все отлично. Ну, эта твоя часть… Так, во время визита в Китай ты был на Великой китайской стене. Совсем как Джастин Бибер.
Том: Ага, был…
Челси: У нас даже есть фото, твои и Джастина. *аудитория ржет* Так ты там пробежался?
Том: Да, это было занятно… К тому же я - бегун…
Челси: Серьезно? Ты кениец?
Том: *ржет и в очередной раз теребит галстук* Я иногда хочу им быть. Выхожу на пробежку по пляжу, когда я здесь *в Америке* или по парку в Лондоне и думаю «Ну, почему я не кениец? Я мог бы бежать быстрее!»… Эта мысль посещает меня каждые минут пять…
Челси: Как и любого хорошего бегуна…
Том: Точно! Мать, ну почему я не кениец?! *возвращается к стене* Я попал туда благодаря фильму… в Китай то есть…
Челси: имеешь в виду «Тора»?
Том: Да, «Тора»
Челси: ОК
Том: Главный плюс в том, что тебя туда просто отвозят. Чтобы попасть к таким известным достопримечательностям, приходится искать туры, заказывать билеты… а меня просто отвезли к Великой стене…
Челси: Это довольно-таки впечатляюще.
Том: Ага, впечатляюще…
Челси: А там были какие-нибудь китайцы?
*аудитория ржет, Том хихикает*
Том: Знаешь, были.
Челси: Вау!
Том: Немного, буквально парочка человек там и тут…
Челси: Уверена, что так. Они же ее *стену* раньше видели.
Том: Они ее не только видели, они ее вроде как и стоили… какое-то время назад… «Пфф, ну, стена. Ну и что?»… А тебе приходилось бывать там?
Челси: Я так не думаю. *Том ржет* Уверена, я такую большую хрень запомнила бы. Я вообще в Китае не была…
Том: Китай – это будущее…
Челси: Знаю, я постоянно об этом слышу!
Том: Это удивительное место, смесь современного и древнего…
Челси: Ну, и молодцы. Возвращаясь к тебе, я слышала, что ты проходил прослушивание в «Тора» на роль Тора, ты тренировался, накачался, но тебе отказали?
Том: Вкратце так.
Челси: А потом они дали тебе эту роль…
Том: Ну, да. То есть нас там была целая группа на прослушивании. Я ростом под 1,90…
Челси: А сколько ты весишь? Просто интересно.
Том: 82 кг *приблизительно, 183 фунта*
Челси: Хорошо * Том ржет, ему интересно, нафиг это ей*
Том: Думаю, это потолок, самое нормальное состояние моего тела…
Челси: Да, ты стройный, но не тощий. У тебя все в порядке, я тебе говорю!
*ведущая делает многозначительную рожицу, Том теребит многострадальный галстук, аудитория в истерике*
Том: А тогда я меньше бегал и больше качался…
Челси: Таскал гири? Для прослушивания? Это же серьезная работа, а потом они говорят, что ты не подходишь и все коту под хвост? Разве не глупо делать это все, когда роль еще не получил?
Том: Можно даже сказать идиотизм. Но это было на самом деле прикольно, я раньше ничего подобного не делал. Я поправился где-то на 9 кг *18 фунтов*, процент жира в моем теле упал до 7%... И вот я на прослушивании, бросаю свой молот… ну, они одновременно искали и Локи. Нас уже немного осталось, и тут мне говорят «Не хочешь сыграть плохого парня?»
Челси: Ну, это же весело играть плохого парня, верно?
Том: Точно.
Челси: Это же такой *пик* прикол, бродить вокруг и посылать всех *пик*
Том: Именно так.
Челси: Вот и я не пытаюсь казаться хорошей девочкой, потому что это нудно... А Локи будет во вторых «Мстителях»?
Том: Нет.
Челси: Как нет? *аудитория разочаровано воет*
Том: Мстителям придется сражаться с другим плохим парнем. Простите, ребята.
Челси: Это совсем не круто!
Том: Да, нет же! Это будет захватывающе. Это Джеймс Спейдер, он сыграет…
Челси: Да кто знает какого-то Джеймса Спейдера!
Том: Это… это потрясающий актер. И, кажется, впервые плохой парень не будет британцем.
Челси: Точно, это все время были британцы… А что у тебя? Чем ты тогда будешь заниматься? Сниматься?
Том: Надеюсь на это *мнется*
Челси: Слушай, у меня есть идея. А давай все твои фильмы разместим на шкале Брасел * оценка способности к полноценной самостоятельной жизнедеятельности* Вместе с сиквелами получится длиннее, чем жизнь Бибера. Может даже мне какая роль проститутки перепадет *аудитория колбасится в истерике*
Том: Ты могла бы сыграть Дриаду…
Челси: Ой, да ладно тебе.
Том: Могу я сказать, что мне нравится… очень нравится твоя футболка?
Челси: Правда? Спасибо!
Том: Она крутая…
Челси: Это акция по защите прав человека… А ты уверен, что тебе именно футболка понравилась *натягивает ее на своем немаленьком бюсте, Том снова застеснялся*
Том: А ты знаешь, что там написано? *читает русскую надпись, почти правильно, к слову*
Челси: Ты говоришь по-русски?!
Том: Просто я эту фразу на русском знаю «Любовь побеждает ненависть»…
Челси: Верно, надеюсь, мы ее победим. Вместе.

Том и ведущая тискают друг другу лапки, Том довольный
Челси приглашает всех в кино на «Тора 2» и анонсирует следующую программу.
Обнимашки под визги аудитории

Пы.Сы. Сабов не видела, могут быть ляпы, сильно не ругайтесь

@темы: видео, Том Хиддлстон, Тор-2: Тёмный мир

---

[Солнечная кошка Ликс]

Название: Обмен
Автор: Lixsurr
Бета:  SurikateG
Фандом: Тор-2: Тёмный мир
Размер: драббл (слов так 500)
Персонажи: Локи, Один
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание:

спойлер

гуманная версия исчезновения Одина

Бывали моменты, когда Один жалел, что спас Локи. Сейчас был именно такой момент.
– Ну что, папа, нравится? – Локи улыбался до ушей. – Тебе будет удобно коротать здесь вечность, я и книги тебе припас, чтоб не скучно было.
Один молчал. Говорить явно было не о чем: после двух лет тюрьмы Локи вряд ли согласится выпустить его из «любезно предоставленной в полное распоряжение» копии своей камеры.
– Нечего сказать? – Локи облизнул губы – в этом жесте было что-то змеиное. – Хорошо, не стану докучать, ты ведь так занят. И я тоже. Прости, если не скоро к тебе загляну.
Лицо Локи покрылось морщинами, и, развернувшись, он тяжёлой поступью отправился прочь. Стена перед ним расступилась – и сомкнулась, оставляя Одина наедине с мыслями.
Иллюзии Локи были совершенны, но не может быть, чтобы никто не заметил подмены.


– Папа, я принёс тебе новые книги. Мидгардские. Ты же любишь людей, да?
Улыбка Локи за прошедший год торжества не померкла, закрадывалось даже подозрение, что она только иллюзия: нельзя столько и так широко улыбаться. Один опустил взгляд на раскрытую на коленях книгу:
– Спасибо, положи там, в углу, – Один небрежно махнул рукой. – Интересная глава, подождёшь, пока дочитаю?
Даже не глядя, Один ощутил раздражение Локи.
– Извини, папа, – голос был полон привычного ехидства, – у меня слишком много государственных дел.
Когда за Локи затянулась стена, Один рассеянно посмотрел перед собой: по всем расчётам подданные должны были заметить подмену, но… но…
Один отшвырнул унылую книгу.
В углу возвышалась стопка мидгардских в ярких обложках.


– Локи, если ты хочешь что-то сказать, говори, – Один смотрел в книгу и пытался не читать, но злоключения мидгардского героя Джеймса Бонда были куда интереснее улыбающейся физиономии Локи.
– Вижу, книги пришлись тебе по вкусу.
Один тяжко вздохнул и углубился в чтение: в конце концов, за прошедшие два года Локи не сказал ничего интересного, в отличие от Яна Флеминга. Да что там, Даниэлла Стилл была интереснее, чем пустая язвительная болтовня.
Кажется, Локи ушёл весьма не в духе.


Один читал, перекатывая во рту зубочистку. Эммануэль как раз собиралась предаться очередному эксперименту, когда стена внезапно обрушилась. Дёрнувшись, Один грузно приподнялся на локте. Пыль медленно оседала, открывая взору испуганных рабочих.
– Наконец-то, – поднялся с софы Один. – Вы пришли спасти своего короля?
Судя по выражению их лиц, спасённого они увидеть не ожидали.


– Ну что, Локи, нравится? – улыбался на его манер Один, пока Локи устраивался на окружённой стопками книг софе.
– Конечно, папа, – безмятежно улыбнулся в ответ Локи и взял первую попавшуюся книгу. – Я так люблю читать.
Один в эту безмятежность не верил, но сейчас было не до Локи: нужно было исправить причинённый за это время ущерб.
Один вернулся в зал, полный управляющих, командиров, поставщиков королевского двора и армии.
– Ну что ж, посмотрим, что Локи натворил без меня, – окинул их суровым взглядом Один.
И подданные смущённо потупились.


– Ни-че-го, – рассеянно заключил Один, отбрасывая последний отчёт на стол и откидываясь на спинку кресла. – Ни-че-го.
Это был пятый день капитальной проверки. Голова ныла: за три года бездействия Один отвык вникать в денежные и прочие вопросы.
Но факты упрямая штука: Локи ничего не натворил. Совсем ничего. Такие распоряжения мог отдать сам Один, более того, именно такие и отдал бы. Придраться было не к чему.
Совсем не к чему.
И все так сильно смущались тем, что не распознали подмену… Один поморщился: за три года никто не заметил! Никто! Даже Тор!


Вечерело. Голова упрямо не желала понимать длинное и нудное соглашение. Один с тоской посмотрел в опустевший сад: сейчас бы полежать с книгой…
Отмахнувшись от неуместных мыслей, Один продолжил вчитываться в узоры рунического письма.
А завтра ещё послов принимать, и пир, а послезавтра свадьба распорядителя дворца, надо присутствовать…


Локи читал, закинув ноги на спинку диванчика и рассеянно потирая бок золотого яблока.
– Пришёл позлорадствовать, папа?
Страница перевернулась с чарующим шорохом.
– Нет, – Один подошёл вплотную к прозрачной стене камеры, не в силах оторвать взгляд от книги.
Зевнув, Локи посмотрел красноватыми после долгого чтения глазами:
– М-м… решил меня казнить?
– Нет, – поджав губы, Один смотрел на него. – Локи, послушай…
– Слушаю, папа, слушаю, – вновь зевнув, Локи вернулся к чтению. – Я весь внимание.
– Давай… поменяемся с тобой на пару дней?
Тёмные брови Локи взметнулись вверх.


Бывали моменты, когда Один жалел, что спас Локи. Но, ложась на диван в окружении мидгардских книг и предвкушая несколько дней блаженного покоя, Один был рад, что у него есть Локи.

@темы: юмор, Фанфик, Тор-2: Тёмный мир, Один, Локи, G

---

[LouLouLou]

Название: Сrossing the line/Переступая черту

Автор: LOULOULOU(Ryne)
Бета: dark_purple (ficbook)
Фэндом: Тор
Размер: Драббл
Персонажи: Локи,Тор
Рейтинг: PG-13
Жанры: Драма, Ангст, Психология, POV
Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие
Краткое содержание: Локи трижды пытался убить своего брата, однако, труднее всего переступить роковую черту в самый первый раз...
Посвящение : Крису и Тому.
А также всему славному треду Ledi-Alucard "О вырезанных сценах", где мы недавно так хорошо и со вкусом поспорили)

Ты делаешь шаг вперед... Отброшенный с глухим стуком щит падает на землю... Что ты задумал, дорогой братец? Решил бороться против Разрушителя голыми руками, руками смертного? Всегда знал, что ты глуп, но чтобы до такой степени...И это тебе отец собирался доверить Асгард?
Твои дружки и смертные застыли с открытыми ртами, они-то на поверку оказались поумнее тебя, ибо явно собираются спасаться бегством. Уставились на происходящее, будто не могут поверить в подобный идиотизм. И их можно понять. Я и сам не могу в него поверить, ты не устаешь меня поражать, когда-то могучий Тор. Раньше твоя сила заменяла тебе ум, теперь, когда ее не стало, чем ты еще можешь мне противостоять?
Я развернул Разрушителя, а ты продолжаешь идти навстречу своей погибели. Теперь, его глазами, я вижу тебя еще лучше. Лицо кое-где перепачкано копотью и пылью, одетый в эту ужасную мидгардскую одежду. Выражение какой-то несвойственной тебе отреченности смешанной с беспечностью. Беспечностью овцы, идущей на заклание...
На мгновение дым от пожарищ прячет тебя, и я закрываю глаза. Смертные утверждают, в преддверии конца перед нами проносится вся жизнь... Возможно, они и правы, ибо умирают чаще, чем мы, боги. Но если умрешь сейчас ты, Тор, то почему же твоя жизнь, невольным свидетелем которой я стал, вдруг проносится и передо мной? Почему? Ведь я-то не собираюсь умирать! Или что-то умрет сейчас и во мне, вместе с тобою?
Однажды, когда мы были совсем детьми, и твои дружки еще не появились на горизонте, а ты не отдалился от своего брата, мне приснилось, что ледяные великаны наводнили мою комнату, все пространство вокруг, неумолимо разрастаясь и все больше и больше увеличиваясь в числе прямо на глазах. Я хватал ртом воздух, точно рыба, выброшенная на сушу, глыба льда замуровывала меня, медленно поднимаясь вверх, так, что только голова оставалась до последнего свободной, но телу было уже не вырваться. Ужас охватил все мое существо, и, дергаясь в муках, когда ледяная корка стала затягивать рот, я, наконец, проснулся, весь покрытый липким потом. Не смог вызвать огонь трясущимися руками,чтобы осветить свои покои (моя магия тогда лишь только-только начинала зарождаться). И бросился к тебе, в соседнюю спальню, где ты мирно спал, крепким, здоровым сном - старший брат, наследник престола, отцовский любимец. Поколебавшись, я растолкал тебя. Ты мало что понял спросонья и лишь буркнул, уткнувшись в подушки :
- Ты дурак, Локи, пока отец правит, великаны не посмеют сунуться в Асгард! А скоро я вырасту и вовсе их истреблю! Оставайся здесь, если ты такой трусишка...
Я улегся рядом, а ты тут же снова заснул. Помню, прислушивался к твоему мерному дыхание, обиженный и успокоенный одновременно. И то, что казалась только что таким неотвратимым и страшным, потихоньку отступало прочь. Сам не заметил, как тоже провалился в сон, наутро моя рука обнимала тебя за плечи, а служанка, улыбаясь, сказала матери что, похоже, принцы друг без друга не могут и часа прожить...
Проклятье, почему я сейчас это вспомнил?! Нет, лучше думать о все тех насмешках, унижениях, высокомерии, что ты одаривал меня, братец, на протяжении последующего тысячелетия. Думать о том, как ты воровал у меня отцовскую любовь.
Я открываю глаза, и нутро снова привычно охватывает жгучая и всепоглощающая ненависть, намертво пропитавшая всю мою сущность. И все внезапно меркнет: картины прошлого, золотое великолепие тронного зала передо мной. И я вижу и слышу лишь тебя одного:
- Брат, что бы я ни сделал тебе плохого...чтобы я не сделал, чтобы ты решился на такое, я прошу у тебя прощения. Эти люди невинны, забрав у них жизнь, ты ничего не выиграешь. Возьми же мою и давай покончим с этим!
Лишь на мгновение я перестаю дышать. Разрушитель замирает, и нелепая полуулыбка, нелепая и полная смутной надежды, появляется на твоем лице, в твоих идиотских, все еще родных, светло-небесных глазах. Но время надежды закончилось, брат. Ты медленно и верно уничтожал ее, день за днем, столетие за столетием. Своей надменностью, презрением, черствостью и тупостью.
Жребий брошен, и даже боги не смогут повернуть время вспять. Отныне останется только один из нас... Я опускаю руку и Разрушитель отшвыривает твое тело прочь.

@темы: angst, Фанфик, Локи, PG-13, Тор

---

[Локи Лафейсон]

От Mooching-Leech:

Another)

От kaciart:



От seidrs:

@темы: Тор/Локи, Фанарт, Локи, Тор