Tony&Loki | Пожалуйста, не умирай

[tamarasevatta]

Название: Пожалуйста, не умирай
Автор: SEVATTA
Фандом: Avengers
Пейринг: Tony /Loki

Представлено фан-группу вконтакте "Кровавые воскресенья у Локи" vk.com/ilorstars_sevatta



Приятного просмотра!=◕◡◕= Очень хочу комментариев!))

@темы: видео, вселенная Marvel, Тони Старк - Железный человек, Локи

---

[Koyomy]

"Кажется, я застрял" (с) Винни Пух

St362 by ~tornking on deviantART

Море

A little incident by ~LessienMoonstar on deviantART


St365 by ~tornking on deviantART


Low Key, Loki, Loke by ~sixteentons on deviantART


Fem Loki x Thor by ~maXKennedy on deviantART


Unhappy Hour by ~TheMonsterfink on deviantART
^ Тут же Кренг! я не мог это не утащить...


St293-2 by ~tornking on deviantART


Kid Loki BJD OOAK Art Doll by ~LilliamSlasher on deviantART


TL367 by ~tornking on deviantART


BABY THOR by ~PAQUITOCR74 on deviantART


Seal by ~akikan07 on deviantART

Самый крутой косплей Старка из мною виденных

Pyrkon 2013 - Avengers by ~Darca23 on deviantART

@настроение:

@темы: Тор/Локи, юмор, косплей, мифология, Фанарт, леди Локи, Три воина, Тони Старк - Железный человек, Локи, Тор

---

[Локи Лафейсон]

От beanclam, кликабельно:

Моар)

Источник:

@темы: Тор/Локи, Фанарт, Локи, Тор

---

[I_am_SherLokiD]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Локи Лафейсон]

От bunnyxian:

@темы: Тор/Локи, Фанарт, Локи, Тор

---

[~Мильва~]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Локи Лафейсон]

От kris-and-jen, кликабельно:

Смотреть дальше)

От creamcoloured:



От turever:



От pancakesandplaid:

@темы: Тор/Локи, Фанарт, Локи, Тор

---

[Локи Лафейсон]

От milo36:

@темы: Фанарт, Локи

---

Удалённые сцены в HD

[Suzume]

Смотрите-качайте, пока ютуб не забанил (а то попался мне уже прецедент).

"Going to Jotunheim" www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v...
"Barton & Loki Escape" www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v...
"Loki & The Other" www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v...
"The Other Tells Loki To Lead" www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v...
"Asgardians in Puente Antigua" www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v...

@темы: видео, ссылки, Три воина, Локи, Мстители, Тор

---

[Локи Лафейсон]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Локи Лафейсон]

От luccellino:

Моар)

От twoframe:



Источник:

@темы: Тор/Локи, Фанарт, Локи, Тор

---

Клипы

[ядрён батон]

Есть у меня два клипа, решила выложить сюда) За качество простите.

первое

Первый раз сделала так называемое crackvideo, надеюсь сносно)
- местами грустно
- намёк на Тони/Локи

+ второе

Ну а это, так, баловство.

Вместо эпиграфа:
Локи настолько крут, что может свести с ума одной только походкой.
- намёк на Тони/Локи

@темы: видео, юмор, Фанвидео, Локи, G

---

"Выбор"

[Hela]

Автор: Frau Hela
Название: Выбор (продолжение фика «Северный шаман»)
Фандом: Тор
Персонажи: Хель/Бальдр, Локи, Тор и прочие персонажи
Жанр: драма
Рейтинг: G

Глава 1
Локи снился дождь. Такой, каким он наблюдал его тысячу раз в Мидгарде, одинокий, тоскливый, стучащий каплями по тонкой крыше, окутывающий мир в серую дымку, дарящий свежесть и прохладу. Он снился Локи очень часто, наверное, потому что принц бесконечно скучал по нему. В Асгарде никогда не было дождя. Небо проливало свои слезы только людям, словно они были единственными существами во всей Вселенной, способными проникнуться его болью и тоской.

Сон о дожде покидал его всегда внезапно, оставляя наедине с реальностью. Проснувшись, Локи долго лежал, глядя в потолок и вспоминая шум дождевых капель. С тех пор, как он вернулся домой, прошло совсем немного времени. Как он и предполагал, даже несмотря на то, что Один вроде как простил его и принял обратно в свою семью, отношение окружающих к Локи изменилось. Впрочем, как и изменилось отношение Локи к ним. Он и сам стал другим, перестал воспринимать себя в прежней перспективе. Даже глядя на собственное отражение в зеркале, он ощущал, как сильно изменилось все внутри него.

Эти перемены сильно смущали Тора, который в силу собственной наивности, полагал, что после возвращения младшего брата в их семье все сложится просто замечательно. Но вопреки его ожиданиям, Локи стал еще более замкнутым в себе, друзья Тора еще менее терпимыми к нему, а родители и вовсе словно старались избегать свое злополучное приемное чадо. Даже Бальдр, обычно источавший жизнерадостность и хорошее настроение, бродил по дворцу, погруженный в собственные мысли, настораживая тем самым супругу и огорчая маленького сына, который никак не мог понять, почему папа перестал играть с ним так часто, как делал это раньше.

И снова мысли о дожде, навязчивые, одинокие мысли, которые не давали принцу покоя. Но дождь никогда не приходил в сны Локи один. Его всегда сопровождал образ дочери, который для младшего Одинсона все прочнее ассоциировался с воспоминаниями о Мидгарде, словно Хель была частью мира людей. На самом деле она была ближе к людям, чем любой из богов Асгарда. Ведь именно она принимала в свои объятия их измученные души, она лечила их раны и успокаивала их боль.

Хель снилась Локи сидящей на скалистом морском берегу в темном платье, мокром от дождя, и волосами, прилипшими к ее худым плечам. Она снилась ему спящей в лесу под раскидистой кроной дерева, которая укрывала ее от капель. Она снилась ему даже на балконе Вавилонского дворца, в непривычном греческом одеянии, а за ее спиной серой дымкой дождь окутывал сад. И каждый раз, когда Локи пытался приблизиться к ней, сон обрывался. Казалось еще немного, и он мог бы коснуться ее рукой, но сновидение предательски улетучивалось, оставляя его с горьким привкусом вины перед дочерью.

***
Это утро было одним из многих, когда открыв глаза, Локи лежал, глядя в потолок и вспоминая лицо Хель, ее темные блестящие глаза, хотя он был готов поклясться, что они блестели от слез, а не от радости. Мучительное воспоминание удручало его. Чем больше проходило времени с момента его последней встречи с дочерью, тем сильнее он тосковал по ней, и тем больнее становилось осознание того, что он больше не увидит ее до дня своей смерти.

Локи откинул одеяло и встал с постели. В одной длиной ночной рубашке он подошел к окну и раздвинул массивные темные шторы. За окном разгорался обычным солнечный день, и золотой дворец блистал в ярких лучах. Всему этому сияющему великолепию не было никакого дела до его страданий и страданий маленькой девочки, брошенной на самое дно мрачной бездны смерти. Локи снял с шеи медальон с драконом, подарок Ангборды, и некоторое время смотрел на него.
- Твоя дочь… - прошептал он, проводя пальцем по изумрудному сердцу. – Плачет…

Громкий стук в дверь заставил его вздрогнуть и сжать дракона в кулаке.
- Локи? – донесся до него голос Тора. – Ты спишь?
Дверь открылась, и принц услышал за спиной шаги старшего брата.
- Нет, - обернулся он. – Как видишь, не сплю.
- А почем до сих пор не одет? – громовержец окинул его недовольным взглядом. – Уже давно утро!
- Да неужели? – лицо Локи скривилось в гримасе раздражения. – А я и не заметил, - он надел медальон обратно на шею. – Обычно ты спишь до полудня, особенно после очередных попоек. А когда я решаю немного задержаться в постели, так сразу нельзя.
- Да кто сказал нельзя?! – Тор беспомощно развел руками. – Просто это на тебя совсем не похоже, ты обычно на рассвете просыпаешься…
- Просыпался, - отрезал Локи. – Все изменилось.
- Да, это я уже заметил, - хмуро отозвался старший Одинсон. – Так ты будешь одеваться или сегодня весь день в этом проходишь? – он окинул сомнительным взглядом ночную рубашку брата.
- А это идея, - злорадно усмехнулся младший принц. – Интересно, как отреагируют твои дружки, если я покажусь во дворце в таком виде? Это, наверняка, их жутко смутит, особенно прекрасную Сиф…
- Ну, все, - выдохнул Тор. – Началось! Неужели нельзя хотя бы одно утро обойтись без яда?!
- Выйди, я хочу одеться, - отворачиваясь, обронил Локи.
Громовержец подошел к нему и, схватив за руку, резко развернул к себе.
- Посмотри на меня! – приказал он. – Что опять с тобой случилось?! Я думал, мы все выяснили, все решили. Отец простил тебя. Он так сильно любит тебя, что ему даже в голову не пришло наказать своего младшего сына за все то, что он натворил. Да даже если бы он и подумал об этом, я бы не позволил.
Локи закусил губу, чтобы не выпалить, что все это были лишь красивые слова, которыми Тор обманывал и его, и самого себя.
- А теперь все начинается снова? Скажи, чего тебе не хватает?! – продолжал старший принц.
- Ты рассказал ему про Хель? – неожиданно спросил Локи.
- Что? – переспросил Тор.
- Хель. Моя дочь. Ты рассказал отцу о том, что это она помогла найти меня?
- Да, - кивнул громовержец. – Я все ему рассказал… Локи, это было еще когда мы только вернулись…
- А он? Что он ответил?
- Почему ты спрашиваешь об этом сейчас?
- Это неважно. Просто ответь, что он сказал.
- Он ничего не сказал, - пожал плечами Тор.
- Как ничего? – не понял Локи.
- Он ничего не сказал про Хель. Мы говорили о тебе.
- И он не разозлился, что она пришла в Асгард?
- Нет, ведь она помогла вернуть тебя.
- А, понимаю, - Локи высвободил руку и отошел от брата. – Хель можно простить, ведь она помогла найти и вернуть ледяного великана, сына врага, который убил своего родного отца, пытался уничтожить Йотунхейм, едва не расправился с наследником трона Асгарда, а потом вынудил этого самого наследника разрушить Бифрёст. Конечно, ради спасения такого можно простить любой грех.

Тор открыл было рот, чтобы что-то возразить, но вовремя сообразил, что любые его попытки переубедить брата будут бесполезны.
- Я буду у себя в комнате, - хмуро проронил громовержец. – Если вдруг надумаешь меня найти…
Вздохнув, он пошел к двери, но голос Локи остановил его у самого порога:
- Ты уже завтракал?
- Нет, - обернулся Тор.
- Я сейчас оденусь и спущусь в зал.
- Хорошо, я прикажу подать завтрак, - кивнул старший принц и, выйдя, тихонько прикрыл за собой дверь.

***
Большой стол был накрыт только для двоих. Возможно, так было даже лучше, потому что во время семейных трапез уже никто не чувствовал себя так легко, как раньше. И хотя иногда Фригг пыталась разрядить напряженную атмосферу, ей это не слишком удавалось, даже несмотря на то, что Тор всячески старался поддерживать разговор, которая начинала мать.

К счастью, на сей раз они завтракали вдвоем. Тор ел, напряженно глядя в тарелку перед собой и стараясь не смотреть на брата, хотя чувствовал, что Локи то и дело поднимал на него глаза. В отличие от старшего, младший принц был не настолько увлечен трапезой и просто периодически задумчиво отправлял в рот пищу.

- Где Бальдр? – неожиданно спросил Локи.
- Что? – Тор удивленно перестал есть.
- Где наш самый младший брат? – повторил свой вопрос Локи.
- Не знаю, - честно ответил громовержец. – Наверное, со своей семьей. Они часто любят гулять по саду. А почему ты вдруг спросил о нем?
- Да так, - пожал плечами младший Одинсон и отвел взгляд. – Просто любопытно.
Тор отложил столовый прибор и внимательно посмотрел на брата.
- Я уже знаю, что если ты интересуешься чем-то, то это не просто так, - произнес он.
- Правда? – снова глядя на него, криво усмехнулся Локи. – И с каких пор ты стал таким внимательным ко мне?
- С тех пор, как ты упал, - громовержец вернулся к трапезе.

Локи ничего не ответил и опустил глаза. Некоторое время они сидели в тишине.
- Как ты узнал, что Хель – моя дочь? – вновь заговорил он.
- Бальдр догадался, - Тор налил себе в кубок немного эля. – По рисункам в твоем дневнике.
Я, кстати, хотел спросить о ее матери, - он посмотрел на брата.
- Я не видел ее уже наверное целую вечность, - ответил младший принц.
- Кто она?
- Ангборда… из Йотунхейма.
- Йотунша? – на лице Тора заиграло изумление.
- Угадал, - вздохнул Локи.
- Значит, ты частенько наведывался в Йотунхейм, - заключил громовержец.
- Такое бывало, когда мы с ней… жили вместе, - Локи сделал паузу. – Когда родилась Хель, пока она росла. Я всегда очень любил свою дочь. Мне хотелось быть рядом с ней.
- А я и не знал, что ты путешествовал между мирами, - признался Тор.
- Учитывая, как мало я вообще тебя интересовал, мне не составляло особого труда наносить визиты в Йотунхейм, - усмехнулся его младший брат.
- Тайные тропы, - пробормотал старший Одинсон.
- Да, именно. Тропы, о которых ты даже не догадывался.
- А эта йотунша… Ангборда, она не была страшной, как остальные ледяные великаны?
- У нее тот же недуг, что и у меня, Тор.
- Какой недуг?
- Маленький рост. И она не настолько страшна, как ты думаешь. Хель во многом похожа на нее.
- А почему ты оставил Ангборду? – Тор слушал брата, с трудом представляя как можно было влюбиться в ледяную великаншу, даже если она была и не великанша, а ростом как асы.
- Я не мог простить себе то, что не уберег дочь, - Локи опустил взгляд. – И я не мог посмотреть в глаза ее матери и признаться в том, что позволил так с ней обойтись. Но я долго слышал ее плач и чувствовал ее боль, когда она искала Хель и не могла найти.

Тор тоже опустил глаза, не зная, что сказать. Он привык думать о йотунах как о своих врагах, чудовищах, заслуживающих лишь смерть. Ему было непривычно слушать о том, как великанша страдала, тоскуя по отнятому у нее ребенку.

- Я очень виноват перед дочерью, - задумчиво произнес Локи. – Я должен искупить свою вину… Я найду способ.
Он отодвинул от себя почти полную тарелку и поднялся.
- Куда ты? – Тор встал вслед за ним.
- Зайду в библиотеку, - не оборачиваясь, обронил он.

Быстрым шагом преодолев залу, Локи спустился на первый этаж дворца и пошел вдоль широкого коридора, одну стену которого заменяли колонны с арками с видом на дворцовый парк. Дойдя до узкой лестницы, одна часть которой вела в сад, а другая в помещения для отдыха и библиотеку, он замер. Взгляд Локи случайно упал на Бальдра, который сидел в саду на низкой скамейке совершенно один, без привычной компании жены или сына. В руках самого младшего принца была пурпурная роза, одна из тех, что росла в заброшенном уголке сада, которую он вертел пальцами, то и дело поднося к лицу. Почувствовав на себе чей-то взгляд, Бальдр поднял голову и посмотрел в сторону лестницы. На мгновение его глаза встретились с глазами Локи, который смотрел на него словно зачарованный, но спустя секунду трикстер скинул с себя оцепенение и отвернулся. Медленно развернувшись, он начал подниматься вверх по лестнице, искренне надеясь, что его младший сводный брат и не вздумает последовать за ним…

Глава 2
Широкую круглую комнату без окон, убранство которой состояло из единственной кровати, покрытой темной простыней, тускло освещало мерцание факелов. Две девушки-рабыни, сидевшие подле на полу, изредка поднимали глаза на свою госпожу, безучастно лежавшую на постели.
- Идите, - Хель села на кровати и сделала жест рукой, даже не глядя на служанок. – Мне ничего не нужно.

Девушки молча встали и вышли, бесшумно прикрыв за собой массивные двери. Оставшись в одиночестве, повелительница мира смерти поднесла свою мертвую руку к лицу и прикрыла глаза. Впервые за все свое долгое существование она поняла, как сложно быть живой среди мертвецов. Самонадеянность, глупая самонадеянность подвела ее, оставив один на один с собственной слабостью.

Хель встала со своего ложа и подошла к дверям спальни, которые медленно раскрылись перед ней. Узкая каменная лестница спиралью спускалась вниз, ведя хозяйку мрачного замка в главный зал, в котором она не была много дней. Уже долгое время Хель не встречала души умерших сама, оставив это своим верным рабыням. И хотя она понимала, что лишь ее объятия способны спасти новоприбывшую душу от боли, она не могла заставить себя покинуть спальню. Ей было слишком много собственной боли, которая уже переливалась через край темной чаши ее терпения.

Если бы не отец, она бы никогда не пришла в Асгард. Она бы никогда не позволила себе даже смотреть на того, о ком хранила лишь далекие детские воспоминания, которые все больше становились похожи на сладкий сон. Она бы никогда не заговорила с ним, не позволила бы забытым чувствам вновь бередить одинокую душу.

Хель вошла в зал и как в тумане прошла мимо возвышенности, на которой стоял ее трон. Остановившись перед выходом из дворца, она дождалась, пока двери послушно распахнуться перед ней, и шагнула за порог. Сухой ветер зашевелил ее волосы и откинул с лица ровные темные пряди. Не глядя на склонявшихся перед ней в поклоне служанок, Хель прошла вдоль узкой тропы и, остановившись, подняла голову к небу. Легкий взмах рукой, и густые облака над ней мгновенно рассеялись, уступая место величественному виду усыпанной мириадами звезд Вселенной.
- Отец, прости меня, пожалуйста! – едва слышно прошептала Хель, глядя туда, где должен был находиться сияющий золотым блеском Асгард. – Я обещала тебе, что буду просто любить его, ничего не ожидая в ответ. Я думала, что справлюсь с собственными чувствами, сумею заглушить эту боль могильной тишиной своего царства. Но я ошиблась, отец. Я переоценила собственные силы и теперь расплачиваюсь за свою ошибку. Прости меня…

Хель опустила голову и закрыла руками лиц. Неожиданно над ее головой раздалось громкое хлопанье крыльев, заставившее ее вновь поднять глаза. Описав круг над своей бывшей хозяйкой, ей на плечо сел Мунин. Удивленно заметив что-то в клюве ворона, Хель поднесла руку, и мгновенье спустя ей на ладонь легла пурпурная роза…

***
Мысли Локи были бесконечно далеки от книги, уже почти час лежавшей перед ним на столе. И хотя младший принц надеялся, что чтение о тайных знаниях жителей Ванахейма отвлечет его от тяжелых мыслей, его хватило лишь на несколько страниц, после чего фолиант остался забытым на столе, а Локи погрузился в собственные размышления. Возможно впервые в жизни он испытывал ощущение того, что обстоятельства оказались сильнее него и были готовы захлестнуть его словно гигантская волна. Почти подсознательно ощущая приближение какой-то страшной катастрофы, Локи с досадой осознавал, что был бессилен что-либо изменить. А бессилие всегда угнетало его, бессилие и отсутствие возможности повлиять на обстоятельства и обернуть их в собственную пользу.

Возвращение в Асгард было плохой идеей, но принц осознавал это только сейчас, коротая свои дни в библиотеке или блуждая по дворцу. Он уже честно признавался самому себе, что, находясь в Мидгарде, очень хотел вернуться. Но с той же честностью теперь он понимал, что ему больше не было места в золотом дворце. Он больше не был ни асом, ни йотуном, а просто Локи, одиноким и потерянным в целой Вселенной существом.

Дни медленно проходили мимо. Ленивые пустые дни, заполненные тяжелыми мыслями и воспоминаниями о дочери. Временами принц подолгу сидел у широкого окна библиотеки, вглядываясь в небо и словно надеясь на то, что пойдет дождь. А вместе с дождем он вновь увидит Хель, как это происходило каждый раз в его снах. Но дождя не было, равно как и даже намека на то, что королева мертвых могла вновь нанести визит в Асгард. Осознание этой реальности отдавалось в душе Локи глухой ноющей болью, которую он скрывал от окружающих под привычной маской презрительного цинизма, особенно от Тора, который всячески пытался сблизиться с братом. Но все его попытки были настолько неуклюже-прямолинейными, что вызывали у Локи в лучшем случае снисходительную улыбку, а в худшем – раздражение и злость. Локи не хотел сближаться, в глубине души, не веря в искренность этих попыток проявить братскую любовь. Он был уверен, что Тор просто чувствовал на себе ответственность и знал, что должен был исправить положение, но в силу собственного неумения смотреть в глубину проблемы, сам этого не понимал. Зато это понимал Локи и развлекался, при первой же возможности стараясь всячески поддеть друзей старшего брата, а затем наслаждаясь тем, как Тор пытался его оправдать или выгородить. Все это попахивало дешевой комедией, но Локи забавлялся от души. Ему было интересно, насколько еще хватит терпения старшего брата и его чувства долга защищать его, дабы предотвратить новую катастрофу.

Единственной душой во всех девяти мирах, кому Локи мог бы признаться в собственных терзаниях, был Гефестион. Но Гефестиона больше не было рядом, а значит, младшему принцу оставалось самому бороться с гнетущей тоской. Но теперь Локи был уже более терпелив. Он уже знал, что спонтанные решения, насколько они не казались бы стратегически продуманными, могли обернуться не в его пользу. Поэтому следовало сдерживать порывы, продиктованные эмоциями, затаивать их в душе, играть с ними, как с любимой игрушкой, ласкать, словно малое дитя, и совершенствовать до тех пор, пока они не превратятся в орудие ничем не затуманенного холодного расчета. И тогда возможно он будет готов действовать и, если это будет необходимо, нанести главный безошибочный удар.

Но пока это была лишь стратегия, которой Локи решил придерживаться. В его голове еще не было четкого представления о том, что ему делать и как жить дальше. Он ощущал вокруг себя лишь пустоту и не знал, чем ее заполнить. Пока он был в Мидгарде, у него была мечта вернуться домой. Когда же он вернулся, он понял, что забыл о том, что Асгард больше не был его домом. Только стремиться больше было некуда. Оставалось лишь влачить бессмысленное существование и тосковать по потерянной дочери…

- Локи…
Голос, раздавшийся за его спиной, развеял туман его мыслей. Принц выпрямился в кресле, на котором сидел, и обернулся. У двери, неловко топчась на месте, стоял Бальдр.
- Я только хотел спросить… - осторожно произнёс бог света. – Ты будешь ужинать с нами?
- Ужинать? – удивленно переспросил Локи. – Уже время ужина?
- Да, стол в главном зале уже накрыт.

С минуту трикстер смотрел на младшего брата. Последнее время он постоянно ловил себя на мысли о том, что глядя на Бальдра, вспоминал признание дочери о ее любви к светлому асу. Да, Бальдр был действительно очень красив, возможно, даже также красив, как и Фрейр, только гораздо более бесхитростнее и правильнее него. И как же могло случиться так, что это чистое светлое создание, не знакомое ни с ложью, ни с предательством смогло проникнуться ответными чувствами к его, изгнанной в мрачное лоно, дочери? Или же он просто так начал избегать общества своей семьи и просиживать часами в одиночестве, любуясь пунцовой розой из заброшенной части сада? Ведь это были любимые цветы Хель, так похожие на нее своей дикой красотой и страстью к свободе. Как такое могло произойти? «Любовь всегда безумна, - вспомнились ему слова дочери. – Разве можно любить по правилам?» «Нельзя, моя принцесса, - мысленно ответил ей Локи. – Любовь нельзя посадить в клетку, нельзя выжечь из сердца, словно каленым железом».

Бальдр все еще неловко переминался с ноги на ногу в ожидании решения брата.
- Я сейчас приду в зал, - Локи медленно поднялся. – Буду ужинать со всеми.

***
Семейный ужин был очередной пыткой, которая наступала каждый вечер, строго по расписанию. Локи теперь сидел рядом с Тором, что с одной стороны позволяло ему не встречаться каждый раз глазами с отцом, но с другой стороны вынуждало терпеть периодическое внимание со стороны старшего брата, который, то и дело, поглядывал на него в надежде, что младший поддержит неловкий разговор. Локи упорно молчал, делая вид, что не замечает молящих взглядов Тора, в душе усмехаясь его отчаянным попыткам установить в семье мир и покой.

Войдя в зал вместе с Бальдром, Локи опустился на привычное место и позволил слуге наполнить его тарелку.
- Ну вот, все в сборе, - раздался голос Фригг, которая улыбаясь, окинула взглядом присутствующих. – На самом деле нет ничего приятней семейного ужина.

«Ну да, - мелькнуло в голове Локи. – Нет ничего кошмарнее глупых попыток представить семьей то, что семьей уже давно не является. Хотя нет, вы все конечно семья».
- Ты абсолютно права, мама, - повернувшись к ней, произнес он вслух. – Семья это главное. Родители, дети. Не так ли? – обратился он уже ко всем присутствовавшим, поднимая кубок с вином. – Предлагаю выпить за семью!
На мгновение в зале воцарилась гробовая тишина.
- Да, конечно, - поспешно решил поддержать брата Тор и поднял кубок. – Давайте выпьем за семью!
- За тебя, брат! – Локи манерно чокнулся с Тором. – И за тебя! – он посмотрел на Бальдра. – За всех нас!

Он залпом выпил все вино и откинулся на спинку стула, ловя на себе удивленный и вместе с тем гневный взгляд Нанны. Прекрасная асинья с самого начала никак не могла взять в толк, зачем ее муж и его брат так отчаянно стремились найти Локи и вернуть его домой, ведь приемный сын Одина был щедр разве что на язвительные выпады, колкие замечания и добрые порции яда, которого у него было в избытке. Еще меньше Нанна не понимала, почему Тор старался выгородить Локи и защищал его от гнева своих раздраженных друзей, отношения которых с трикстером, казалось, накалились до предела. Но больше всего ее сбивало с толку то, что Бальдр всячески стремился подружиться со злополучным йотуном.
- Он мой брат, - лишь пожимал он плечами в ответ и виновато опускал глаза. – Хоть и не родной, но брат.

Однако мнение Нанны было безразлично Локи. Его не слишком занимали умозаключения купавшейся в шелках и драгоценностях невестки Всеотца, которая была бесконечно уверена в своем вечном благополучии. И даже если она сама и не стремилась это показать, Локи почти физически ощущал окружавшую ее ауру безмятежности и счастья, которую он безнравственно разрушал одним своим появления. Конечно, о чем ей стоило беспокоиться, ведь она была женой самого светлого аса и матерью его сына?

Но Нанне было о чем беспокоиться, и мысль об этом вводила Локи почти в состояние радостного экстаза. «Он не любит тебя, - думал он, улыбаясь ее раздражённому взгляду, и лишь врожденное чувство самосохранения мешало ему произнести это вслух. – Он никогда тебя не любил». Как же ему хотелось разрушить ее уверенность в собственной неприкосновенности! Как же ему хотелось объяснить ей, что боль и разлука созданы не только для тех, кого асы испокон веков клеймили своими врагами. Не только у них можно было отбирать дорогих людей и ввергать их пучину отчаяния.

- Ты почему не ешь? – шепнул ему Тор, отвлекая его от мыслей о Нанне.
- Задумался, - ответил Локи, беря в руки столовые приборы.
- О чем?
Младший принц пристально посмотрел на брата.
- О семье, - процедил он сквозь зубы.
- Мне нужно поговорить с тобой после ужина, - продолжил шептать Тор.
- О чем? – в душу Локи начали закрадываться недобрые подозрения.
- Да так… Вообще-то ничего особенного. Хотел кое-что у тебя спросить… Потом…
- Хорошо, - пожал плечами трикстер. – Поговорим после ужина.
В ответ громовержец посмотрел на него и довольно улыбнулся, что отнюдь не добавило Локи энтузиазма. Теряясь в догадках, что могло понадобиться от него брату, он наконец приступил к трапезе.

Глава 3
Тор выглядел очень сосредоточенным, словно собирался обсудить вопрос, способный решить судьбу едва ли не всех девяти миров. И хотя Локи сильно сомневался в том, что он действительно хотел поговорить о чем-то очень важном, он молча следовал за братом, который вел его в свою комнату.
- Тор, может, ты все-таки немного приоткроешь завесу тайны? – скептически поинтересовался он, когда они остановились возле спальни громовержца.
- Сейчас ты все узнаешь, - старший Одинсон открыл перед ним дверь и пропустил его вперед. – Проходи.
Локи кинул на него взгляд, полный сомнений, но все равно вошел.

В покоях старшего брата он бывал далеко не часто. Отчасти от того, что его редко приглашали в эту комнату, а отчасти потому, что у него почти никогда не возникало желания сюда наведываться.
- Ты садись, - Тор неловко указал брату на кресло.
- О чем ты хотел у меня спросить? – Локи опустился на предложенное место и закинул ногу на ногу.
- Я хотел попросить… - громовержец присел на край кровати напротив него.
Локи терпеливо ждал.
- Я хотел попросить тебя рассказать мне о Мидгарде, а людях, с которыми ты встречался, пока был там, - произнес Тор.
- Что? – Локи показалось, что у него что-то со слухом. – Рассказать о Мидгарде?!
- Ну да, - развел руками старший Одинсон.

С минуту трикстер сидел, глядя на брата и силясь понять, серьезен ли он или решил так неуклюже подшутить.
- Рассказывать придется слишком долго, - Локи сглотнул и поднялся. – Я, пожалуй, пойду.
- Подожди! – Тор вскочил вслед за ним. – Я просто подумал, что мы могли бы поговорить.
- Поговорить?
- Ну да… - громовержец растерянно развел руками. – Ты всегда упрекал меня в том, что я не уделял тебе внимания, что ты не был мне интересен, что я куда охотнее проводил время со своими друзьями, нежели с тобой… Но теперь все изменилось. Все изменилось в тот момент, когда я понял, что потерял тебя, а потом понял что хочу вернуть!
- Что это, Тор? – тихо спросил Локи. – Твоя очередная попытка сблизиться со мной? Показать, как ты на самом деле меня любишь?
- Да нет же, это не очередная попытка, - старший принц приблизился к брату и коснулся его руки, словно боясь, что тот уйдет. – Я правда хочу, чтобы ты мне рассказал о мире людей. Ведь ты видел тот Мидгард, который никто из нас уже не увидит.

Локи деликатно высвободил руку и опустился обратно в кресло.
- Если я начну рассказывать о том, что произошло со мной с того момента, как я упал, мы просидим здесь не одни сутки, - скептически заметил он.
- Ну а если самое интересное? – Тор тоже вернулся на свое место.
Услышав просьбу, Локи закатил глаза. Брат напоминал ему маленького ребенка, выпрашивавшего сказку на ночь.
- Люди… - начал он. – Люди порой бывают очень странными. Одни из них бесчеловечно жестоки, а другие наоборот ценят жизни даже самых презренных рабов. Я видел многих: глупых и мудрых, сильных и слабых, нищих и богатых. Каждый из них заботился лишь о себе, каждый словно зубами пытался урвать себе место под солнцем. И только один из них… Единственный из всех, кого я встречал, был похож на нас, обитателей высших миров. Порой мне казалось, что он был даже выше нас. От него исходила странная сила, которой не обладали другие люди. Его близкий друг спас мою жизнь и вытащил меня из той помойной ямы, в которой я оказался, - Локи умолк и опустил глаза.
- Как человек может быть выше, чем мы? – с недоумением спросил Тор.
- Я не знаю, - покачал головой младший Одинсон. – Я видел его не раз, не раз разговаривал с ним, но я так и не сумел заглянуть ему в душу. Она была закрыта от меня, не подвластна ни силам, ни чарам. Даже руны не показывали мне его будущего.

Громовержец нахмурился, но ничего не ответил.
- Послушай, Тор, - Локи решил перевести разговор на другую тему. – Раз уж мы здесь и решили так сказать пообщаться, ответь и мне на один вопрос.
- Какой? – старший принц с любопытством посмотрел на брата.
- Почему Бальдр вернулся в королевский дворец? Жизнь в Брейдаблике показалась ему скучной?
- Его отец вернул, - Тор почесал затылок. – По правде я и сам толком не понял зачем. У меня тогда мысли были другим заняты. Но, кажется, мать нашла способ защитить его от какой-то беды, которую ему однажды напророчили.
- Сны о смерти? – Локи напряженно смотрел на него.
- Да, именно. Ему тогда какие-то сны глупые снились, как будто его убивают.
- А теперь смерть уже не опасна?
- Ну да, - кивнул Тор. – Поговори об этом лучше с самим Бальдром. Он тебе гораздо лучше меня все расскажет.

В ответ губы Локи скривила усмешка. В свете определенных обстоятельств и неприятных предчувствий вести разговоры с младшим братом ему хотелось меньше всего.

- А если смерть уже не страшна, - он поднялся с кресла и, став прохаживаться по комнате, начал размышлять вслух. – Почему он ходит такой потерянный и угрюмый? Ведь ему следует наоборот, радоваться жизни. Он после возвращения всегда таким был? – повернулся он к Тору.
- После возвращения? – задумался громовержец. – Да нет, не был. Он, наверное, скучает по своему дворцу, по Фрейру, который частенько к нему туда заглядывал. Сюда ведь ваны далеко не так часто приезжают.
- Еще бы, - усмехнулся Локи. – Ведь учитывая, что Всеотец неровно дышит к его прекрасной сестре…
- Ну не надо, не надо об этом, - педантично перебил его Тор.
- Хорошо, как скажешь, - трикстер широко улыбнулся, продолжая мерить спальню брата спокойными шагами.
- Если тебе интересно, что происходит с Бальдром, просто поговори с ним, - подытожил громовержец.

Локи остановился и в упор посмотрел на него. Где-то в глубине мозга младшего Одинсона пронеслась мысль о том, что Тор тоже догадывался о том, что происходило с богом света, но намеренно не желал говорить об этом брату, подталкивая его к не самому желанному поступку. «И с каких пор ты научился хитрить, мой дорогой неродной братец? – мелькнуло в голове Локи. – Чего же ты добиваешься? Хочешь обнажить все мои старые раны? Вывернуть мне душу наизнанку? Думаешь, тебе это поможет понять меня?!»
- Хорошо, - глухо произнес он вслух. – Я поговорю с Бальдром.
Развернувшись, он торопливо пошел к двери.
- Уже уходишь? – окликнул его Тор.
- Да, вспомнил, что у меня дела, - отмахнулся Локи, поспешно выходя из комнаты и плотно закрывая за собой дверь.

На самом деле у него не было никаких дел. Даже то, чем он обычно занимался до того, как узнал, что был приемным сыном, больше не занимало Локи. Тогда это были дела младшего принца. Теперь же на его долю выпала роль предателя, прощенного возможно из жалости и благородства Всеотца, а не ради отцовской любви. А у прощеного изменника не было никаких дел, разве что скитаться по дворцу и терзаться угрызениями совести.

Хотя никакими угрызениями совести Локи уже давно не терзался. Рядом больше не было друга, сдерживавшего темные порывы его души, и приемный сын Одина все глубже погружался в ощущение собственной отчужденности и неприкаянности. Единственное, что по-настоящему мучало его, было то, что ему рано или поздно придется говорить с Бальдром, говорить о своей дочери и, зная о чувствах Хель к богу света, убеждать его раз и навсегда выкинуть мысли о ней из головы. И Локи откладывал это «удовольствие» как мог.

Но, к несчастью, у «удовольствия» были собственные планы, которые не желали считаться с мнением младшего принца, даже несмотря на то, что он заперся в своей спальне в надежде провести остаток вечера в компании какой-нибудь книги. Была уже глубокая ночь, когда неожиданный стук в дверь заставил Локи отложить книгу, которую он все равно не читал, а бесцельно держал в руках, и с опаской подойти к дверям. Открыв, он замер, увидев на пороге Бальдра.
- Ты… еще не спишь? – самый младший сын Одина выглядел смущенным.
- Нет, - замогильным тоном проронил Локи.
- Мы можем поговорить?

Трикстер молча посторонился и жестом пригласил его войти.
- А почему ты еще не спишь? – он попытался скрыть, сковавшее его, внутреннее напряжение.
- Не спится, - Бальдр вошел в комнату и становился.
- Садись, - Локи предложил ему кресло, обитое мягким зеленым бархатом и сел в такое же напротив. – Снова дурные сны мучают? Если да, то боюсь, ты не по адресу. Я не тот, кто способен помочь в подобной ситуации.
- Сны здесь не причем, - Бальдр сел и пристально посмотрел на него. – К тому же, мне не с кем поговорить, разве что с тобой…
- Все так плохо, что ты решил обратиться к предателю-йотуну? – Локи поднял бровь. – Ты меня пугаешь.
- А что если я скажу, что люблю предателя-йотуна, как родного брата? – Бальдр широко улыбнулся в ответ. – Поверишь?
- И за что мне такая честь? – Локи криво усмехнулся. – Оба сводных брата так и жаждут доказать мне свою любовь! Ладно, предположим, я тебе верю. Только давай вернемся к тому, что тебя все-таки ко мне привело, - он в ожидании посмотрел на своего собеседника.
- Я должен тебе кое в чем признаться, - Бальдр опустил глаза.
- И в чем же? – Локи невольно сжал пальцами подлокотники кресла.
- Ты как никто другой имеешь право знать… Без твоего согласия…
- Знать что? – ледяной взгляд зеленых глаз трикстера впился в бога света.
- Я люблю ее… - едва слышно проронил Бальдр.
- Любишь кого?
- Твою дочь, - он поднял глаза и столкнулся с не мигавшим взглядом Локи. – Я люблю Хель.

Минута длиною в вечность проползла в гробовой тишине и канула в небытие.
- Что? – едва слышно переспросил Локи, хотя и так прекрасно расслышал слова сводного брата.
- Я люблю твою дочь, - уже более уверенно произнес Бальдр.
- Это… шутка? – впервые в жизни Локи захотелось, чтобы кто-то умел также зло шутить, как и он.
- Нет, - бог света пристально смотрел ему прямо в глаза.
Трикстер сглотнул ком, ставший у него в горле.
- Надеюсь, ты сам хотя бы осознаешь, насколько абсурдно звучит твое признание? – произнес он. – Сколько раз в своей жизни ты видел Хель?
- Я видел ее, когда мне было двенадцать, и отец изгнал ее в мир смерти, - спокойно ответил Бальдр. – Я тогда был там, и видел когда, она подарила отцу двух своих воронов. Ты потом узнал обо всем, что случилось. В тот же день мы столкнулись, когда ты выходил от отца. Ты не обратил на меня внимания, а я заметил слезы в твоих глазах…
- И что? – перебил его Локи, резко вставая и отворачиваясь. – Поэтому ты решил, что любишь ее? Решил, что имеешь право прийти ко мне и говорить об этом?!
- Я видел ее такой, какой ты ее никогда не видел, - Бальдр тоже поднялся с места и подошел к нему почти вплотную. – Как мне сказала сама Хель, в мире смерти красота ни к чему. В своей обители она носит иной облик, который дала слово не принимать при тебе. Но и он не сумел отвернуть от нее мое сердце…
- Какое благородство! – не оборачиваясь, Локи взмахнул руками. – Прекрасные асы впустили меня обратно в свой дворец, прикинувшись всепрощающими, а при этом решили ударить в самое больное место!
- Почему ты говоришь так?..
- Потому! – Локи резко обернулся. – Потому что дочь – единственное, что осталось в моей жизни, которую вы все уверенно разрушали! И вы отделили меня от моего ребенка такой пропастью, что стоит жизни! А теперь ты и это хочешь у меня отнять?! Хочешь, чтобы твой всемилостивый отец приказал убить ее, чтобы избавить тебя от темного искушения?!

Говоря это, он уверенно надвигался на Бальдра, заставляя того отступать к стене.

- Нет, Бальдр, я не позволю тебе этого сделать! – глаза Локи пылали от ярости. – Забудь мою дочь! Забудь про Хель и больше никогда даже не думай о ней!

Он отвернулся и, тяжело дыша, закрыл руками лицо. В отчаянии Бальдр несколько минут стоял, глядя на него и пытаясь подобрать нужные слова.
- Локи… - едва слышно проговорил он.
- Уходи, - замогильным голосом отозвался он.
- Но ведь…
- Просто уйди…

Пытаться продолжить разговор было бессмысленно. Повернувшись, Бальдр медленно пошел к двери.
- Прости! – прошептал он прежде, чем покинуть спальню брата, наглухо закрыв за собой дверь.

Глава 4
За целую ночь Локи так и не сомкнул глаз, а весь следующий день провел в своей комнате, отказываясь выходить даже несмотря на все уговоры Тора. Утратив покой и аппетит, повелитель магии сидел в своем кресле и как зачарованный смотрел на широкий оконный проем. Иногда ему казалось, что если он уснет, ему снова приснится дочь, в глазах которой снова будут слезы и боль одиночества.

Однако продолжать сидеть, запершись в комнате, тоже не было выходом. Рано или поздно, но обитатели дворца начали бы задаваться вопросом о том, что же происходило со злополучным приемышем. Первыми его отсутствие наверняка бы заметили дружки Тора и начали бы испускать свои ехидные шуточки по поводу того, а не заболел ли его достопочтимый братец или что еще похуже. Локи начинало выворачивать от одних мыслей об этом, и он боролся со смутным желанием выйти из спальни и превратить этих сплетников в каких-нибудь мерзких тварей. Особенно Сиф. Помимо антипатии к нему самому, Локи откровенно раздражали попытки этой женщины сблизиться с Тором. Хотя судя по реакции окружающих, приемный принц был единственным, кто замечал ее изменившееся недвусмысленное поведение. Да, это был, несомненно, умный ход – стать женой будущего царя Асгарда, и Сиф уверенно двигалась к собственной цели, чем весьма злила Локи. Ради того, чтобы разрушить ее планы, он был готов даже напомнить Тору о Джейн, а лучше всего еще и указать ему тайную тропу в Мидгард. Пусть лучше его приемный братец достанется смертной, нежели этой самонадеянной валькирии.

Но даже если Локи и мог управиться с дружками громовержца, он совершенно не представлял, как ему вести себя с Бальдром, встреч с которым ему было не избежать. Как продолжать делать вид, что ничего не произошло, когда слова самого младшего принца жгли его изнутри: «Я люблю ее… Я люблю Хель!»?

- Хель! – прошептал Локи, роняя болевшую голову на руки. – Это я виноват во всех твоих бедах. Не будь ты моей дочерью, тебя не изгнали бы в мир смерти. Не окажись я в беде, ты не вернулась бы в Асгард… ты бы никогда не увидела его…

Глухой стук в дверь заставил Локи вздрогнуть и выпрямиться в кресле.
- Локи! – послышался голос Тора. – Может, ты выйдешь оттуда, наконец?! Мы собираемся ужинать!
- Приятного аппетита! – крикнул в ответ младший принц и развалился в кресле.
- Локи! – стук стал более настойчивым. – Если ты сейчас же не откроешь, я сломаю эту треклятую дверь!
- Ну конечно! – всплеснул руками повелитель магии. – Это тебе ничего не стоит, - пробормотал он себе под нос, вставая и направляясь к входу. – Что?! – он резко распахнул дверь перед Тором. – Неужели нельзя хотя бы один день оставить меня в покое?
- Что с тобой происходит? – на удивление спокойным тоном осведомился старший Одинсон.
- Я размышляю о жизни, - скривил недовольную гримасу Локи. – Вспоминаю прошлое, собираюсь начать писать мемуары.
- Мему… что?
- Это мидгардское слово, Тор, тебе не понять…
- Локи, - громовержец крепко сжал руку приемного брата. – Или заканчивай мутить тут или все расскажи, понял?
- Мне нечего рассказывать, - ледяным голосом процедил сквозь зубы йотун. – И вообще, ты, кажется, звал меня ужинать? – он резко высвободил руку. – Что ж, пошли есть.

Он хлопнул за спиной дверью и уверенным шагом направился вдоль коридора. Понаблюдав за ним с минуту, Тор вздохнул и пошел следом. Поведение брата его совсем не радовало, скорее наоборот, удручало, так как Локи разносил в пух и прах все его попытки наладить отношения в семье. Но изменить что-либо громовержец был не в силах, поэтому терпеливо сносил все его выходки.

Когда они пришли в зал, где проходили трапезы, вся королевская семья была уже в сборе. Сев на привычное место, Локи поднял глаза и в очередной раз столкнулся с недружелюбным взглядом Нанны. Однако разбираться с ней у него не было не малейшего желания, и потому он вновь опустил взгляд на свою пустую тарелку в ожидании, когда слуги наполнят ее едой. Хотя есть совершенно не хотелось. Хотелось вернуться в свою комнату и, зарывшись головой в подушку, попытаться отрешиться от тягостных мыслей. Однако Локи понимал, что в сложившихся обстоятельствах об этом оставалось только мечтать, особенно, учитывая то, что по левую руку от Нанны сидел ее злополучный супруг, также не поднимавший взгляда от пока пустой тарелки.

- Локи, - голос Фригг вывел повелителя магии из оцепенения и заставил посмотреть на нее. – Ты неважно выглядишь. И мне сказали, что ты весь день не выходил из своей комнаты. Ты в порядке?

В голосе царицы звучала искренняя забота и беспокойство, что обезоруживало младшего Одинсона, лишая его всех его колкостей и ядовитых выпадов. Мать, хоть и не родная, была единственной душой, к которой у Локи сохранились теплые чувства, не отравленные осязанием паутины лжи Одина, которой оказалась опутанной вся его жизнь.

- Все нормально, мама, - ответил Локи. – Я просто плохо спал этой ночью.
Услышав его слова, Бальдр посмотрел на него, но сразу же вновь опустил глаза. В это время слуги стали наполнять их тарелки едой. Фригг о чем-то заговорила с мужем, а Тор, не раздумывая, принялся за завтрак.

Взяв в руки столовый прибор, Локи опустил глаза в свою тарелку. Для него это была единственная возможность не сталкиваться взглядом с Нанной и Бальдром. Уже немного придя в себя после шокирующего признания его младшего брата, Локи размышлял о том, что чувствовал невероятно правильный бог света, понимая, что изменяет своей прекрасной жене, пусть даже пока лишь мысленно. Какие беспокойные мысли роились в его голове? Наверняка Бальдру было очень нелегко, и Локи утешался тем, что он не один нес это тяжелое бремя.

Завершив ужин, он холодно извинился и вышел из-за стола, провожаемый смущенным взглядом Тора. Покидая зал и направляясь к своей спальне, Локи понимал, что теперь его существование во дворце станет еще более мучительным. Если раньше это были лишь размышления, давившие тяжким грузом его душу, то теперь это был еще и младший брат, встреч с которым Локи решил тщательно избегать. Ему больше не хотелось слышать ни об искренней симпатии к нему самому, ни о любви к его дочери. Любое признание Бальдра была напоминанием о том, что не будь Хель хозяйкой мира мертвых, у них был бы шанс обрести счастье. И тогда она бы не провела столько столетий в страданиях и одиночестве, а он не встретил бы глупую Нанну, которую в первый же год их совместной жизни угораздило родить ребенка.

Но обстоятельства навсегда развели двух детей, случайно увидевших друг друга в покоях Одина Всеотца. Жизнь никогда не соединится со смертью, а Нанна и Форсети уже никуда не исчезнут. Локи на мгновенье представил процесс развода Бальдра с супругой, и ему стало дурно от предвкушения беспросветного траура, который покроет Асгард, если такое случится. А учитывая то, что причиной развода станет Хель, то его, Локи, и вовсе распнут за подобное злодеяние. Никто никогда не поверит в то, что Бальдра угораздило влюбиться. Все расценят его увлеченность как последствие коварных злодеяний отца новой возлюбленной бога света, который намеренно опутал колдовскими чарами принца и заставил влюбиться в королеву мертвых.

Но, к счастью, развода быть не могло по той простой причине, что потом не могло быть новой свадьбы. Мир мертвых – вечная обитель Хель, а значит ей никогда не жить в Асгарде. А Бальдру никогда не оказаться в ее мире, не умерев…

От этой мысли Локи невольно замер на месте на пороге своей спальни. «Бальдр никогда не попадет к Хель, если не умрет, - мысленно повторил он. – А если умрет…». Локи замотал головой, чтобы отбросить эту мысль. Ему неожиданно стало не по себе от осознания того, что только смерть самого младшего принца смогла бы соединить его с его возлюбленной. Локи вошел в комнату и запер дверь. Он вспомнил о том, что в юности Бальдра часто мучили тревожные сны о его смерти. Чистое светлое создание страдало о того, что ему постоянно снилась собственная смерть, по причине чего его и спрятали в Брейдаблике. Но зачем же тогда родители вернули его? Локи опустился в кресло и напряг память. Кажется, Тор говорил, что мать нашла какой-то способ защитить Бальдра от смерти и потому отец позволил ему вернуться. Ну конечно! На лице повелителя магии за играла горькая усмешка. Бальдр защищен от смерти, а значит никогда не умрет, а значит... он никогда не встретиться с Хель. Локи беззвучно выдохнул. С одной стороны, эта мысль принесла ему некоторое облегчение. Раз Бальдр никак не мог встретиться с его дочерью, то не стоило беспокоиться о предстоящем скандальном разводе в королевской семье. Но с другой стороны, это означало, что Хель никогда не увидит своего возлюбленного. Она навсегда останется одинокой в своем холодном мертвом мире с любовью в сердце, которая будет гореть в ней и жечь ее словно раскаленное железо. А беспечная безмозглая Нанна будет наслаждаться всеми радостями жизни и упиваться статусом принцессы Асгарда.

Размышляя об этом, Локи почувствовал, как в нем начала нарастать ярость. Он с такой силой сжал подлокотники кресла, что побелели костяшки пальцев. Если бы он мог, он убил бы Нанну, чтобы Бальдр не достался этой глупой курице, раз он никогда не достанется его дочери.

Почувствовав, что он начинает задыхаться от всех этих мыслей, Локи вышел из спальни и бесшумно спустился в главный зал, который при отсутствии каких-либо мероприятий пустовал. Он пересек его и уверенно пошел вдоль коридора. Ноги сами несли его в заброшенную часть сада с кустами пурпурных роз. Когда он, наконец, вышел из дворца и оказался в тишине излюбленного места уединения, уже наступил глубокий вечер, и сад окутала ночная мгла. Локи остановился возле цветов и сделал глубокий вдох. В этот момент за его спиной послышались тихие шаги.

- Уходи, - не оборачиваясь, произнес повелитель магии. – Нам не о чем разговаривать.
- Но ты даже не знаешь, что я собираюсь тебе сказать, - раздался голос Бальдра.
- Я догадываюсь, - усмехнулся Локи. – Знаешь, - он обернулся. – Я предпочел бы думать, что эта ваша месть мне.
- Что это? – не понял бог света.
- Твое признание. Понимать, что вы таким образом хотите причинить мне боль и наказать, гораздо менее болезненно, нежели думать о том, что ты действительно любишь мою дочь.
- Мы? – Бальдр поднял брови. – Здесь только я. И не думаю, что в Асгарде найдется кто-то еще, причастный к моему признанию. Мне жаль тебя разочаровывать, но это не месть и не твое наказание. Я люблю Хель и я хочу быть с ней.

В ответ на его слова Локи громко рассмеялся, но его смех прозвучал весьма нервно.

- Хочешь быть с ней? – успокоившись, переспросил он. – Ты хотя бы сам понимаешь, что говоришь?!
- Более чем, - Бальдр был спокоен.
- Есть только один способ соединиться с моей дочерью, - ледяным тоном произнес Локи. – Это...
- Смерть, - завершил его мысль самый младший принц. – Я знаю, я должен умереть.

С минуту Локи смотрел на приемного брата, силясь понять, насколько серьезен был Бальдр, говоря подобное. Либо он был слишком наивен и глуп, полагая, что способен принести ради Хель подобную жертву, либо он действительно собирался распрощаться с жизнью.

- Ты так легко говоришь о смерти, даже не зная, что такое смерть, - едва слышно проронил Локи. – Мой дорогой наивный брат! Думаешь, все так просто? По-твоему, умереть легко?
- Спасибо, что ты все еще считаешь меня братом, - улыбнулся Бальдр. – Я не настолько наивен, насколько ты думаешь. Я знаю, что такое смерть. Я видел свою не раз.
- Это были лишь сны...
- Сны, которые пугали сильнее реальности. Но это в прошлом. У меня больше нет страха. Я много думал прежде, чем пришел к тебе. Я все решил.
- Не смеши меня! – воскликнул Локи. – Хотя подобные высказывания характерны для людей твоего характера и образа жизни. Иди, Бальдр, - он махнул рукой, отворачиваясь. – Я устал от твоих глупых разглагольствований. Даже если ты так уверен, что хочешь умереть, это невозможно. Мать защитила тебя от любой опасности, так что ничто во всех девяти мирах не способно причинить тебе вред.

Не желая больше продолжать бессмысленный на его взгляд разговор, Локи направился к входу во дворец.
- Да, но она кое-что забыла. Есть способ убить меня, - слова младшего брата заставили его замереть на месте.
- Что?! – Локи резко обернулся.
- Я знаю, что может лишь меня жизни, - спокойно повторил бог света.
- Как?!... – Локи был поражен. – Как ты узнал?! Откуда?!
- Разговаривал с мамой, - ответил Бальдр. – Она случайно проговорилась. Это...
- Нет! Я не хочу об этом слышать! Не говори мне! – трикстер отвернулся, чтобы не видеть его.
- Но почему?
- Зачем мне знать о том, что может тебя убить? Хотя даже если это и так, - он снова повернулся к брату. – Откуда ты знаешь, что Хель жаждет увидеть тебя в своем царстве? С чего ты взял, что твоя любовь к ней взаимна?
- Я знаю, - Бальдр опустил голову, и Локи показалось, что он даже в темноте заметил, как тот покраснел. – Я посылал ей послания через Мунинна, а она отвечала. Это началось еще тогда, когда мы с Тором хотели найти тебя и вернуть во дворец. А потом я понял, что это неплохой способ общения. И я... – он запнулся. – Я послал ей розу.

Локи стоял ошеломленный и не знал, что ответить.
- Ты общаешься с моей дочерью через ворона?! – переспросил он.
- Да, - бог света поднял на него глаза. – Я сказал ей, что люблю ее, сказал, что пойду поговорить с тобой, сказал, что хочу быть с ней... Пожалуйста, помоги мне! Помоги мне соединиться с твоей дочерью!
- Как?!
- Убей меня! – глаза Бальдра сверкнули в темноте. – Я скажу тебе как! Ты единственный, кто может это сделать!

Услышав подобное, Локи отшатнулся. Он едва верил собственным ушам.
- Убить... тебя?! – с трудом проговорил он. – Ты... издеваешься?!
- Я прошу о помощи!
- Бальдр, ты лишился рассудка! – Локи отвернулся и закрыл руками лицо. – Я не желаю это слышать.
- Да, я сошел с ума! – самый младший принц обошел его, чтобы снова оказаться с ним лицом к лицу. – Я сошел с ума настолько, насколько любовь может лишить рассудка. Вся моя жизнь изначально была пуста и бессмысленна. Со мной обращались как с беспомощным ребенком, не имеющим ни собственного мнения, ни сил, чтобы постоять за себя. Я женился на женщине, которая, как я думал, мне нравится, и которая избавит меня от призрачного воспоминания о девочке, которую, мне уже никогда не увидеть. Но я ошибался. Я пытался найти утешение в сыне, решив, что теперь он станет единственным смыслом моей глупой жизни. А потом я увидел Хель. Я увидел девочку, которая стала прекрасной женщиной. И не смотри так на меня! Да, она прекрасна! Даже когда одна половина ее тела похожа на сухой скелет, она все равно прекрасна, потому что я вижу огонь, который горит в ее душе.
- Сухой скелет? – Локи почувствовал, как у него начали подкашиваться ноги.
- Ты ведь не видел, - покачал головой Бальдр. – С тобой она приняла свой истинный облик, но там, в ее мрачном царстве Хель выглядит совсем по-другому.
- Достаточно, Бальдр! Замолчи! Я больше не желаю этого слышать!
- Убей меня, - тихо попросил бог света. – Позволь мне, наконец, обрести покой. Локи, я всю свою жизнь верил в любовь, но любовь так и не поверила в меня. И вот теперь, когда у меня появился маленький шанс на счастье, не лишай меня последней надежды.
- Как можно обрести счастье в мире смерти?
- Если я буду видеть ее глаза, все остальное неважно.

Локи медленно сделал шаг назад. Слова Бальдра не просто потрясли его, они словно вывернули его наизнанку. Он и представить себе не мог, что его младший брат был способен на подобное сильное чувство. Бальдр всегда казался ему наивным светлым существом без проблем и стремлений, настоящим папенькиным и маменькиным сыночком, женившимся на идеальной девушке и проживающим идеальную жизнь. Он и не предполагал, что в его душе копилось столько эмоций и переживаний.

- Дай мне время... – пробормотал Локи и медленно побрел прочь. Ни он, ни Бальдр не заметили как во мраке ночи с куста беззвучно вспорхнул ворон и растворился во тьме.

Продолжение в комментариях

@темы: Бальдр, мифология, Фанфик, drama, Локи, G, Тор

---

[Nairis]

Кадры из "Тор-2". Из видео с дисков коллекционного издания с фильмами Марвел

Само видео

marvelphasetwo по pepsiguy2
А у поклонников Локи опять литовский праздник Обломайтис(
UPD: если картинки не видно, они взяты отсюда www.ropeofsilicon.com/thor-2-captain-america-2-...
Видео удалили, но есть гифки из него:

@темы: Тор-2: Тёмный мир

---

Арты от Крис и Джен

[Saint_HELLga]

Мамочка, посмотри на меня!

+++

Локи: У м-меня ...есть ...а-армия...
Фенрир: Печенька?
Ёрмунганд: Гррр!
Старк: Может, тебе одолжить Халка?
Локи: Да, пожалуйста.



Слейпнир: Мама! Мамочка вернулась!
Локи: Опять он... Почему я? Ах, да...
Слейпнир: Папочка, папочка!
Тор: Это правда?
Локи: Конечно, нет!









Не обижайся





Это мой братец. Ненавижу его!













Жемчужина сокровищницы Одина! С ней я завоюю весь мир!



Он принадлежит ледяным гигантам, так что я его забираю!



О, Искра! Вот Оптимус обрадуется!



Такое ощущение, что я что-то где-то забыл...





Мамочка, а у меня будет братик или сестренка? - НЕТ!

























Я люблю маму!

































Источники: 1 и 2

@темы: юмор, Фанарт, Локи, Тор

---

Тор и Локи. Красивые и забавные арты.

[Saint_HELLga]

Делюсь артами с Тором и Локи. Прошу прощения, если они будут повторяться с теми, что здесь уже выкладывали, но у меня сил не хватило просмотреть весь арт по тэгу Перевод надписей под картинками

В свой выходной могучий Тор любит поливать цветочки в саду.

+++

еще Тор

Кто бы ни взял этот молот, если достоин, будет обладать силой...
Тора!



Мне он нравится. Он будет моим, и я назову его ТОРин.
Немедленно поставь меня обратно на землю!



Стоять.
Время молота

Локи

Вступай в мою армию!





Маленький принц



Приключения Локи. 4 серия. "Подарок Локи Одину"

С Днём рождения, Один!
Хммм
Я сам сделал.
Что?







Мррр





Отец



С Днём матери!
Как мило!
Лучшей маме на свете!

@темы: Фанарт, Локи, Тор

---

Фем!косплей Тора

[Saint_HELLga]

Нашла чудный, на мой взгляд, фем!косплей Тора Разносчик травы - тумблер)))

+++

(с)

@темы: косплей, Тор

---

[Локи Лафейсон]

От twoframe:

@темы: Тор/Локи, Фанарт, Локи, Тор

---

[Локи Лафейсон]

От turever:

Смотреть дальше)

От frikadeller:



От einn-l:



От milo36:

@темы: Тор/Локи, Фанарт, Локи, Тор

---

[belana]

Название: Калькулятор - ч.3
Автор: katsudon
Переводчик: belana
Бета: Ksandria
Фандом: Тор
Ссылка на оригинал: ссылка
Разрешение получено
Персонажи: Локи, Тор, прочие мстители
Рейтинг: PG
Саммари: Локи редко ошибается в расчетах, но когда это случается, последствия бывают неприятными. Над ними можно посмеяться - если выживешь. Маленькая ошибка приводит к созданию робота-убийцы, убеждённого, что он и есть Локи, собирающегося доказать этот тезис, став правильным злым божеством. К огорчению всех участников процесса, Локи объединяется с Мстителями, чтобы восстановить равновесие. В фике будут вафли, ожившие скелеты и пение леди Гаги в душе
Дисклеймер: всё принадлежит правообладателям
Примечание 1: продолжение фика про тапочки , Калькулятор - ч. 1, Калькулятор - ч.2
Примечание 2: оригинал закончен, перевод в процессе

     Глава 11

     На кухне находился темноволосый мужчина в страшно знакомом костюме. Он обернулся, и Локи обнаружил, что смотрит на себя: зеленые глаза, ухмылка — он ведь обычно не выглядит таким самодовольным, да? (32) — и вздёрнутая бровь, означающая «Весело, правда?».
     Пока его мозг пытался осмыслить эту невероятность, Локи огляделся, оценивая ситуацию: вон все ножи, ящик, где хранятся элитный кофе и чаи, открыт, и...
     — Это, — начал он спокойно и размеренно, — моя вафельница. Предлагаю тебе поставить её на место, чтобы я мог тебя ударить, не повредив её.
     Двойник Локи удивленно глянул вниз, как бы говоря: «Вафельница, какая вафельница? Ах, эта...» — потом опять улыбнулся (Локи начал понимать: именно эта ухмылка вызывала в окружающих желание его убить, даже когда он ничего такого не делал).
     — Ответ отрицательный. Это моя вафельница.
     Локи так себя чувствовал, смотря в зеркало в плохие дни, когда он не мог выносить сам себя, когда в отражении он видел только то, что презирал, и ни одной достойной, по его мнению, черты. Белая пелена застлала глаза.
     — Это было бы возможно, если ты был Локи. Но учитывая, кто я, ты врешь, так что положи на место мою вафельницу, сукин сын!
     Он бросился вперёд, замахнувшись кочергой. Другой Локи не шевельнулся, ничего не сделал, только вздернул бровь и рассмеялся. А потом кочерга вошла в его грудную клетку. Не было хруста ломающихся костей или сопротивления мышц, с тем же успехом можно было бить по формочке для желе (33). Локи быстро отшатнулся, стараясь восстановить равновесие.
     Двойник Локи перехватил кочергу, вырвал её из рук Локи и потянул из своей грудной клетки — тело и костюм пошли рябью как жидкость. Кочерга высвободилась с хлюпанием. Двойник Локи осмотрел её и бросил на пол.
     — Видишь ли, если бы я был несовершенной плотью как ты, мне бы было очень больно, — заметил он. — Кажется, именно это считается грубостью. — Он поставил вафельницу на стол.
     Но Локи уже был в дверях кухни, нащупал настольную лампу и бросил её в двойника. Ему нужно было время сориентироваться, подумать...
     Двойник исчез.
     Локи замер, развернулся — он знал эту игру. Он блокировал первый удар опять появившегося двойника, попытался ударить его коленом в пах — ничего не вышло, как будто бьёшь по зефиру, а не человеку...
     «Потому что это не человек, идиот. Ну что, так оно и закончится, проиграешь из-за собственной глупости? ДУМАЙ!»
     Времени на размышления не было.
     Двойник схватил его, вцепился одной рукой в горло, почти перекрыв кислород, а Локи мог только хрипеть в ответ. Двойник положил вторую ладонь ему на лоб (у руки изменились очертания; кажется, на секунду Локи почувствовал запах апельсинов).
     — У тебя есть кое-что моё, — сказал двойник.
     — Неправильный ответ, — прохрипел Локи. Он умудрился поднять руку и надавить на глазное яблоко противника, но ничего не произошло. Сунув палец в череп двойника, Локи почувствовал присутствие своей магии, очень близко...
     — Я превосхожу тебя по всем параметрам. Мне не требуется твоё разрешение.
     Локи попытался сконцентрировать, вызвать свою магию, но было слишком поздно — большая часть её была уже недоступна. Перед глазами всё побелело, во рту появился медный привкус, все мышцы напряглись — двойник отбирал у него остатки магии, вырывал её из сердца, души и мозга. Раздался скулеж; его голос, то, что пробилось через сдавленное горло.
     На плече открылась рана, кровь расплывалась темным пятном, а двойник всё не отпускал. Невидимые пальцы расковыривали мозг Локи, лишая воспоминаний и даже способности думать.
     — Что ты прячешь? — шептал ненастоящий Локи, — Этого недостаточно. Ты отдашь мне всё!
     Двойник нашёл ту слепящую ярость, которую Локи запрятал очень глубоко. Ярость, что заставляла Локи ненавидеть брата, и её холодную сердцевину, нашёптывавшую «Будет забавно, если сделать так...».
     Двойник отпустил Локи, схватившись за собственную голову, и завопил:
     — Отмена! Отмена! Отмена невозможна!
     Скорчившись на полу, Локи попытался вдохнуть, но начал смеяться как безумный, потом перевернулся на бок и встал на ноги, а двойник всё кричал.
     — Пытаешься прыгнуть выше головы, да? Да?! — Он попытался пнуть эту тварь, но решил, что это может подождать. — Ты не можешь даже мой мозг пожрать, ты ничтожество! Я встречал насекомых лучше тебя!
     Вдалеке раздались раскаты грома, от которых задрожали картины, не упавшие со стен ранее. Во всяком случае, Локи надеялся, что ему не показалось.
     Локи доковылял до входной двери. Она захлопнулась перед его носом, ручка завращалась и деформировалась как воск, когда Локи к ней потянулся. Он оглянулся через плечо: двойник вставал на ноги, одной рукой всё ещё держась за голову.
     — Я не разрешал тебе уходить. Отдай мне то, что я хочу!
     — Ты не можешь ничего забрать! — рыкнул Локи. Он упёрся одной рукой в стену, обои покрылись слоем льда, на окне появился иней. Шатаясь, Локи схватил стул из кухонного гарнитура и из последних сил бросил его в окно.
     Оно разбилось, в комнату ворвался ветер, раздувая шторы и расшвыривая бумаги, лежавшие на полу.
     — Ты не победишь. — Двойник сделал шаг ближе, потом ещё один. — Так что тебе остаётся сдаться и играть... по правилам. Считай происходящее абсолютным апгрейдом. — Оно попыталось улыбнуться. Локи искренне надеялся, что сам никогда в жизни так не скалился.
     Он бросил взгляд на горизонт (чёрные тучи; надежда умирает последней, сейчас или никогда, оставаться внутри уже не вариант) и сказал:
     — Хочешь узнать секрет? Мне не нужно выигрывать. Мне нужно всего лишь не играть, и ты всё равно останешься в дураках.
     Он выпрыгнул из окна, широко раскинув руки, словно стараясь обнять горизонт.

     ----

     ПРИМЕЧАНИЯ

     (32) Нет.
     (33) Рождество 2009, кошмарный салат из зелёного желе на вечеринке у Биффи. Локи тогда переборщил с Long Island Iced Tea (это теперь он знает, что никакого чая там нет).

     Глава 12

     Локи было не по душе ощущение падения. Оно напоминало о чрезвычайно неприятном периоде его жизни, приведшем к другим неприятностям, пока ему не вправили мозги (почти).
     По той же причине он не любил планы, зависящие от других людей, особенно от тех, которых он не контролировал как машины (34), потому что — о, ужас! — люди — идиоты, способные всё испортить (прийти раньше, позже или не прийти вообще, потому что в любимом магазине началась распродажа).
     Теперь он падал, падал, падал, нёсся навстречу тротуару, крохотным (пока что) пешеходам, неудачно припаркованным машинам и ждал, что кто-нибудь всё исправит, сделает нужные действия в правильный момент — хотя бы раз в его (35) поганой жизни.
     Так что Локи развлекал себя размышлениями, что было гораздо более достойным времяпрепровождением, чем громкий испуганный визг. Думал он примерно следующее:
     Тик
     Тридцать пять этажей, примерно четыре метра на этаж, получается сто сорок метров до земли, к чёрту сопротивление воздуха — этот костюм настолько плох, что ничем мне не поможет.
     Так
     0= -(1/2)(9.8)t² + 0 +437,5
     Возвести в степень, умножить (на -2), прибавить (9,8)...
     Тик
     Отлично! У меня 89 секунд. Почти полторы минуты. Даже Тор не сможет налажать за такой срок.
     Так
     Стоп, время было в квадрате, так что мне нужно извлечь квадратный корень, получается... Чёрт, я никогда не умел извлекать квадратные корни, кажется, получается... девять. Около того.
     Тик
     Знаете, если я не могу в уме решить простейшее уравнение, если я действительно так поглупел, может, так мне и надо, стану кровавым пятном на мостовой, на которое будут блевать пьяницы.
     Так
     Тор, можешь устроить мне сюрприз в любой момент. Хотя нафиг — прямо сейчас!
     Тик
     Тор?
     Так
     Бля
     Тик

     ----

     ПРИМЕЧАНИЯ

     (34) Дергать за верёвочки! Йеее!
     (35) В этот момент читатель может подумать о Локи, Торе или о них обоих. Все варианты равновероятны.

     Глава 13

     Когда Локи сбежал, расстроились все, кроме Тора. Хоукай промчался по коридору в одном полотенце, сжимая в кулаке пилочку для ногтей. Когда Тор спросил, что произошло, он получил только тычок по рёбрам вместо ответа. Тор последовал за ним в конференц-зал, стараясь держаться подальше от пилочки. Агенты Коулсон и Романова уже были на месте. Наташа вышагивала по комнате, бормоча что-то неразборчивое про использование средств личной гигиены не по назначению. Коулсон был не столько зол, сколько раздражён состоянием своей новой рубашки.
     По мнению Тора, отсутствие остальных мстителей, наверное, надо бы считать плюсом, иначе ругани и разбитых носов было бы больше. Что не особенно его напрягало (в Асгарде легкие телесные повреждения при встрече считались вежливым приветствием), но Тор не хотел, чтобы за глаза все винили его в бегстве Локи.
     Тор же не виноват, что это было невероятно смешно, он сцеживал смешки и хохот (36) в бороду. Локи всегда так действовал на него (37).
     Так что Тор старался не отсвечивать и был похож на слона в посудной лавке, пытающегося быть незаметным. Наташа издала звук, похожий одновременно на гул улья и свист закипающего чайника, и пнула стул. Тот упал на пол с достаточно громким стуком. Романова пригладила волосы и отряхнулась.
     — Даже знать не хочу, что тебе сделал этот стул, — сказал Хоукай.
     — Заткнись, Клинт. Может, наденешь брюки? Если хочешь сегодня продолжить борьбу со злом (38), — огрызнулась Наташа. Она повернулась к Коулсону, оттиравшему пятна с воротника с видом мученика. — У нас что-нибудь есть?
     — Нет. Там никого не было.
     Наташа будто раздумывала, не пнуть ли стул еще раз.
     — И мы не знаем, где его квартира.
     — Нет. А что?
     — Ну просто этот урод... сказал, что надо будет всё это повторить у него дома. — Она сжала кулаки. — Господи, как я хочу свернуть ему шею.
     Тор зажал рот рукой, а Наташа посмотрела на него так, что обычный человек и вся мебель около него сгорели бы.
     — Ты помог бы, что ли.
     Тор успокоился достаточно, чтобы пожать плечами и почти ровным голосом сказать:
     — Мы найдем его скорее раньше, чем позже. Не стоит недооценивать ваших людей. Если ты не ошиблась насчёт магии, он не сможет далеко уйти.
     — Очевидно, я ошиблась, потому что он сбежал отсюда при помощи своего волшебства.
     — Не совсем, — замялся Тор.
     — Почему замораживание замка не считается магией? Твой брат — мутант, и ты нам никогда этого не говорил?
     Разговор перестал быть шутливым.
     — Не совсем. — Тор пристально разглядывал свои сапоги.
     — Тор. Говори уже.
     Он упорно продолжал пялиться на носки сапог, пытаясь найти нужные слова. Слова были царством его брата, сам он ненавидел ситуации, когда не мог сформулировать свои мысли.
     Он не любил об этом говорить; ему самому до сих пор было неуютно от этой мысли. Тор и раньше боялся говорить о сложившейся ситуации, предполагая, что остальные захотят убить Локи, если узнают, что они с Тором не кровные родственники. Кроме того, этот факт бросал тень на самого Тора, отца и мать; выставлял всех в плохом свете, потому что именно они сделали Локи таким...
     Тора спас один из охранников, шагнувший в комнату с журналом в руках.
     — Мы закончили обыск в камере. Только вот это было не на месте.
     Наташа взяла журнал и полистала его.
     — Киттеридж уже вернулся с больничного?
     — Скорее всего, нет, — неуклюже попытался вывернуться охранник, — если вы собираетесь поручить ему ещё один проект по Локи, мэм.
     — Локи загнул уголки нескольких страниц, — протянула она, потом вздохнула и бросила журнал на стол. — Какой в этом смысл? В последний раз он хотел только нам мозги запудрить. — Она опять начала прохаживаться по комнате. — Он твой брат, Тор. Брат.
     Она как будто не ждала ответа, да и он мог сказать не больше, чем обычно:
     — Ну да, он так действует на людей.
     Наташа, казалось, забыла предыдущую мысль, и Тор молчал, чтобы она не вспомнила. Он взял журнал в руки — там было много изображений улыбающихся детей в свитерах — и начал медленно листать. Потому что если Тор не будет смотреть на агента Романову или ей в глаза, шансы, что она его заметит, снизятся.
     Вскоре Коулсон и Бартон уже тихо обсуждали дальнейшие шаги, а Наташа время от времени вставляла комментарии — о Торе все забыли.
     Он добрался до последней страницы, веером пролистнул журнал к началу. А потом ещё раз, следя за словами и числами, мелькавшими на страницах.
     Тор не справился с собой: он захохотал, сжимая в ручищах журнал. Он уже почти плакал, когда понял, что ему одному весело, и всё смотрят на него. Это было нормой для мира за пределами базы ЩИТа, но внутри неё он был просто ещё одним мускулистым гигантом.
     — Ты не хочешь поделиться шуткой с классом? — спросил Коулсон.
     Тор протянул журнал, приглушая смех рукой.
     — Свитера являются какой-то шуткой в Асгарде? — поинтересовалась Наташа.
     — Они пиздец смешные, — добавил Клинт.
     — Нет, нет, — Тор покачал головой. — Я знаю, куда отправился мой брат. Если он всё ещё там.
     Через секунду все трое уже нависали над Тором; Бартон тыкал его в плечо пилочкой для ногтей. Тор пытался его отогнать, размахивая руками, словно Клинт был надоедливым любопытным котом; в результате едва не сорвал со стрелка полотенце. Чем и заработал ещё один тычок пилочкой для ногтей.
     — Брюки, Бартон, — напомнила Наташа.
     — Брюки подождут, получить тайное закодированное послание важнее.
     Тор полистал страницы.
     — Вот здесь. Где написано «три зеленых квадрата».
     — Может, объяснишь с самого начала, мы совершенно не понимаем изгибы сознания твоего брата, — попросила Наташа.
     — Это указания дороги. Вид сверху, потому что брат знал, что я полечу. Это самый быстрый способ его догнать.
     Наташа сунула ему в руки желтый листик и карандаш.
     — Пиши. У нас куча фотографий с воздуха. Клинт, найди себе брюки.
     — Стоп, повтори-ка, — попросил Бартон, не обратив на неё внимания. — Там правда написано…
     — «Волосатая блондинистая катастрофа», — прочитал Коулсон.
     — Записка адресована мне, — пожал плечами Тор.
     Рассмеялся только Клинт, Наташа демонстративно попыталась сорвать с него полотенце. Он понял намёк и ушел.
     — Но почему Локи оставил указания Тору? — спросила Наташа.
     — Это, вероятно, ловушка, — прокомментировал Коулсон.
     — Это всегда ловушка.
     — Именно. У Локи это обязательный пункт программы.
     Тора раздражало, когда агенты говорили заумно, через его голову (хотя для этого им приходилось вставать на стулья), поэтому он сосредоточился на инструкциях. Он знал, что ему никто не поверит, они никогда не верили, когда дело касалось Локи.
     Честно говоря, Тор часто ошибался относительно своего брата. Как минимум в половине случаев. Всегда получалось очень смешно.
     Была велика вероятность, что он опять ошибётся, а остальные окажутся правы, и это какая-то ловушка. Но Тор знал своего брата лучше всех в Митгарде и Асгарде (39). Он знал, что что-то не так, даже если не мог понять, что именно. И если Локи оставил инструкции, как его найти, значит, была велика вероятность, что ему понадобится помощь.
     Эта мыслишка очень напугала Тора. Потому что Локи никогда не нужна была помощь, пока ситуация не выходила из-под контроля настолько, что даже боги не могли управиться.

     * * *

     Через два часа после побега Локи человек в белом халате передал агенту Коулсону стопку фотографий с воздуха с некоторыми территориями, обведёнными красным. На одной из фотографий был Нью-Йорк, ближайшая точка поисков.
     Тор легко и быстро долетел бы туда сам, но он не был уверен, что стоит отправляться одному. Он предложил взять с собой Хоукая, потому что в прошлый раз они прекрасно сработались, но Бартон настаивал на использовании вертолёта, а если брать машину, то Коулсон и Романова собирались к ним присоединиться.
     Как единственный человек, способный летать самостоятельно, Тор устроился около двери черного вертолёта. В ответ на его присутствие в небе собрались тучи, в воздухе запахло озоном. Пилот не был в восторге, но поверил обещанию Тора держать «своих друзей» под контролем.
     Когда они приблизились к небоскребам, раздались раскаты грома.
     Коулсон ещё раз проверил фотографии и передал лучшую из них пилоту.
     — Если мы в правильном городе, то это нужное здание, — его голос перемежался с треском в наушниках.
     Тор кивнул, пристально разглядывая жилую высотку, словно надеясь заглянуть в окна.
     Одно из окон разбилось, и чёрная точка неправильной формы понеслась вниз вдоль зеркальной стены небоскрёба.
     Бартон и Коулсон заговорили одновременно, но Тор уже сорвал наушники. Он распахнул дверь вертолёта и выпрыгнул, крепко держа в руках Мьёльнир. Тор перешёл из падения в полёт, как только ему перестали мешать винты.
     Либо в беду попал простой человек… либо непростой.
     Что-то ещё выпало из того окна. Кто-то ещё. Но Тор всё равно был слишком далеко.
     Он принуждал Мьёльнир двигаться быстрее, сжимая молот всё сильнее. Ветер завыл в ушах, потом даже воздух застонал. Окна в соседних домах дрожали и лопались.
      «Быстрее», — требовал Тор, — «Быстрее. Слишком медленно».
     Выпавший, выпрыгнувший или выкинутый из окна человек нёсся к земле, и Тор разглядел темные волосы и тонкие руки, раскинутые в попытке ухватиться за воздух. Это мог быть только один человек.
     — Быстрее! — проревел Тор — звук унесло прочь ветром.
     Локи поравнялся с верхушками деревьев. Тор приближался, молотом почти касаясь стены здания. Зеркальная поверхность пошла трещинами.
     Тор догнал брата, схватил его и круто развернулся вверх, миновав тротуар. Ботинками Локи зацепил ветку дерева.
     А сам Локи, к ужасу Тора, вцепился в него. Его губы двигались, будто он пытался что-то сказать, а потом он засмеялся, откинув голову назад, что было даже страшнее.
     Тор приземлился в комнате с разбитым окном, держа молот наготове.
     — Какой приятный сюрприз, брат. Лучший в моей жизни, — выдохнул Локи и опять расхохотался.
     Тор встряхнул Локи — его голова моталась из стороны в сторону, но он умолк. Локи по-совиному моргнул и оглянулся.
     — О, — сказал он, — я же только что здесь был. — Локи отпустил Тора и оттолкнулся от него. Тор с тревогой наблюдал, как Локи спотыкался и едва не упал, схватившись за чёрный кожаный диван.
     Потом он увидел кровь. На плече Локи, как будто его опять подстрелили. Но это было невозможно.
     — Локи?
     Тот огляделся, пошатываясь, пересёк комнату, осторожно приоткрыл дверь на кухню и заглянул внутрь.
     — Сукин сын. Он всё равно забрал мою вафельницу.
     Тор держался рядом и был готов подхватить Локи, если бы тот упал в обморок (вероятность этого была довольно высока).
     — Кто, брат? Кто выбросил тебя из окна?
     Локи отмахнулся, скривился и попытался пригладить волосы.
     — О, я сам выбросился. Этот был единственный возможный вариант развития событий. Хорошо, что ты оказался поблизости.
     — Ты... что сделал?
     — Вообще-то я ожидал, что тебе потребуется больше времени, чтобы разгадать мой ребус. Отлично поработал. Отлично. — Локи дружески хлопнул его по плечу, потом внезапно сел на пол. — Кажется, мне надо вернуться в вашу больницу. — Он дотронулся дрожащей рукой до окровавленного плеча.
     Тор присел рядом. Казалось, Локи избегал взгляда брата. Тор в конце концов взял его за подбородок и заставил посмотреть на себя. Зрачки у Локи были расширены, взгляд расфокусирован, а лицо бледно. Тор встречал такое выражение раньше обычно у воинов, только что переживших первую битву, — шок.
     — Брат, что с тобой произошло? — тихо спросил Тор.
     Может, это был шок, но он был уверен, что увидел в глазах Локи незнакомое выражение — честность.
     — Боюсь, мы все попали в переделку, — нервно улыбнулся Локи. — Веришь ли, это только частично моя вина. — И рассмеялся, как будто всё происходящее — отличная шутка.

     ---

     ПРИМЕЧАНИЯ

      (36) Агент Романова неоднократно обвиняла его в хихикании, но это полная ерунда. Хихикают школьницы, а скандинавские боги громогласно смеются, предпочтительно за распитием алкогольных напитков. Тор с сожалением отметил повсеместное отсутствие традиций пития на базе ЩИТа.
      (37) Необходимо пояснить, что такой эффект Локи производил, когда не Тор был объектом шуток. Забавная закономерность, да.
      (38) прим. автора: привет «Mystery men».
      (39) Иногда это ничего не значило. В иных случаях это говорило очень многое о Торе. Большинство людей, пытавшихся познакомиться с Локи поближе, заканчивали свои дни в комнате с мягкими стенами или в гробу. Или изредка в гробу с мягкими стенками — на всякий случай.

     Глава 14

     Когда Локи не вернулся сразу же, Даниэль растерялся и почувствовал себя бесполезным. Но он убедил себя, что информация сама не структурируется, ванна от желатина не отмоется и всё остальное тоже надо почистить. Он заказал китайской еды на вынос, надел прорезиненный передник и розовые перчатки и приступил к уборке.
     Грязи было больше, чем он ожидал. Ему пришлось прерваться, чтобы забрать заказ, потом он решил поесть, пока еда тёплая (даже если эти действия казались чрезвычайно прозаичными по сравнению с главным достижением дня).
     Устроившись на капоте машины, он только открыл коробку с крабовым рангуном (40), когда из гаража раздался грохот. Даниэль отставил еду и поспешил внутрь, где обнаружил Локи, схватившегося одной рукой за край ванны. На полу рядом с ним валялась вафельница. Оскалившись, свободной рукой Локи держался за голову.
     Даниэль поспешил обнять Локи — о боже, он такой настоящий... Сосредоточься! — и сел вместе с ним на пол.
     — Что случилось? Нужна диагностика? — Он начал искать провода, чтобы подключить робота к компьютеру. Даниэль споткнулся о вафельницу, и она прокатилась по полу как хоккейная шайба.
     — Отмена... Не могу отменить... — простонал Локи.
     Даниэль вернулся с проводами и только тогда понял, что не знает, куда их подсоединять.
     — Я... Вот. — Даниэль сунул провода в дрожащие руки робота — о, какое проявление эмоций! — и тот воткнул их куда-то себе в затылок.
     Ожили мониторы по всей лаборатории. Даниэль схватил ближайшую клавиатуру и набрал несколько команд. Голова Локи дёрнулась, спина выпрямилась, ладони сжались в кулаки.
     — Я не... делаю тебе больно? — осторожно спросил Даниэль.
     — Отрицательный ответ. Просто неожиданно. — Робот расслабился, поза стала почти небрежной. — Что показала диагностика? — Даниэль повернул ближайший монитор к Лоуренсу одной рукой.
     — С микросхемами, кажется, всё нормально. Сейчас подниму историю... — Несколько сочетаний клавиш — и он читал бесконечный код. — Похоже, ты пытался осуществить несколько процессов, заблокированных из-за логических ошибок.
     — Заблокированных? — Локи выдернул провода, бросил их на пол и приблизился к Даниэлю, почти касаясь его носа. — Как это возможно?
     Даниэль обнаружил, что держит клавиатуру как щит. В глазах Локи была угроза съесть его целиком вместе с костями, не было ни тени юмора или тепла (41), виденные у так называемого Лоуренса.
     — Я... Я... Это защита. Ты пытался осуществить действие, противоречащее базовой логике. Поэтому ты и не смог это сделать.
     — Я, — робот очень тщательно подбирал слова, — никогда такого не сделаю.
     — Может, это была случайность? — пискнул Даниэль.
     — У меня не бывает случайностей. Или ошибок. Локи этого не допускает, — прошипел Локи. — Ты удалишь эту защиту. Она нарушает мои планы.
     Даниэль сглотнул.
     — Я не могу. Мне придётся полностью переделать тебя. Да и зачем тебе это? Ты лучше любого человека, именно потому что ты действуешь логично. Почему ты хочешь это изменить?
     — В твоих словах есть смысл. — Робот отстранился. На его лице было умиротворенное выражение.
     Даниэль осторожно опустил клавиатуру.
     — Что ты пытался сделать, когда сработала защита?
     — Я нашёл копию. Я удалил остатки его магии, но кажется, у него было что-то ещё, что было мне нужно.
     — Воспоминания? — предположил Даниэль. Мысль о том, что робот забирает магию... была настолько странной, что её не хотелось даже додумывать.
     — Отрицательный ответ. Мой банк памяти более детализирован и полон, чем субъективные воспоминания несовершенных людей.
     — О, ладно. — Он аккуратно похлопал Локи по плечу. Ответный взгляд гарантировал, что Даниэль в жизни больше этого не сделает. — Надеюсь, ты разберёшься, что это было, и... больше не будешь этого делать.
     — Не проблема. Копия мертва.
     У Даниэля упало сердце. Ему не нравилась мысль о смерти, даже абстрактной. От природы он не был агрессивным; он только хотел, чтобы его оставили в окружении компьютеров, и был бы этим счастлив. Даниэлю не нравились даже кровавые компьютерные игры (и не потому, что искусственный интеллект в них был непроходимо глуп). Но отвлечённая неприязнь к насилию не шла ни в какое сравнение с мыслью о смерти знакомого человека. — Я... Ты...
     — Отрицательный ответ, Даниэль. Он выбросился из окна. Полагаю, он не смог вынести мысль, что я превосхожу его (42). — Локи слегка скривил губы, словно это было докучливое происшествие. Но Даниэль решил, что не хочет спрашивать, потому что не хотел, чтобы робот снова влез в его личное пространство.
     Он уселся поудобнее и прочистил горло. У него защипало глаза — это было странно.
     — Мне жаль это слышать.
     — Не стоит. — Локи встал, подобрал вафельницу, валявшуюся под одним из столов. — Мы должны организовать себе квартиру. У меня много других приспособлений, которые я забрал. — Он понюхал вафельницу, потряс, вслушиваясь, и наконец, бесцеремонно бросил её на стол.
     — Хочешь... вафли? — предложил Даниэль.
     — Я лишь пытаюсь разобраться, зачем хотеть иметь такое приспособление. Ещё не ясно, имеет ли смысл это понимать или нет.
     — Все любят вафли.
     Локи уставился на Даниэля так, что последнему стало неуютно.
     — Я не люблю. Это ещё одно доказательство несовершенства моей копии.
     Робот раз за разом возвращался к этой мысли. Даниэль не знал, как это анализировать. Он встал — прорезиненный передник заскрипел.
     — Э-э-э, тебя беспокоит тот факт, что он мёртв?
     Опять — очень пристальный взгляд.
     — Моё превосходство очень важно для меня, Даниэль.
     — Для меня тоже, — согласился Соррес. — Я хочу, чтобы ты раскрыл весь свой потенциал.
     — Тогда ты поможешь мне найти первую жертву.
     — Жертву?
     — У меня есть все файлы о действиях копии. Его провалы были фантастическими и жалкими. Я преуспею там, где он не справился, потому что я лучше.
     — Но не лучше ли сделать что-нибудь созидательное? — поинтересовался Даниэль, вспомнив робота в шляпе из пикапа. Он с трудом сглотнул и ссутулился под взглядом Локи, полном злонамеренного расчёта без малейшего проблеска юмора. — Первая жертва.

     ----

     ПРИМЕЧАНИЯ

      (40) С содержанием настоящего крабового мяса исключительно в гомеопатических дозах.
      (41) Необходимо отметить, что Локи непревзойденный актёр. Либо он действительно испытывает добрые чувства по отношению к людям (примерно так же люди относится к милым, но глупым домашним питомцам). Но в ответ на прямой вопрос Локи без сомнения будет всё отрицать и, возможно, воткнёт что-нибудь острое во что-нибудь мягкое.
      (42) Возможно, робот позаимствовал не только магию, но и несколько фрагментов личности.

     Глава 15

     Тор едва успел привести брата в чувство, когда на крышу здания приземлился вертолёт. Из-за Локи он был этому рад, потому что у него было ощущение, что истеричный икающий смех — это нынче самое близкое к слезам состояние у брата. Эта мысль тревожила сама по себе и по тысяче причин, на формулирование которых у Тора не хватало как внимания, так и желания. Тор был простым парнем, предпочитавшим жить в черно-белом мире. Побочным эффектом такого мировоззрения был тот факт, что Тору было гораздо комфортнее с взбешенным Локи, пытающимся его убить, чем со сломленным Локи, которого, похоже, нужно крепко обнять (43).
     Первым в квартиру вошёл Бартон, держа лук наготове. Тор быстро встал между Локи и стрелой, получив многострадальный взгляд от Клинта.
     — Вот подстрелишь один-единственный раз некоего брата… — пробормотал он, но лук не опустил. — В квартире чисто?
     — Я ещё не проверил все комнаты, — ответил Тор. — Хотя Локи считает, что здесь безопасно. И пропала вафельница, если тебе это поможет.
     — Никогда бы не подумал, что ему нравятся вафли, — хмыкнул Бартон. Он взял за правило не верить ни единому слову Локи, так что пошёл проверять комнаты.
     Романова пришла вслед за стрелком, Коулсон — за ней по пятам. Наташа изобразила на лице удивление при виде разбитого окна и состояния Локи.
     — Это… — она указала на плечо Локи.
     — Кажется, рана открылась.
     — Интересно. — Она устроилась на кожаном диване, скрестив руки на груди, когда в комнату вошёл Бартон и сообщил, что всё чисто.
     Коулсон расположился между Локи и дверью и прикидывался, что оказался там совершенно случайно.
     — Милая квартирка, — заметил он. — Мне нравится выбор мебели. Пустовато только.
     Локи рассмеялся, опершись подбородком на здоровую руку и прикрыв глаза. Он выглядел определённо не в себе. Никто, даже Тор, ему не поверил.
     — У меня было много книг. И картин. И ваза от Тиффани.
     — И вафельница, — услужливо добавил Тор. Локи прикрыл глаза ладонью.
     — Не желаешь рассказать, что произошло? — предложила Наташа. По её лицу читалось, что бы ни случилось, она уверена: Локи это заслужил.
     — Мой брат ранен, — встрял Тор. — Разве мы не должны заняться этим в первую очередь?
     — О, думаю, он переживёт. — Когда Тор открыл рот, чтобы поспорить, она посмотрела на него таким взглядом, с которым Тор сталкивался всего несколько раз в жизни, и до этого момента так на него смотрела только мать. Тор закрыл рот, щёлкнув зубами. — Ну что ж, Локи?
     Локи вздохнул, разглядывая пол.
     — Надеюсь, вы понимаете, насколько это сложно для меня.
     — О, можешь быть в этом уверен. — Её голос был полон сарказма. Наташа хищно улыбнулась, но нужного эффекта не достигла, потому что улыбка была направлена на макушку Локи (44).
     — Когда я вошёл в квартиру, здесь уже кто-то был. Этот кто-то легко свистнул всё, что не прибито к полу в этом доме.
     — Это всё? — Рассказ не произвёл впечатления на Коулсона.
     Локи оторвал взгляд от пола.
     — Прежде чем мы продолжим, давайте вы между собой решите, кто из вас плохой полицейский. У меня сейчас на это сил не хватит.
     Коулсон посмотрел на Наташу и пожал плечами.
     — Мы оба.
     Ответный вздох Локи вмещал в себя всю мировую скорбь.
     — Так что, это всё? Книги и вафельница? — уточнила Наташа.
     — Вам не настолько повезло, — ответил Локи, — то оно забрало всю мою магию.
     В комнате повисла мёртвая тишина. Не сдержался только Бартон, физически не способный сидеть на попе ровно, если он не целится, решая, где именно сделать дырку на жертве. Он в некотором ужасе прошептал:
     — Вот бля…
     — Оно? — негромко переспросил Коулсон.
     — Да, — подтвердил Локи, — робот, который выглядит в точности как я. И верит, что он — это я.
     — Скажи, что ты не имеешь к его созданию никакого отношения, — попросила Наташа, — а потом я назову тебя лжецом.
     — О, я помог Даниэлю создать робота. Не вижу смысла сейчас об этом врать, — продолжил он, не обращая внимания на наташино «мне сложно в это поверить». — Но этот механизм (45) считает, что он — это я, что оно лучше меня… — Он опять начал смеяться — Тор забеспокоился. — Но я не виноват в произошедшем.
     — Серьезно?
     Локи посмотрел на Наташу с каменным лицом.
     — Сделай мне одолжение, не считай меня идиотом, ты же знаешь, что это не так.
     — Когда я слышу подобное от того, кто не раз пытался уничтожить Землю, эффект получается не такой впечатляющий, — заметил Коулсон.
     В виде исключения на этот раз Локи выглядел как человек, готовый рвать на себе волосы. Это был новый опыт для всех присутствовавших, и только для Локи он был неприятным.
     — Я не создаю вещи, которые не могу контролировать.
     — Смешная шутка, — прокомментировала Наташа.
     Локи понял, что у него есть два выхода. Первый — прекратить попытки убедить этих идиотов (т.е., единственных людей, на которых он мог положиться, пока не придумает что-нибудь получше), или второй — признать перед ними, что он играл на обе стороны как минимум последний год. В своём плачевном состоянии он не мог принять адекватное решение, ему не нравились оба варианта, но думать о пятой или шестой опции сквозь ватную пелену в голове он не мог («неужели Тор так себя чувствует всегда?»).
     Локи в отчаянии рыкнул так, что в любой другой день окружающие со здоровым инстинктом самосохранения (т.е., все, кроме Тора) сбежали бы подальше, и встал. К несчастью, красивый жест был подпорчен головокружением. Локи побледнел (46) и упал в обморок как переволновавшаяся тургеневская барышня — прямо на руки Тору.
     Тор прижал брата к груди и холодно (таким взглядом можно было бы заморозить воду) посмотрел на Наташу.
     — Можно мы, наконец, поедем в больницу?
     — Думаю, это хорошая идея. — Романова была почти в шоке.
     — Да ладно, — отмахнулся Бартон. — Не впечатляет. Когда я его подстрелил, он тоже так сделал.

     ----

     ПРИМЕЧАНИЯ

      (43) Хотя когда Тор попытался осуществить этот манёвр в своей любимой чрезвычайно нетактичной манере, Локи попытался воткнуть ему перьевую ручку в жизненно важные органы, поэтому Тор решил отложить проявления братской любви на потом. Возможно, до момента, когда Локи привяжут к больничной койке, хотя что-то в описании этой ситуации не давало Тору покоя.
      (44) Необходимо отметить, что в течение следующих семи дней у Локи неожиданно сильно секлись волосы. Возможно, между этими событиями есть связь.
      (45) Это было сказано настолько ядовито, что таким тоном древолаза можно убить с расстояния в пятьдесят шагов.
      (46) Стал изжелта-белым как яичная скорлупа, только психически неустойчивая.

@темы: перевод, джен, Клинт Бартон - Хоукай, Наташа Романова - Черная вдова, Локи, Мстители, G, Тор