Название: Bernadette Автор: jarvi-alt Бета TerryBolger Дисклеймер: все права у правообладателей Жанр: angst, romance Предупреждения: слэш Рейтинг: PG-13 От автора: Это как бы сонг-фик, но от песни IAMX там только символ.
После окончания суда Локи, наконец, был освобожден из-под стражи. Но испытательного срока дали ему три года. Если Локи докажет свое раскаяние и добрыми делами заслужит прощение, ему вновь даруется свобода. Если нет, то снова предстанет перед судом Всеотца.
Тор возился со сводным братом неустанно, таскал с собой на охоту, на состязания, на дружеские пирушки. Тройка воинов вместе и Сиф Локи не простили и продолжали смотреть враждебно, но ставить Тора перед выбором «или он, или мы» остерегались.
Локи терпел заботу Тора, сжав зубы; бросал колкие замечания, опаздывал везде, критиковал все и вся – словом, изо всех сил делал вид, будто общество Тора ему не по душе. Сам же втайне впитывал внимание брата, как песок в пустыне впитывает воду, жадно, со страхом потери, словно незаслуженный подарок принимал.
Так продолжалось довольно долго. Тор от Локи не отходил, Локи огрызался, но покорно следовал туда, куда брат тащил его. Но вот Тор стал отлучаться все чаще куда-то один, пропадать где-то, а потом скупо делиться новостями. Локи, привыкший к вниманию, наслаждался покоем недолго – без Тора его брала тоска, и он срывался потом на брате за каждый день его отсутствия. Сначала Локи, скрипя зубами, думал, что Тор предпочел его друзьям, которые видеть младшего принца не желают. Потом как-то раз встретил гуляющих тройку воинов, пока Тор опять где-то пропадал. Тройку воинов, но без Сиф.
Он нашел Тора с Сиф в саду. На воительнице было ожерелье, когда-то добытое громовержцем в битве с цвергами. Тор целовал Сиф бережно, та отвечала со страстью, руки обоих переплетались. Локи задохнулся от ревности, захотел выпрыгнуть из своего укрытия, оттолкнуть деву, схватить Тора за плечи, встряхнуть – «Ты же обещал помочь мне заслужить одобрение семьи, а сам бросил ради той, что меня ненавидела всегда!». Где-то на краю сознания мелькнула мысль: потому и ненавидела, что Тор всегда больше внимания уделял хитроумному младшему братишке, чем ей. Делить Тора Локи не желал ни с кем. Хотел времени его, участия, помощи, потакания себе, а сейчас, глядя на счастливую пару, и поцелуев его хотел. Крепких объятий, терпкого запаха, пальцев в волосах. Но Локи не был девой, и получить желаемое было не суждено – Тор бы не принял, а Локи бы не унизился, уподобляясь тем, кого презрительно звали мужами женоподобными.
Локи не интересовали женщины. Сперва он считал, что время еще не пришло, позже – что кровь йотунов дает о себе знать. Болезненную привязанность к Тору принимал за неизжитую братскую дружбу и черную зависть, ею и объяснял, почему в голове столько мыслей об Одинсоне. Локи вообще избегал общения с женщинами, кроме одной, и звали ее Бернадетт.
Про Бернадетт говорили, что она умеет менять обличья и понимает язык зверей и птиц. Локи, будучи подростком, мечтал стать ее учеником, но колдунья не приняла его: «Сам всему научишься, не мне тебя учить». Учеником Локи не стал, но превратился для вечно юной Бернадетт в почти что друга. У нее он коротал вечера, пока старший брат все свое время отдавал воинским тренировкам.
Дом Бернадетт изнутри был весь завешен тканями, от времени покрывшимися пылью. В доме ее днем и ночью горели благовония и стоял запах полыни, а когда того требовало колдовство – других трав и цветов. Водяная лилия от разбитых сердец, вербена для крепкого здоровья, валериана для поднятия боевого духа – такие благовония курились в ее доме.
Бернадетт слыла ведьмой печали. К ней приходили отчаявшиеся, их боль давала ей силы, а она взамен дарила утешение. Размешивала в деревянной ступке травы, гасила свечи, оставив крошечную лампу, и с пальцев ее к сердцу страждущего начинали тянуться белые, как седина, нити – магия Бернадетт.
- Мне нужна твоя помощь, - сказал Локи, появившись в дверях дома скорби и утешения. Он не был у колдуньи почти сотню лет, и немного волновался, не накажет ли его Бернадетт за невнимание отказом. Но ведьма склонила голову, вдыхая в себя отчаяние, позор и злость, идущие от Локи, и жестом предложила войти. - Давно тебя не было видно. Как поживаешь, сын Одина? - До тебя должны были дойти слухи, что я не сын ему. - Слухи для такого знания мне не нужны. Но ты и до сих пор лишь его продолжаешь считать своим отцом.
Локи прикусил язык – заволновался, что слишком много считает колдунья с его души. Когда-то это его не беспокоило, он щедро делился с Бернадетт своей завистью к Тору и получал от нее хоть временное, но облегчение. Теперь же его снедал стыд. - Бернадетт, дай мне утешение. Заставь меня отречься от своего брата. Он не родня мне, и я не хочу переживать о нем. - О брате ли ты говоришь, Локи? Я смотрю в твое сердце - так печалятся о возлюбленных, не о родичах. - О нем, о Торе, - зло выплюнул Локи, - Околдуй меня, заставь забыть о нем. - Плохие твои дела, сын Одина. Вижу, много созданий в других мирах ты погубил, подверг себя смертельной опасности и мукам, а будущее твое туманно. И все время в мыслях твоих был твой брат. Не хочешь ли принять себя как есть, не отрекаться от чувства, а обратить его во счастье тебе? - Нет, - твердо проговорил Локи, - Ничего не желаю, только забыть о нем. - Что ж, я дам тебе эту возможность. Но учти, сын Одина, второй раз ко мне с этой просьбой не являйся – прогоню. Бернадетт достала с деревянной полки засушенные белые цветы. Аромат полыни в комнате тут же чудесным образом сменился запахом асфодели. Несколько тонких нитей протянулись с ладони Бернадетт в маленькую склянку; туда же упали белые цветы, разломанные в крошку меж пальцев колдуньи, и еще щепотка каких-то неизвестных трав. - Сыпь в свое кушанье на рассвете или на закате, и будет так, как ты просишь – забудешь о любви своей к Тору. - Мне незачем любить неродного брата, - упорно подчеркнул Локи. - Да будет так, - кивнула Бернадетт.
Три дня Локи носил с собой заветную склянку. Тор снова проводил время с ним, один из дней они даже вместе просидели в библиотеке – Тор изучал по книгам описание огромного неведомого зверя, которого видели на границе.
На исходе третьего дня братья вместе пришли на пир, объявленный в честь весеннего равноденствия. Тор сердечно обнялся со своими закадычными друзьями и осторожно поцеловал Сиф в уголок губ. От Локи не укрылось, что воительнице такого проявления внимания было мало, и она обвила шею Тору руками, однако сильнее поцеловать не решилась. Сам Локи лишь сдержанно кивнул всем в знак приветствия, получив такой же ответ.
Стол ломился от яств - кувшины с медом, корзины с овощами и фруктами, запеченное мясо. Тор сел на почетном месте, Локи - по его правую руку, Сиф – по левую, трое друзей разместились рядом с Сиф.
Торжество началось. Локи положил себе на тарелку жаркое, густо приправленное сушеными травами, и сжал в кармане свою склянку, поглядев в окно. Солнце вот-вот готово было опуститься за горизонт. Остальные тоже положили себе кушаний, кто-то больше, а кто-то меньше. Локи лишь поковырял чуть в своей тарелке, однако налег на мед, и против воли бросал все время взгляды на Тора. Лицо его, открытое и доброжелательное, обрамленное золотистыми волосами, казалось Локи как никогда прекрасным. Громкий смех Тора не раздражал его, против обыкновения, манеры больше не казались грубыми. Сильные руки хотелось гладить, хотелось зарыться пальцами в волосы, прижаться к широкой груди – такие позорные и недопустимые для мужчины желания. Локи сжал зубы. Сиф шептала что-то Тору на ухо, тот улыбался в ответ. Потом протер салфеткой рот и руки, взглянул на Сиф ласково, и оба удалились из-за стола.
Локи быстро посмотрел по сторонам. Солнце наполовину скрылось за горизонтом – времени оставалось немного. Быстрым незаметным движением он высыпал содержимое склянки прямо себе в жаркое, где травы смешались со специями и были совершенно незаметны.
Но кусок не шел Локи в горло. Он застыл с поднятой вилкой, не в силах донести ее до рта. Время стало плыть медленно, глаза Локи затуманились, пальцы задрожали. Он опустил вилку.
Сиф, наконец, показалась в конце зала, держа Тора за руку – так, как Локи не мог мечтать со времени их детства. Тор поправил волосы за ухом девушки – а сердце Локи сжала такая черная тоска, что потемнело в глазах. Он взял свое блюдо и встал, едва не пошатнувшись, с намерением запереться в своих покоях и не выходить из них недели, когда взгляд его упал на аккуратную тарелку жаркого с травами, почти не тронутого, стоящую перед резным стулом Сиф. Едва ли соображая, чем рискует и будет ли потом жалеть, Локи мгновенно поменял обе тарелки – свою и воительницы – и сел на место. Ноги его не держали.
Сиф и Тор вернулись за стол. Локи, чтобы скрыть волнение, принялся за жаркое, низко склонившись к столу, но не забывая поглядывать влево. Довольная Сиф с покрасневшими губами тоже взялась за еду. Тор налил еще меда и громогласно произнес тост.
Сиф ела. Блюдо исчезало с тарелки, и лицо ее как будто менялось, становилось спокойнее, бледнее, отрешеннее. Пир продолжался. Тор то и дело подталкивал девушку локтем, рассказывая ей какие-то шутки. Сиф же лишь зевала.
Не столько доверяя увиденному, сколько своим магическим чутьем Локи понимал, что ворожба свершилась. Сиф был больше не интересен Тор, всю ее влюбленность забрали заколдованные Бернадетт травы.
А у Локи не осталось надежды на избавление от своей тоски.
«Второй раз ко мне с этой просьбой не являйся, сын Одина» - предупреждала Бернадетт.
Название: «Дорога сна» Автор: 1986-2004 Бэта: Леония Фандом: «The Avengers», «Thor» («Marvel») Пейринг: Тор/Локи Рейтинг: PG-13 (R) Жанр: Angst, Romance Саммари: Описываемые события происходят после арки фильма «The Avengers». Дисклеймер: отказываюсь. Предупреждения: Slash, OOC, OC, AU (сугубо личные мысли автора на темы как скандинавской мифологии, так и мифологии «Marvel»; образы и характеры героев также остаются на усмотрение автора), ненормативная лексика Состояние: закончен От автора: Тебя испортят папа с мамой, Хоть не со зла, но тем не менее Тебя наполнят злом и драмой, Посеют страхи и сомнения. (с)
читать дальшеОхрана беспрепятственно пропустила Тора в оружейную. Стоявший на входе воин протянул было руку поздороваться, но Тор его словно не заметил – вихрем влетел в огромный, заполненный оружием и артефактами зал. Мьельнир стоял в самом центре комнаты, возвышаясь среди других предметов, на высокой резной тумбе. Тор на ватных ногах подошел к оружию, знакомому ему с самого детства. Тело колотила дрожь, руки вспотели, а в голове не было ни одной связной мысли, кроме той, что так напугала его в архиве. - Пожалуйста, - тихо попросил Тор. – Пускай это окажется неправдой. Воины за его спиной непонимающе переглянулись. Обеими руками Тор взялся за рукоять Мьельнира и замер, не решаясь пошевелиться. - Его никто не трогал, - крикнул один из охранников. – Я следил. - Все хорошо, - сам себе приказал Тор, пытаясь выровнять дыхание. – Все хорошо. Это был просто сон… Молот остался стоять на тумбе. Тор дернул его еще раз, а затем еще и еще. Ни на миллиметр Мьельнир не сдвинулся с места. - Нет, нет, нет, - взмолился Тор, предпринимая одну безуспешную попытку за другой. – Нет! – потеряв терпение, заорал он так, что эхо от его крика понеслось гулять по сводчатым залам дворца. Мьельнир был недвижим и неподъемен. Воины у двери замерли в немом изумлении. Тор, взвыв, осыпал тумбу яростными пинками, но и они не подействовали, и вскоре ему пришлось оставить это занятие. Осев на пол и прислонившись спиной к холодной поверхности тумбы, Тор невидящим взглядом уставился в потолок. В таком положении его и нашел Бальдр. - Тебя везде ищут. - Друг попытался поднять Тора. – Близится вечер, а тебя и след простыл. Что с тобой?! – Бальдр удобнее перехватил Тора за спину. – Надрался, что ли? Тор? Тор не ответил. Ему казалось, что способность говорить он утратил вместе со своей божественной силой. Ноги не слушались, и до тронного зала он шел, опираясь на Бальдра. В голове вертелась мысль, что сказать отцу. А главное – как сказать? С чего начать? Или же ничего не говорить? Возможно, это временное, оно пройдет. Это все дурной сон. Его сглазили, околдовали, опоили… Но что бы ни придумывал Тор, в глубине души он твердо знал – случившееся реально и его уже не исправишь. Он сам, собственными словами подписал себе приговор.
Двери тронного зала распахнулись. Кроме родителей в зале больше никого не было. Один, выпрямившись во весь рост, с высоты своего пьедестала взирал на вошедшего сына. По его левую руку стояла Фригг. Мать с отцом внимательно наблюдали за тем, как Тор, еле переставляя непослушные ноги, приближается к ним. - Рад видеть своего сына в добром здравии, - обратился Один, не спуская глаз с Тора. - Мы приветствуем тебя, сынок, - склонила голову Фригг. В ответ Тор молча поклонился, невольно прижав руку к груди, и вовремя осекся, понимая, что еще немного - и он повторил бы приветственный жест поклоняющихся земле. - Готов ли ты к сегодняшней церемонии? – голос Одина гулко отдавался под сводами огромного зала. - Да, отец, - не поднимая на родителей взгляда, ответил Тор. - Уверен ли ты в этом? Усилием воли Тор заставил себя взглянуть на отца. Ничто во взгляде Одина не говорило о том, что он знал о случившемся со своим старшим сыном. Тор, сглотнув подступивший к горлу ком, кивнул. Лишь тогда Всеотец перестал смотреть на него и, развернувшись, зашагал к трону. - Я так горда тобой, - улыбнулась сыну Фригг. Тор не понял, получилось ли у него улыбнуться в ответ. - Что ж, - сев на трон, вновь обратился Один к сыну. – Тогда мы ждем тебя и твоего брата вечером в назначенное время у дверей этого зала. Не забудь, - Всеотец по-вороньи склонил голову набок, – соберется весь Асгард. Будь достоин своего народа и той ответственности, что с завтрашнего дня ляжет на твои плечи. Выражая покорность отцовской воле, Тор поклонился и уже собирался повернуться и уйти, как голос Одина заставил его замереть на месте. - Хорошо ли тебе спалось сегодня, сын мой? Тору казалось, что родители видят, как от напряжения во всем теле его колотит дрожь. Краем глаза он отметил, что мать смотрит на него со спокойной ласковой улыбкой на устах. Разворачиваться и глядеть в лицо отцу сил уже просто не было. Тор чувствовал, что выдержка изменяет ему. Нестерпимо хотелось упасть перед родителями на колени и во всем покаяться. Но гордость заставила Тора поступить совсем иначе. - Хорошо спалось, отец. - Он помедлил. – Я могу идти? - Иди, - приказал Один. И Тор быстро, словно кто толкал его в спину, зашагал к дверям, но у самого выхода внезапно остановился. Безумие, уже один раз посетившее его во сне, всколыхнулось вновь и придало сил, точно смертнику. - Отец, - обернувшись к родителям, обратился Тор. – Скажи мне… Назови имя верховного конунга Йотунхейма. - Лауфей, - спокойно ответил Один. - Это не его имя, – стараясь, чтобы голос оставался тверд, продолжил Тор. – Это имя его жены. Фригг повернулась к Одину, одаривая мужа внимательным и любопытным взглядом. - Почему Йотунхейм не отомстил нам? - Потому что наши миры заключили мирный договор, - голос Одина был все так же спокоен. - Ничтожен тот, - вдруг резко выпалил Тор, - кто жертвует близкими и любимыми ради миллиардов абстрактных жизней! Фригг удрученно покачала головой. - Нет в этом чести - отдать единственного сына в заложники ради тех, кого ты даже не знаешь! Все время разговора выражение лица Всеотца оставалось неизменным. Конунг смотрел на старшего сына, и невозможно было понять, сердится ли он словам Тора или же одобряет их. И лишь когда Тор упомянул сына Лауфейя, Один, сомкнув на переносице брови, тяжело и раздосадовано вздохнул. - Ответь мне, отец, - повторил Тор. Какое-то время в зале царило тяжелое, физически ощутимое молчание. А затем все так же спокойно Один произнес: - Жаль, - раздался в зале его голос, - ты родился не в землях Мидгарда. Тор не успел ничего ответить, как Всеотец голосом, в котором одновременно чувствовались и разочарование, и жесткий приказ, сказал: - Покинь сию залу, сын мой.
За стеной стоял гвалт. Для Тора звучащие голоса сливались в единый вой обрушившейся на него беды. Приглашенные на церемонию асы и асиньи беспрепятственно громко обсуждали предстоящее событие – давненько у Асгарда при живом-то конунге не менялся носитель власти. Все они, столпившись в тронном зале, терпеливо ждали появления перед ними всенародного любимца, лучшего и сильнейшего воина, законного наследника престола. Тор кожей ощущал их чаяния. Сидя в маленькой, специально отведенной под ожидания комнатке, он пытался, забыв хотя бы на время о произошедших с ним изменениях, собраться с мыслями и настроиться на необходимый для сегодняшнего вечера лад. Лишился ли он своей силы навсегда или же это временная утрата способностей – сейчас не это важно. Тор поднялся со скамьи, привычно потянулся рукой к Мьельниру и, ухватив пустоту, вспомнил, что молота с ним нет. Он так и не смог принести его из оружейной. А кроме него сделать это было под силу только Одину. Но меньше всего в жизни Тор хотел признаться во всем отцу – отцу, который, не увидев в нем своих чаяний и надежд, разочаровался. Уязвленное самолюбие нестерпимо звало совершить поступок, который докажет отцу, что тот неправ, что Тор достоин престола, что он взойдет на него не просто потому, что он наследник, а потому что он действительно обладает духом правителя. Наверное, так, подумалось Тору, каждый раз ощущал себя Локи. За стеной, словно в ответ на его мысли, громко и весело засмеялись. Он решит все сам. Правильно или нет, но сам. Тор почувствовал, что впервые в жизни не ждет ни от кого помощи. «А ведь, наверное, я и вправду готов? – мелькнула мысль. – Может, вы были правы? – Он закрыл глаза, представляя, что обращается к Лауфее. – И я действительно… Я… Я дал вам слово». - В его воображении она улыбнулась. - И я его сдержу, - уже вслух закончил Тор. – Вина! – крикнул он стоящим за дверью слугам. На окрик, словно только его и ждал, тут же прибежал пухлый расторопный мужичок. Поклонившись, он протянул перед собой поднос. Тор взял кубок. Багрового цвета вино в нем напоминало кровь. Заключенное в свою резную тюрьму, оно тихо покачивалось. Тору чудилось, что он слышит, как вино тихо говорит с ним. - Что это? – спросил он у слуги. - Это голос перемен, - по-доброму улыбнулся ему расторопный мужичок. – Говорят, его слышат те, кому судьба дала еще шанс. За стеной несколько сотен голосов радостно заорали приветствие – в тронный зал вошли Всеотец с супругой. Пора.
От комнаты ожидания до зала вел длинный, увешанный белыми праздничными гардинами коридор. Тор приосанился и шагнул за порог, на ходу поднося кубок ко рту. Вино приятно обожгло нутро обещанием смелости и отваги. - Еще вина! – приказал Тор, по старинному обычаю разбивая осушенный кубок о чашу с жертвенным огнем. Справа качнулась гардина, привлекая к себе внимание. Тор, словно кто пустил жизнь по кругу, видел наперед все, что произойдет далее, и знал, кто сейчас выйдет к нему навстречу - первым отдать дань уважения новому конунгу. Локи был облачен в праздничный наряд: отполированные до блеска доспехи, новый, специально заказанный к сегодняшнему дню плащ, обязательный в таких случаях именной шлем - у каждого асгардского воина форма его была своя. Брат, сдержанно улыбаясь, встал рядом с Тором. До входа в тронный зал оставалась всего пара шагов. - Нервничаешь, брат? Тор мысленно усмехнулся: Локи всегда был проницателен и умел видеть то скрытое, что многие не увидели бы, даже будь оно на виду. Это всегда раздражало. Казалось, брат вечно сует нос, куда не следует, и лезет не в свое дело. Но все раздражавшее ранее сейчас вызывало лишь улыбку. - Ты когда-нибудь видел, чтобы я нервничал? – Тор натянуто рассмеялся. Он дал себе слово довести игру до конца, ни словом, ни делом не показав того, что с момента его утреннего пробуждения в нем что-то изменилось. Когда-нибудь это все равно выяснится. Но не сейчас. Не тогда, когда целый Асгард ждет всем привычного Тора. - Однажды в Нортхайме… - начал Локи. - Это были не нервы, брат. Тогда была боевая ярость. - Ясно. - А иначе как бы я пробился сквозь сотню воинов и вывел нас живыми? – Тор чувствовал, что былой запал, разожженный крепким вином, вновь возвращается к нему. - Насколько я помню, это я создал дымовую завесу, чтобы облегчить отход, - словно ему было стыдно напоминать об этом, заметил Локи. - Да. Кто-то сражается, а кто-то фокусничает… - Тор осекся, понимая, что сказал что-то не то, совсем не то, что собирался, что он сам не верит в сказанное, ведь он знает, видел, к чему приводят так называемые фокусы брата… Но было поздно. Не успев быстро сообразить оправдание своим словам, Тор заметил улыбку на лице подошедшего к ним слуги, решившего оценить шутку будущего конунга. Тот же мужичок принес поднос с новым кубком и, поклонившись, привычным жестом протянул его вперед, не прекращая при этом улыбаться. Тор повернулся к брату и успел заметить жест рукой. В следующую секунду из кубка, извиваясь, стали вылезать змеи. А Тор уже слышал, как звенит еще не выроненный из рук поднос, как испуганно вскрикивает слуга и как тихо и злобно смеется Локи… Еще секунда - и все это произошло наяву. «И помни, ты дал слово…» - Локи… - Надо было что-то сказать. - Это была пустая трата хорошего вина. - Немного повеселились, - словно не замечая брата, обратился Локи к напуганному слуге, жестом снимая змеиный морок. – Правда, мой друг? Слуга скрылся за гардиной, и не успел Тор перевести дыхание, как перед ним возник воин, подающий его боевой шлем – крепкий, блестящий, с перьями-крыльями по бокам. Тор взял его в руки и ощутил тот восторг, что охватывал его каждый раз, стоило ему войти в оружейную или же начать сборы на новое военное предприятие. Восторг, который преследовал его, выросшего на поле брани, везде, где бы он ни соприкоснулся с духом и зовом битвы. В этот миг Тор понял: является ли он богом или же уже нет, он все равно остается собой. Ровным счетом ничего не изменилось. Он – это он, со своими привычками и желаниями, с характером, честью, достоинством, с ранних лет привитыми ему родителями. Тор глубоко вздохнул, прикидывая, как в устоявшуюся систему впишутся его новые знания. - Красивые перья, - заметил Локи. - Ты же не хочешь начать все заново, корова? – не удержался и хохотнул Тор, кивнув на украшающие шлем брата рога. - Я говорил искренне. - Ты не способен быть искренним. «Хель меня забери, опять не то». - Неужели? - Да, - сперва сказал, а потом понял, что опять ляпнул что-то ненужное, Тор. На каких-то несколько секунд Локи замер, а затем, повернувшись к Тору лицом, сдерживая волнение, заговорил: - Я ждал этого дня столь же давно, что и ты… «Мой брат и мой друг», - мысленно проговорил Тор. - …мой брат и мой друг. «Ты завидуешь мне…» - Иногда я завидую тебе… «Я знаю, Локи…» - …но не сомневайся в моей любви. Сердце кольнуло. Тор, не зная, что надо сделать, просто протянул руку и, как он обычно, с самого первого дня их знакомства с братом, делал, положил ладонь Локи на шею: - Спасибо. - А теперь поцелуй, - вдруг бездумно выпалил Локи. На секунду перед глазами сделалось темно. Тор моргнул и внезапно увидел себя сидящим на камне и пишущим прутиком на земле слова детской песенки. Картинка смазалась - и вот уже перед ним каменная равнина, стоящий на коленях брат с вопросом: «Куда ты меня ведешь?», полумрак пещер, в которых им с Локи приходилось ночевать во время своего путешествия. Видения сменяли одно другое быстро, выхватывая то бой с асгардскими воинами, то крепость валькирий, то разверзшуюся землю перед Храмом. Тор вспоминал события своего сна, и все казалось ему, что вот сейчас он увидит, поймет что-то, что так долго искал. Картинка сменилась еще раз. Дом Вегарда, ранее утро, бьющий в окно луч света, в котором видно, как плывут в воздухе частички пыли… Локи пьяно улыбается. «Поспорим?» В тот же миг понимание накатило такой огромной волной, что захотелось сделать хоть что-то, чтобы остаться в сознании, чтобы не остановилось переполняемое чувством сердце. Сон вспомнился весь, от начала до конца. Он, словно целая жизнь, промелькнул у Тора перед глазами. И откуда-то из глубины сознания донесся спокойный и рассудительный голос Вегарда: «А это и нельзя понять… Момент, - твердил голос. – Не упустить момент… Я сделал правильный выбор. Правильный, понимаешь?» Тор моргнул, отгоняя видение. Локи, замерев, смотрел на него с любопытством и опаской. Фраза про поцелуй, оставшись без ответа, повисла между ними, отдаляя и постепенно разводя, разделяя. Тор всем своим существом ощущал, что так быть не должно, что он не позволит, что он без Локи… Не сможет он без Локи. Потому что свой выбор, правильный он там или же нет, он уже сделал. Раз и навсегда. Где-то далеко лежала принадлежащая ему по праву крови и рождения северная земля. На ней жили люди – такие же, каким ныне стал сам Тор. Долина с расположенной в ней небольшой деревенькой, дом-корабль, силы, которыми могла бы наградить Тора мать – все это и многое другое можно сделать по-своему, под себя. А Асгард… Тор, щелкнув пальцами по одному из перьев-крыльев, уверенно и со знанием дела хмыкнул. - А! - беззаботным жестом отбрасывая шлем куда-то назад, усмехнулся он. – К черту Асгард! Шагнул вперед и, прижав к себе Локи, поцеловал.
Скандалы, слухи, расследования. Со всех сторон их уже обсудили или ещё нет?
Якобы по информации из твиттера Сиф.
Нет, она не может показать какие-либо фото по крайней мере до тех пор, пока не выйдет трейлер. Запрещает контракт. Да, если верить её твитам, практически все герои будут носить парики. Надеюсь, они настолько хороши, как она утверждает. И о волосах Локи: "Народ, терпение. На пробах он выглядел слишком "рок-звездой", но то, что я видела после... Aaarghyum". *грызёт кулак
Tom Hiddleston has revealed that he isn’t sure if he would return for the Avengers Assemble sequel.
The British star, who portrayed Thor villain Loki in Joss Whedon’s first film, admitted that he may not reprise the role in the follow-up.
“I don’t know, and that really is the honest answer. I know I’ve been known for obfuscation in other quarters, but I have no idea,” he said.
Tom - who is helping to judge the Jameson Empire Done In 60 Seconds short films competition - continued: “I haven’t spoken to Joss. He’s definitely doing it. So I suspect not, only because I think that probably the audiences are tired of Loki being the bad guy. Maybe the Avengers need somebody else to fight.”
He added: “But I’d love to be part of it again.” (c)
Если вы не умеете пользоваться гугл-переводчикомХиддлстон не уверен, что вернётся к роли в продолжении "Мстителей". - Я не знаю, и это на самом деле честный ответ. Джосс не разговаривал со мной. Подозреваю, что нет, потому что зрители, вероятно, устали от Локи-злодея. Возможно, мстителям нужен другой противник. Но я был бы рад вернуться, - добавляет он. Никто из других актёров, сыгравших в первой части, также до сих пор официально не подтверждён для второй.